Полковник Ланг вспоминал, что после выхода вышеупомянутого приказа, силы JSOC в Афганистане полагали, что ими уже захвачены или уничтожены все особо важные цели в стране — в лучшем случае им удавалось бежать за границу. «Поэтому очень соблазнительной представляется погоня за людьми в других странах. У вас есть много высококлассных оперативников, которым приходится работать по целям намного ниже их профессионального уровня, — сказал он мне. — Искушением для руководства — от генерал-полковника и выше — является возможность присмотреть для своих ребят более сытное пастбище»[1470]. Ланг, сам бывший «зеленый берет», дал следующую характеристику людей из JSOC, которые должны были вести мини-войны Петрэуса как своего рода акционерную компанию «Убийства». Он уточнил: «Их работа — убивать боевиков «Аль-Каиды». Только убивать. Они не занимаются привлечением кого-либо на нашу сторону или другими подобными вещами».

По словам бывшего помощника высокопоставленного командира сил специальных операций, служившего и во времена Буша, и при Обаме, расширение действий подразделений специального назначения в глобальном масштабе, характерное для администрации последнего, фактически было продолжением исполнения секретного приказа, подписанного в начале 2004 г. Рамсфелдом. Он был известен под названием AQN ExOrd или «Приказ относительно сети «Аль-Каиды». Его целью было, отбросив бюрократические и юридические процедуры, обеспечить американским силам специальных операций возможность действовать в закрытых зонах или в странах, находящихся вне официально признанных районов боевых действий в Ираке и Афганистане. Ход мыслей Белого дома Обамы, как сообщил мне источник в силах специальных операций, был следующим: «Пентагон уже имеет полномочия на ведение подобных действий, так что давайте спустим JSOC с цепи. Именно так в Белом доме и поступили»[1471]. Он добавил: «При администрации Обамы у JSOC было больше полномочий, чем у кого-либо еще в современной истории. Это очевидно».

Несмотря на некоторые первоначальные колебания, стало ясно, что Обама хочет расширить и закрепить приказ эры Буша. «Администрация Обамы взяла приказ 2004 г. и пошла «выше и дальше», — сказал он мне. — Мир — это поле битвы. Мы вернулись к этому. Мы уже немного отошли в сторону, но идея Кэм-бона о «подготовке театра боевых действий» все еще жива и прекрасно себя чувствует. Нынешняя администрация оценила ее».

Во времена Буша JSOC и его тогдашний командующий Стэнли Маккристал во многом координировали свои действия с вице-президентом Диком Чейни или министром обороны Рамсфелдом. Во времена Обамы отношения JSOC с администрацией в целом приобрели более формализованный характер. Как рассказал мне бывший помощник, «ранее стратегия заключалась в том, чтобы изолировать от всего этого президента, теперь они регулярно взаимодействовали»[1472].

4 октября 2009 г., через несколько дней после подписания приказа и через месяц после переговоров Бреннана и Салеха, адмирал Макрейвен, не привлекая особого внимания, прибыл в Йемен для встречи с Салехом[1473]. Макрейвен был одет в свою военно-морскую форму с желтыми нарукавными нашивками. Салех, в безупречно пошитом костюме, сидел в кресле золотого цвета. Как сообщили йеменские правительственные источники, в ходе переговоров обсуждались вопросы «сотрудничества в борьбе с терроризмом». Посольство США в Сане заявило, что предметом встречи было «сотрудничество между США и Йеменом в противодействии «Аль-Каиде» на Аравийском полуострове: подобные обсуждения являются частью продолжающихся усилий правительства США по устранению той угрозы, которую «Аль-Каида» представляет безопасности и стабильности Америки»[1474]. Однако хорошо информированные йеменские источники утверждали, что в ходе встречи Макрейвен требовал от Салеха согласия на регулярное использование над территорией Йемена, по крайней мере, трех беспилотных летательных аппаратов, а также проведение на территории страны некоторых специальных операций, подобных тем, что проходят в настоящее время на территории Пакистана и Сомали»[1475]. Салех удовлетворил эти просьбы, в то же время напомнив о том, что просил у Бреннана предоставления столь нужной ему военной помощи.

