Расширение присутствия ЦРУ в Могадишо являлось составным элементом усилий администрации Обамы по организации контртеррористической деятельности в Сомали. Она включала в себя операции JSOC, удары с беспилотников и наблюдение за обстановкой. Высокопоставленный сотрудник сомалийской разведки в беседе со мной заявил, что американские агенты «работают здесь постоянно»[2391]. Иногда в Могадишо их число доходило до 30 человек. Однако мой собеседник подчеркнул, что те из них, кто работал с Агентством национальной безопасности Сомали, не принимали непосредственного участия в проведении операций. Они, скорее, занимались консультированием и подготовкой агентов сомалийских спецслужб. «В сложившемся положении это очень запутанный вопрос. Они хотят нам помочь, но ситуация складывается так, что они не могут сделать это таким образом, каким им хотелось бы. Они не контролируют политические вопросы и обеспечение безопасности, — добавил он. — Они не способны управлять обстановкой так, как это происходит в Афганистане или Ираке. В Сомали ситуация более текучая, она постоянно меняется, появляются новые люди».
По данным хорошо информированных сомалийских источников, ЦРУ неохотно шло на прямое сотрудничество с сомалийскими политическими лидерами. Несмотря на все публичные похвалы, высказывавшиеся в их адрес, американские официальные лица считали их коррумпированными и не заслуживающими доверия[2392]. Поэтому Соединенные Штаты напрямую оплачивали деятельность агентов сомалийской разведки. Сомалийские источники, информированные о программе, вспоминали, что местные агенты выстраивались в очередь, чтобы получить ежемесячное вознаграждение в 200 долл, наличными от американцев[2393]. Это были большие деньги в стране, средний годовой доход жителей которой находился на уровне 600 долл. «Они сильно поддерживают нас финансово, — заявил высокопоставленный сотрудник сомалийской разведки. — Это основной источник наших средств».
Неизвестно, насколько эти контртеррористические силы подчинялись президенту Сомали. Возможно, он даже не владел в полной мере информацией о проводившихся ими операциях. «Сотрудники ЦРУ и других американских разведывательных служб не считают нужным связываться с политическим руководством страны, что ясно говорит об их намерениях, — сказал мне Абдирахман Али, аналитик, изучавший деятельность «аш-Шабаб» и имевший обширные связи в сомалийских правительственных структурах. — Создается впечатление, что ЦРУ занимается реализацией внешней политики Соединенных Штатов. Вообще-то это дело Государственного департамента, однако здесь, похоже, этим занимается именно ЦРУ»[2394]. Сомалийские официальные лица, с которыми мне удалось побеседовать, отметили, что ЦРУ играло ведущую роль в реализации контртеррористической программы в Могадишо. Однако они также указали, что порой в этой работе принимали участие и сотрудники американской военной разведки. Когда я спросил, кого они представляли — JSOC или РУМО, высокопоставленный сотрудник сомалийской разведки ответил: «Не знаю. Об этом они нам не сообщали».
Таким образом, ЦРУ фактически создавало в Сомали свое собственное разведывательное агентство. В это время директор Управления Леон Панетта был приглашен в конгресс, где его спросили о том, как идет борьба с «Аль-Каидой» и близкими ей группами в Йемене, Сомали и Северной Африке. «Наш подход заключается в том, чтобы вести операции во всех этих регионах, с тем чтобы сдерживать там «Аль-Каиду», преследовать ее так, чтобы боевикам некуда было вырваться, — заявил Панетта. — Именно так мы поступаем в Йемене. Ситуация, несомненно, является достаточно опасной и непредсказуемой, однако мы продолжаем работать с различными силами в регионе в рамках контртеррористической деятельности. Мы также принимаем участие в операциях, проводимых JSOC. То же самое можно сказать и о Сомали»[2395].
После того как я рассказал в журнале Nation о сомалийской контртеррористической программе ЦРУ, один из высокопоставленных сомалийских чиновников заявил журналистам газеты New York Times, что эта шпионская организация начала представлять собой «правительство в правительстве». «Никто, включая и президента страны, не знает, чем занимается Агентство национальной безопасности, — сказал он. — Американцы создают какое-то чудовище»[2396].
По словам бывших заключенных, секретная тюрьма Агентства национальной безопасности, охранявшаяся сомалийскими силовиками, представляла собой длинный коридор, по сторонам которого располагались маленькие грязные камеры, населенные клопами и москитами. Один из бывших арестантов рассказал мне, что когда в феврале 2011 г. его доставили в тюрьму, он увидел там двух белых людей, одетых в военные ботинки, брюки военного покроя, в которые были заправлены серые рубахи[2397]. Оба были в темных солнцезащитных очках. Побывавшие в тюрьме рассказывали, что камеры были лишены окон, воздух в них был спертый, влажный и вонючий. Прогулки на улице были запрещены. Многие страдали от сыпи и постоянно чесались. Некоторых держали в заключении целый год, не предъявляя никаких обвинений и не давая возможности встретиться с адвокатом или членами семьи. По словам одного из бывших заключенных, некоторые из тех, кто находился в тюрьме уже длительное время, непрерывно ходили по камере, другие раскачивались, прислонившись к стене[2398].
Один сомалийский журналист, арестованный в Могадишо после того, как ему удалось заснять секретную военную операцию, рассказал мне, что его доставили в тюрьму и поместили в подземную камеру, лишенную окон[2399]. Среди встреченных им заключенных был и обладатель паспорта одной из западных стран (мой собеседник отказался указать его национальность). Некоторые из обитателей тюрьмы рассказали ему, что их захватили в Найроби и доставили в Могадишо на маленьких самолетах. Здесь их передали в руки агентов сомалийской разведки.
По словам высокопоставленного представителя сомалийской разведки, а также бывших заключенных, некоторых лиц, содержавшихся в тюрьме, свободно допрашивали сотрудники американских и французских спецслужб. «Как и при любых взаимоотношениях, наша задача — удовлетворять желания наших партнеров, с тем чтобы больше получить от них взамен», — сказал мне представитель сомалийской разведки. Американцы действовали в стране самостоятельно, а французские агенты — в рамках сил AMISOM и размещались на их базе в аэропорту. Действительно, в июле 2011 г. я сам видел агента французской разведки, который вместе с офицером AMISOM следил за пассажирами, покидавшими самолет, прибывший из Найроби. Источники в сомалийской разведке рассказали мне, что французы иногда просили задержать кого-нибудь из пассажиров и допросить их[2400]. По словам Абдирахмана Али, «американцы и спецслужбы других стран предупреждали сомалийскую разведку о том, что коммерческим рейсом в Могадишо направлялись люди, находившиеся под подозрением или встречавшиеся с руководством «аш-Шабаб». Они приказывали, чтобы сомалийцы встретили их в аэропорту, схватили и допросили».
Секретная тюрьма размещалась в том же самом здании, которое ранее занимало печально известная Национальная служба безопасности (НСБ), действовавшая во времена военной диктатуры Мохаммеда Сиада Барре, правившего страной с 1969 по 1991 г.[2401] Один из бывших заключенных сказал мне, что заметил снаружи здания старую эмблему НСБ. Во времена режима Барре тюрьма и центр проведения допросов, размещавшиеся позади президентского дворца в Могадишо, были символом репрессивного аппарата государства. Местные жители называли ее просто Godka — «Дыра»[2402].
