Пока новый проект ЦРУ в Сомали пытался продемонстрировать свою результативность, Соединенные Штаты вели свою борьбу с «аш-Шабаб» в основном путем поддержки сил AMISOM. Говоря о том, как эти силы выполняли свои задачи, о понятии «хирургическая точность» можно было забыть. AMISOM регулярно публиковала пресс-релизы, посвященные своим победам над «аш-Шабаб» и освобождению территорий, однако истинное положение вещей было иным.
Когда я шел по районам, занятым силами AMISOM в 2011 г., то видел целую сеть подземных тоннелей, которые использовали боевики «аш-Шабаб» для перехода из одного дома в другой. По некоторым данным, они тянулись непрерывно на многие километры. Брошенная еда, одеяла и гильзы лежали около окруженных мешками с песком позиций, некогда занятых снайперами «аш-Шабаб». Это было все, что осталось от позиций повстанцев. Из этих районов были изгнаны не только боевики «аш-Шабаб», но и мирные жители. В то время пока я находился в городе, стал свидетелем нескольких артиллерийских обстрелов, которые силы AMISOM производили со своей базы в аэропорту по району рынка Бакаара, целые кварталы вокруг которого были полностью покинуты жителями. Дома были превращены в руины, среди них бродили брошенные домашние животные, питавшиеся какими-то отбросами. В некоторых местах прямо в окопах были захоронены какие-то люди. Земля едва прикрывала их останки. На обочине дороги в одном из предместий, ранее занимаемых «аш-Шабаб», лежал обезглавленный труп. Всего в нескольких метрах от него располагался новый контрольно-пропускной пункт правительственных сил.
Несколько международно признанных руководителей страны, включая президента Шарифа, в своих интервью призывали США быстро и радикально увеличить объемы помощи сомалийским военным, включая их подготовку, а также военное имущество и вооружение. Более того, они утверждали, что без жизнеспособных гражданских учреждений Сомали сохранит свою уязвимость для террористических групп, которые дестабилизирут не только страну, но и весь регион. «Полагаю, что Соединенным Штатам следует помочь Сомали в создании правительства, способного защитить гражданское население», — заявил Шариф[2411].
Однако в США мало доверяли Шарифу и другим деятелям правительства — и для этою были основания. «Если бы правительство Сомали не клало себе в карман все те деньги, которые ему предоставлялись, у них были бы значительно большие ресурсы, чем у «аш-Шабаб», — заявил Кен Менкхаус, исследователь Сомали из Davidson Colledge[2412]. По данным экспертной группы ООН по мониторингу ситуации в Сомали, оружие и боеприпасы, поставлявшиеся правительству страны «и поддерживающим его иррегулярным формированиям», все в больших количествах поступали на черный рынок, в конце концов оказываясь в руках боевиков из «аш-Шабаб». ООН предположила, что «правительственные и проправительственные силы продают на черном рынке от трети до половины своих боеприпасов»[2413].
В борьбе против «аш-Шабаб» Соединенные Штаты не делали ставку на правительство Сомали. Новая стратегия США в стране, основанная на сформулированной политике, расширенном тайном присутствии и планах по финансированию, носила двусторонний характер. С одной стороны, США готовили, оплачивали и порой прямо руководили агентами сомалийской разведки, a JSOC наносило свои удары без каких-либо предварительных уведомлений правительства. С другой — Пентагон увеличил поддержку и поставки вооружений занимавшимся контртеррористической деятельностью вооруженным силам других африканских стран, а не Сомали.
К 2011 г. одним из тех сомалийцев, кто уверенно контролировал свою территорию, был Индаад, некогда министр обороны режима Союза исламских судов и бывший союзник «аш-Шабаб». Когда я встретился с ним летом 2011 г., он уже был генералом Юсуфом Мохаммедом Сиадом и носил военный мундир с тремя звездами на погонах. Он стал высокопоставленным сомалийским военным. Когда Соединенные Штаты и другие западные державы проводили специальную подготовку, вооружали и оснащали Вооруженные силы Уганды и Бурунди, входившие в состав AMISOM, тратя на это сотни миллионов долларов, правительству Сомали едва хватало денег на зарплату своим солдатам[2414]. Сомалийская армия была плохо вооружена и снабжена, ее солдатам мало платили, они были крайне недисциплинированны и в конечном итоге намного более лояльны своим родным племенам, нежели центральному правительству. В такой обстановке и родилась программа найма иррегулярных частей. Индаад стал наглядным примером того, как она действовала.