9 октября президент Обама провел совещание со своими советниками по вопросам национальной безопасности и обсудил с ними первоочередной внешнеполитический вопрос — Афганистан. В ходе встречи Бреннан предположил, что в настоящее время более значительную угрозу представляет «Аль-Каида», действующая не в Афганистане, а на территории Сомали и Йемена. «В настоящий момент мы разрабатываем геостратегические принципы, — сказал Бреннан, — в Сомали и Йемене у нас не будет ресурсов, чтобы действовать так же, как мы сейчас действуем в Афганистане»[1476].

США и Йемен, 2001–2009 гг.

С позиций сегодняшнего дня превращение Йемена в конце 2009 г. в основной вопрос контртеррористической политики президента Обамы представляется совершенно очевидным. К ноябрю казалось, что все новости посвящены исключительно Йемену, а сама страна непременно связана с очередным заговором террористов против Соединенных Штатов. И к каждому происшествию якобы протягивались щупальца Анвара Аулаки. Однако для многих американцев эта история возникла из ниоткуда.

Связанная с Йеменом медийная истерия началась 5 ноября 2009 г., когда молодой психиатр армии США майор Нидал Малик Хасан — тот самый, что написал Аулаки серию электронных писем, — вошел в медицинский центр для освидетельствования военнослужащих перед отправкой на заокеанские театры военных действий на базе Φορτ-Худ в Техасе, крикнул «Аллаху Акбар» и открыл огонь по своим сослуживцам[1477]. В результате он убил тринадцать человек и ранил сорок три других до того, как его самого удалось ранить и обездвижить. Основная масса свидетельств говорила о том, что на этот поступок Хасана побудила комбинация различных причин, в центре которых была его работа с солдатами, принимавшими участие в боевых действиях в Афганистане и Ираке. Как утверждалось, после того как его пациенты рассказывали, что они делали в бою, он пытался добиться привлечения хотя бы некоторых к ответственности за военные преступления, однако его просьбы были отклонены[1478]. Хасан жаловался друзьям и родственникам, что сослуживцы неуважительно относятся к его религиозным убеждениям[1479]. Они утверждали, что он пытался оставить службу, так как ему все труднее становилось сочетать свою веру с работой в армии, ведущей войну на мусульманских землях.

В 2007 г. Хасан выступил перед собранием военных врачей с презентацией, в которой заявил: «Проходящим службу мусульманам все сложнее найти моральные оправдания тому, чтобы оставаться в рядах армии, постоянно ведущей боевые действия против наших братьев-мусульман»[1480]. Он также высказывался за предоставление мусульманам возможности отказа от службы по религиозноэтическим соображениям с целью предотвратить «неблагоприятные события». Когда Хасан устроил стрельбу, ему грозил скорый перевод в Афганистан[1481]. Сразу после инцидента средства массовой информации начали сообщать о том, что он общался с Аулаки, добавляя, что он, в частности, в 2001 г. был прихожанином мечети Аулаки в Вирджинии, не уточняя, что с самим Аулаки он встречался лишь однажды. Пристальное внимание журналистов и политиков привлек тот факт, что с начала декабря 2008 г. они обменялись по меньшей мере восемнадцатью электронными письмами. Однако когда американские контртеррористические службы исследовали эти письма, то нашли их совершенно безобидными. Газета New York Times писала: «Аналитик контртеррористических служб, ознакомившийся с сообщениями вскоре после того, как они были отправлены, решил, что они находятся в соответствии с текущими научными исследованиями, проводившимися майором Хасаном, и не стал информировать о них свое руководство»[1482]. Позже Аулаки в беседе с йеменским журналистом отметил, что Хасан действительно связывался с ним, но интересовался в первую очередь религиозными вопросами. Аулаки утверждал, что не «приказывал и не давил» на Хасана с тем, чтобы тот совершил какие-то террористические действия, — это утверждение подтверждается опубликованной перепиской[1483]. Однако реакция Аулаки на сам факт расстрела сделала подобные детали несущественными для американской публики и правительства.