США должны оказывать на них определенное давление с тем, чтобы они немного раскрылись и дали своим гражданам больше свободы», — говорил он[267].
В конце 2001 г., в дни Рамадана, ведя свою машину по сельской Вирджинии, Аулаки говорил под камеру журналиста из Washington Post: «С момента начала войны, среди мирных жителей очень много жертв. Очень много. К сожалению, об этом практически ничего не сообщалось или сообщалось слишком мало. То, что простые люди в Афганистане должны расплачиваться за все это, вызывает огромное беспокойство. Они стали просто пешками в этой политической игре», — сказал он.
После 11 сентября американские мусульмане испытывали точно такие же чувства, как и все остальные граждане страны, — сострадание к семьям жертв, ощущение того, что, кто бы это ни сделал, его надо призвать к ответу… это были преобладающие настроения у всех американских мусульман, фактически у мусульман всего мира. Война несколько изменила их, потому что воспоминания об Ираке до сих пор свежи в нашей памяти. В 1990 г. нам говорили, что это будет война против Саддама Хуссейна. Что ж, прошло десять лет, а он все еще у власти, единственные пострадавшие — жители Ирака. Там умерли миллион человек. Вот об этом мы и вспоминаем сейчас. Нам говорят, что идет война с террористами, однако потери несут мирные жители[268].
Интервьюер спросил Аулаки, каково его мнение о бен Ладене и «Талибане». «Они являются представителями радикального толка, у них экстремистские взгляды, и часть того, что питает этот радикализм, это те условия, которые существуют в мусульманском мире», — ответил Аулаки. «Совершенно очевидно — это маргинальная группа. Они искажают учение. Это метод оправдания своих действий с использованием религиозных текстов, такое может произойти в любой религии»[269]. Видео демонстрирует, что Аулаки действительно испытывал серьезные трудности, пытаясь определить, как же следует относиться к 11 сентября. Он также показан любящим отцом, вытирающим нос своему маленькому сыну. В другом эпизоде он держит за руку своего малыша, недавно начавшего ходить, и они вместе идут в мечеть. В какой-то миг Аулаки даже начинает напевать песенку из детской передачи «Барни»: «Я люблю тебя, ты любишь меня». Просматривая часы записей, сложно сделать вывод о том, что он просто был хорошим актером.
По мере того как случаи антимусульманского насилия и фанатизма становились все чаще, Аулаки наблюдал за тем, как мусульманская и арабская общины Соединенных Штатов попадали под прицел правительства страны. Люди, приходившие к нему на проповеди, жаловались на запугивания, которым они подвергались из-за своей национальности или веры. На людей делались облавы, в мечети внедрялись соглядатаи, бизнес, принадлежавший мусульманам, становился объектом для самодеятельных вершителей правосудия и федеральных агентов[270]. Как и многие другие американские мусульмане, Аулаки полагал, что его единоверцев выделяли именно по религиозной или этнической принадлежности. «Среди мусульман есть чувство, что на них ведется охота, или, по крайней мере, им приходится платить за происходящее больше, чем кому-либо еще», — заявил Аулаки, выступая в октябре 2001 г. по Национальному общественному радио. «С момента произошедших событий в СМИ возросло число отрицательных упоминаний об исламе. В США задержана 1000 мусульман. Афганистан, мусульманская страна, сейчас находится под ударами бомб. Так что у мусульман есть определенные причины полагать, что, несмотря на сделанные заявления, что это — не война с исламом, на практике больше всего терпеть приходится именно им»[271]. Когда двое бывших прихожан его мечети в Сан-Диего были задержаны по обвинению в предполагаемой «тесной связи» с угонщиками самолетов, которые также посещали эту мечеть, Аулаки упрекнул ФБР: «Не было никаких причин захватывать их столь грубым образом», — сказал он[272]. Он и его коллеги проповедовали смирение и сотрудничество с властями, добавил Аулаки, однако заметил: «Наши прихожане не будут слушать нас, когда они видят, как с ними обращается ФБР. Это укрепляет нашу веру в то, что мы — осажденная община… гражданские права которой подвергаются нарушениям». — «Это неправильно», — продолжал он, утверждая, что два человека, о которых идет речь, пытались добровольно сотрудничать с властями, перед тем как их несправедливо задержали». — «Создается впечатление, что они были как-то связаны с произошедшим. Это разрушает их репутацию. Я убежден, что они невиновны».
По мере того как с 11 сентября проходили неделя за неделей, Аулаки во множестве интервью, данных им разным средствам массовой информации, говорил о том, какую борьбу ему и другим духовным лидерам приходилось выдерживать в своих общинах, подожженных ощущением того, что США вели войну с мусульманами и исламом. «Верх берут голоса радикалов, тех людей, которые выступают за вооруженное противостояние с их правительствами. Так что, в основном нам приходится сталкиваться с тем, что в мусульманском мире голоса умеренных заглушены», — сказал он в одном из интервью[273]. В другом он заявил: «Американских мусульман сейчас разрывают противоречивые чувства — с одной стороны, мы — граждане этой страны, с другой — мы солидарны с мусульманами всего мира»[274]. Аулаки начал предупреждать Соединенные Штаты о том, что, если они пойдут на шаги, которые будут восприняты мусульманами, как война с их религией, это приведет к ответным ударам. «Меня очень беспокоит, что в результате этого конфликта взгляды Усамы бен Ладена станут привлекательными для определенной части мусульманского мира. — сказал он. — Это очень пугает, так что США следует быть очень осторожными, чтобы они не были восприняты как враги ислама»[275].
Одним из странных поворотов в судьбе Аулаки, случившихся после 11 сентября, стало поступившее от Министерства обороны приглашение выступить на завтраке в Пентагоне 5 февраля 2002 г. В рассекреченном электронном письме один из организаторов, сотрудник Пентагона, писал: «Я имел честь слушать одно из ноябрьских выступлений господина Аулаки и был впечатлен как обширностью его знаний, так и тем, как он делился этой информацией с аудиторией, а также обращался с враждебными элементами среди слушателей. Мне особенно понравилось, как он освещал вопрос восприятия средним жителем Ближнего Востока Соединенных Штатов, а также его отношение к международным СМИ»[276]. Письмо заканчивалось словами о том, что встреча должна состояться в ближайшее время, поскольку «господин Аулаки собирается отбыть на длительный срок, и, — добавил автор, — думаю, если ты придешь, то получишь большое удовольствие. (Аулаки) очень поучителен, и он будет освещать важную тему, о которой каждый из нас хотел бы узнать побольше». В соответствии с рассекреченными документами Пентагона, «в это время военный министр (имя выпущено) очень хотел услышать выступление умеренного мусульманина», далее добавляется, что Аулаки «рассматривался в качестве молодого и перспективного члена исламской общины»[277]. Пройдя проверку службы безопасности, Аулаки «был приглашен и посетил завтрак, организованный в Пентагоне в офисе правительственного советника министра армии США»[278]. (Крайне сомнительно, чтобы в ходе завтрака Аулаки попробовал предлагавшийся там сэндвич «Ист-сайд — Вест-сайд», приготовленный из говядины, индейки и бекона на мраморном ржаном хлебе)[279].
