Не успела новая частная война Принса и Saracen как следует развернуться, как разразился скандал. Группа ООН по мониторингу ситуации в Сомали заявила, что действия Saracen вопиющим образом нарушают эмбарго на поставки оружия в страну. В своем докладе группа делала вывод: «Хотя компанией Southern Асе уже делались непродолжительные и безуспешные попытки наладить торговлю оружием и незаконный оборот наркотиков, самые вопиющие нарушения оружейного эмбарго в Сомали в период действия мандата настоящей наблюдательной группы были допущены компанией Saracen International в союзе с непрозрачной сетью аффилированных лиц»[2473]. Группа по мониторингу предполагала, что продолжение операций, проводившихся Saracen, может способствовать росту популярности местных исламистских ополчений и, возможно, «аш-Шабаб». «Присутствие Saracen вызвало рост напряженности в северо-восточных районах Сомали», — заключал доклад[2474]. Через год, отвечая на следующий аналогичный доклад ООН, юрисконсульт Saracen обвинил группу по мониторингу в публикации «подборки ни на чем не основанных и зачастую ложных инсинуаций».
В начале 2011 г., когда стала явной связь Принса с Saracen, его представитель Марк Коралло заявил, что «помочь Сомали преодолеть бич пиратства» его побудили исключительно гуманистические соображения[2475]. Коралло также отметил, что у Принса не было финансовой заинтересованности в деятельности Saracen.
«Мы не хотим иметь никаких дел с Blackwater, — заявил министр информации Сомали Абдулкарим Джама в беседе с журналистом газеты New York Times, вспомнив об убийстве наемниками этой компании мирных иракцев на площади Нисур в Багдаде, случившемся в 2007 г. — Нам нужна помощь, а не наемники»[2476]. При этом Джама не вспомнил, что был одним из сомалийских официальных представителей, присутствовавших на обсуждении сделки с Saracen[2477].
Весной 2011 г. Пунтленд объявил о прекращении деятельности Saracen до ее одобрения ООН[2478]. Однако высокопоставленный сомалийский чиновник в бесе-де со мной заметил, что компания продолжала, не привлекая к себе внимания, действовать в Могадишо, работая с сомалийскими силами безопасности[2479]. Среди прочих частных охранных структур, базировавшихся в аэропорту Могадишо, были ЛЕСОМ Technology Corporation, OSPREA Logistics, РАЕ, Agility, RA International, International Armored Group, Hart Security, DynCorp, Bancroft и Threat Management Group[2480]. Некоторые из них занимались подготовкой сомалийских сил безопасности или поддерживали деятельность AMISOM, другие оказывали логистическую поддержку группам волонтеров и журналистам. Некоторые из этих компаний, как, например, Bancroft, были широко известны, однако роли, исполнявшиеся другими, были секретны, а их деятельность скрыта от общественного контроля. С этой точки зрения они прекрасно вписывались в ситуацию, сложившуюся в Сомали. Это было также очень удобно для Вашингтона. «Мы не хотим американского присутствия или развертывания войск», — заявил Джонни Карсон, главный специалист по Сомали в администрации Обамы[2481].
Несмотря на возросшую роль, которую играли в Сомали ЦРУ, JSOC, полевые командиры, превратившиеся в генералов, и частные охранные фирмы, одержанная в эти годы крупнейшая тактическая победа принадлежала не AMISOM, JSOC, ЦРУ или поддерживаемым американцами национальным формированиям. Победа принадлежала ополченцам, которые были частью разрозненных военных структур сомалийского правительства. И она была одержана совершенно случайно.
54. «Погрузить страну в первобытное состояние»
Сомали, 2011 г.
Мир Фазула Абдуллы Мохаммеда сузился до крайности. Почти все его восточноафриканские друзья по «Аль-Каиде» были уничтожены JSOC, а он сам проводил время в бегах. Американское правительство назначило за его голову вознаграждение в пять миллионов долларов[2482]. Некоторые разведдонесения указывали, что он мог сделать себе пластическую операцию. Периодически сообщалось о его появлении в различных местах на Африканском Роге под псевдонимами и с фальшивыми паспортами. После уничтожения многих старых руководителей «Аль-Каиды» Фазул ощущал себя все в большей изоляции. Ему приходилось лавировать между сомалийскими кланами. Потом настало 2 мая, когда был убит бен Ладен. «Мы будем и дальше продолжать дело джихада и победим наших врагов, — заявил представитель «аш-Шабаб» шейх Раге после смерти бен Ладена. — Мы никогда не свернем с пути шейха Усамы и будем сражаться, пока не изведаем вкуса смерти, как наш брат Усама, или одержим победу и будем править всем миром»[2483].
Несмотря на подобные заявления, «аш-Шабаб» была ослаблена. Это стало результатом бомбардировок со стороны AMISOM, ликвидаций, проводившихся JSOC, а также ударов военизированных группировок различных племен, стремившихся отнять у «аш-Шабаб» захваченные ею территории. Чтобы уцелеть и продолжить укреплять позиции в стране, ей следовало приспособиться к изменившейся ситуации. К моменту гибели бен Ладена Фазул провел большую часть своей взрослой жизни, занимаясь сомалийскими делами. Он уже устал и от «Аль-Каиды», и от «аш-Шабаб» и пожаловался в письме аз-Завахири, что центральное руководство «Аль-Каиды» недостаточно поддерживает «аш-Шабаб». «Он критиковал их за игнорирование организации, которая, по его словам, доказала свою эффективность», — рассказал сомалийский источник с хорошими связями в разведке, читавший это письмо[2484]. По его словам, Фазул утверждал, что «центральное руководство «Аль-Каиды» направляет средства другим филиалам, действующим далеко не так эффективно, как «Аль-Каида» в Сомали». Источник объяснил: «Он был прав. «Аль-Каида» в Восточной Африке продемонстрировала, что может управлять такой организацией, как «аш-Шабаб», связаться с ее руководством, стать частью ее верховного командования, делать с ней все, что захочется». Фазулу действительно было все труднее получать от «Аль-Каиды» средства, необходимые для снабжения «аш-Шабаб»[2485]. «Аш-Шабаб» стала искать другие источники финансирования и поддержки, ведя переговоры с представителями крупных кланов.
Таким образом, Фазул оказался в состоянии вражды с сомалийским руководством «аш-Шабаб». Мой сомалийский источник, имевший доступ к некоторым письмам Фазула, написанным в 2011 г., отмечал: «Фазул полагал, что «аш-Шабаб» движется в неправильном направлении и что традиционная война, которую организация вела с правительственными силами, уже не может продолжаться прежним образом. «Аш-Шабаб» уже понесла значительные территориальные потери в Могадишо, у них было слишком мало бойцов — примерно четыре тысячи. Им противостояло приблизительно восемь тысяч миротворцев Африканского Союза и около десяти тысяч сомалийских военных». Фазул критиковал руководство «аш-Шабаб» за провал в вербовке молодых сомалийцев — в идеале в возрасте от 13 до 16 лет — и их подготовке к длительной войне. Фазул утверждал: «Аш-Шабаб» привлекает в свои ряды молодых людей только для того, чтобы через несколько месяцев использовать их в качестве террористов-смертников. Это неудачная идея, которая в итоге приведет к тому, что «аш-Шабаб» останется вообще без боевиков». Мой источник добавил: «Хочу отметить, что этот человек смотрел очень далеко вперед, обвиняя руководство «аш-Шабаб» в близорукости».
