Адвокаты Аулаки ответили следующими обвинениями:
Широкое использование правительством права отказа от раскрытия государственных секретов с целью сделать невозможным судебный процесс представляется одновременно и смехотворным, и чрезмерным. То, что Анвар Аулаки является целью для покушения, широко известно только потому, что высокопоставленные сотрудники администрации, действуя, очевидно, в рамках согласованной медийной стратегии, сообщили ведущим национальным газетам о том, что Совет национальной безопасности одобрил использование в отношении этого человека летальной силы… Если бы само правительство действовало в рамках интересов национальной безопасности, столь часто упоминающихся им в заявлениях, его ответственные представители не сообщали бы о его намерениях всему миру, а говорящие под протокол представители разведки отказались бы от дачи любых комментариев, вместо того чтобы молчаливо подтверждать факт того, что сын истца находится в списках лиц, подлежащих ликвидации'[1915].
Они также утверждали: «Правительство скрыло свои претензии на неограниченные полномочия под покровом рассуждений о позициях, подсудности, равенства и секретности, однако суть их заключается в том, что представители исполнительной власти, которые должны получить юридическое одобрение на отслеживание переписки американского гражданина или обыск его чемодана, могут уничтожить этого гражданина без какой-либо необходимости оправдывать свои действия перед судебными властями или общественностью».
В то же самое время в стенах Белого дома администрация Обамы уже готовила юридические обоснования для убийства американского гражданина[1916]. Высказанная правительством угроза уничтожить Аулаки не встретила практически никакого возмущения или вопросов со стороны Конгресса США, тем не менее администрация отлично представляла, что, как только Аулаки будет убит, дело неизбежно снова вернется в суд. Высокопоставленные сотрудники администрации начали допускать утечки разведывательной информации журналистам — они показывали, что Аулаки действует в террористических структурах и принимает активное участие в разработке планов по нанесению ударов по Соединенным Штатам, в том числе с применением биологического и химического оружия.
Администрация уже решила, что будет уничтожать Аулаки, и президент Обама попросил предоставить необходимые аргументы, чтобы доказать правильность этого шага. Главный юрист Государственного департамента Гарольд Кох хотел публично представить материалы дела еще до того, как Аулаки будет убит. Он уже устал выслушивать критику программы преднамеренных убийств от европейских дипломатов и правозащитных организаций. В своей прежней жизни Кох заслужил репутацию юриста либеральных взглядов, выступающего в поддержку прав человека и гражданских свобод. Поэтому его одобрение помогало администрации защитить свою политику покушений в целом, а также подкрепить решение об уничтожении гражданина США без суда.
В Белом доме в то же время надеялись, что публичная защита программы Кохом окажет превентивное давление на ее критиков. «Военные и ЦРУ были просто в восторге от этой идеи, — писал корреспондент журнала Newsweek Дэниел Клейдман, автор книги «Убить или захватить» (Kill or Capture), посвященной кампании преднамеренных убийств. — Между собой они называли юриста Госдепартамента «убийца Кох». Некоторые оперативники даже поговаривали о выпуске футболок с надписью: «Беспилотники. Если они хороши для Коха, то для меня и подавно»[1917].
Перед выступлением Коха на публике ЦРУ и военные предоставили ему доступ к разведданным по Аулаки. Изучая их, Кох провел в закрытом хранилище целый день. Клейдман, книга которого практически полностью построена на утечках информации от сотрудников администрации президента, утверждал:
Кох выработал свой собственный стандарт, чтобы оправдать преднамеренное убийство гражданина США. Речь должна была идти о зле, причем доказанном железно. Это не был в полной мере юридический стандарт. Скорее, речь шла о пороге, который Кох считал удобным для себя. Теперь он знакомился с данными о многочисленных заговорах по убийству американцев и европейцев — и во все эти заговоры на оперативном уровне был глубоко вовлечен Аулаки. Существовали планы отравить источники воды и продукты питания Запада с помощью ботулотоксина, а также нанести удары по американцам с помощью рицина и цианистого калия. Изобретательность Аулаки в создании все новых, все более смертоносных планов была просто поразительной. Кох вышел из комнаты потрясенный. Аулаки — это было не просто зло, это было воплощение Сатаны[1918].
В своей речи, произнесенной 25 мая 2010 г., Кох заявил: «Применяемые США для определения целей практики, включая операции по уничтожению намеченных лиц с помощью беспилотных летательных аппаратов, находятся в полном соответствии со всеми актуальными формами международного права, включая законы ведения войны»[1919]. Для своего выступления Кох избрал ежегодный съезд Американского общества международного права и в полный голос поддержал политику администрации по организации преднамеренных убийств:
Некоторые утверждают, что использование летальной силы против отдельных лиц не сопровождается необходимым процессуальным оформлением и, соответственно, представляет собой незаконное внесудебное убийство. Однако от государства, принимающего участие в вооруженном конфликте или действующего в рамках законной самозащиты, не требуется проводить судебный процесс над своими целями, перед тем как прибегнуть к летальной силе… Некоторые утверждают, что наши практики выбора целей нарушают национальное законодательство, в особенности действующий уже длительное время запрет на политические убийства. Однако в соответствии с национальным законодательством использование разрешенных систем вооружений, предусмотренных законами ведения войны, для нанесения точных ударов по отдельным высокопоставленным воинствующим лидерам, будь оно произведено в рамках самозащиты или в ходе вооруженного конфликта, является законным и, следовательно, не может рассматриваться в качестве «покушения».
Адвокаты Нассера аль-Аулаки не придерживались той точки зрения, что Анвар Аулаки был абсолютно невиновным человеком. Они, скорее, исходили из того положения, что если он действительно являлся тем, за кого его выдавало правительство Соединенных Штатов — террористом и оперативным сотрудником «Аль-Каиды», то этому должны были быть предоставлены доказательства, способные выдержать рассмотрение в суде. Если та информация, утечки которой администрация допускала для журналистов, например планирование химических ударов по Соединенным Штатам, была истинной, почему не обвинить в этом Аулаки и не потребовать у Йемена его выдачи для суда? «Если кто-то представляет угрозу и если против него есть улики, очень хорошо, выдвиньте против него обвинение и судите его законным путем, — заявила Кебраи, один из адвокатов Аулаки. — Президент, Министерство обороны или ЦРУ не могут по собственной воле втайне определять, что такие-то люди представляют угрозу, и мы можем не только задержать, но и убить их».
Администрация продолжала организовывать утечки информации, которая, по ее мнению, доказывала, что Аулаки был оперативником «Аль-Каиды». Средства массовой информации начали говорить о нем как об одном из руководителей или даже главе AQAP. Когда адвокаты Аулаки попытались опровергнуть в суде утверждения о том, что он являлся руководителем AQAP и принимал участие в ее деятельности, правительственные юристы закрыли процесс. «Правительственный юрист вошел в зал суда со словами: «В контексте настоящего дела мы говорим о руководителе AQAP, все остальное является государственной тайной. Мы не можем говорить о доказательствах, но вы должны это знать, — вспоминала Кебраи. — Можно сойти с ума, слушая обвинения правительства, не опирающиеся ни на какие реальные факты, и не иметь доступа к этой информации, видеть, что обо всем этом говорит пресса, и быть не в состоянии ничего ответить. Администрация Буша претендовала на право задерживать людей по всему миру, прикрываясь борьбой с терроризмом. Администрация Обамы под тем же самым предлогом претендует на то, чтобы убивать людей по всему миру». Это право включало в себя и право убивать граждан США.