В то время как Вашингтон усердно пытался скрыть поддержку, оказываемую им сомалийским полевым командирам и вооруженным ополчениям, в Могадишо вряд ли была секретом информация о том, что соответствующие структуры в Эфиопии, Кении и AMISOM заключали с полевыми командирами сделки наподобие тех, которыми в начале 2000-х гг. занимался организованный ЦРУ «Союз по восстановлению мира и борьбе с терроризмом».
Когда США сосредоточились на своих односторонних операциях, правительство Сомали и AMISOM обратились к некоторым сомнительным личностям в попытке достичь двух целей: путем независимых усилий построить нечто, напоминающее регулярную национальную армию, а также, во многом повторяя опыт США, создавших в 2006 г. для противодействия «Аль-Каиде» в Ираке «Советы пробуждения» на суннитских территориях, перекупить стратегическую лояльность у бывших союзников нынешнего врага. Индааду, несмотря на то, что он никогда не служил в регулярной армии, было присвоено воинское звание. Другие, в обмен на предоставление своих военных формирований для борьбы с «аш-Шабаб», получили министерские портфели. Некоторые из них были бывшими союзниками «Аль-Каиды» или «аш-Шабаб». Многие непосредственно сражались против оплаченного США вторжения эфиопской армии или выступали в начале 1990-х гг. против возглавлявшейся США военной операции в Сомали, известной инцидентом со сбитыми вертолетами Black Hawk. За некоторыми из вооруженных отрядов стояли правительства Эфиопии или Кении — оба пользовались весомой поддержкой Вашингтона. В 2011 г. Индаад стал своего рода смесью своих предыдущих образов: исламский полевой командир, верный законам шариата, принимающий деньги и вооружение от AM ISOM и развивающий дружественные отношения с ЦРУ.
В некоторые районы Могадишо без разрешения Индаада попасть было просто нельзя. Он возглавлял одно из крупнейших вооруженных формирований, а в городе у него было больше техники, чем у любого другого полевого командира. Его механик, строивший специальные вооруженные пикапы для отрядов Индаада (и до удивления напоминавший актера Мистера Ти), считался лучшим специалистом в Могадишо. Имея высокое воинское звание и обладая огромным количеством современных вооружений, Индаад стал могущественным, и, по крайней мере, в своих собственных глазах, респектабельным. Когда я сидел перед одним из домов Индаада, ожидая, пока его свита соберется выехать на передовую, изданию подъехала белая Toyota Corolla. Из нее немедленно начали выгружать ящики с боеприпасами.
Индаад показал мне несколько мест, где занимали позиции его ополченцы, противостоявшие силам «аш-Шабаб». Пробираясь туда, мы периодически оказывались под огнем снайперов противника. Незадолго до этого одному из личных охранников Индаада, прикрывавшему своего хозяина в ходе боя с повстанцами из «аш-Шабаб», пуля попала прямо в голову[2415]. По рассказам свидетелей, Индаад взвалил тело охранника на плечо, вынес его в безопасное место, взял автомат и открыл огонь по убийцам. «Как-то вечером я расстрелял 120 патронов к АК-47: четыре магазина и еще 250 пулеметных патронов. На передовой я — боец номер один», — рассказывал он мне, когда мы шли по разбомбленным руинам района, недавно отбитого его людьми у боевиков «аш-Шабаб»[2416]. В отличие от военнослужащих AM1SOM, Индаад не носил бронежилета и периодически останавливался, чтобы ответить на звонки по мобильному телефону с гарнитурой hands free. «Роль генерала — это улица с двусторонним движением. В нормальной, хорошо организованной войне генерал руководит своими войсками из тыла, — заявил он. — В партизанской войне, такой, которую мы ведем сейчас, генерал должен находиться на передовой, чтобы поднимать моральный дух своих солдат».
