Дарису в тот же день посадили в железную клетку, а саму конструкцию подвесили на старой раскидистой яблоне на заднем дворе. Ей не давали ни еды, ни воды. Мы гуляли с леди Ноат в парке, под ее озверевшим взглядом, от которого по позвоночнику мороз пробегал и всячески старались побыстрее сбежать в дом. Адешира даже несколько раз падала в обморок. Весьма правдоподобно. Но наставница всегда имела при себе нюхательные соли, потому это не спасало нас от общества оголодавшей, грязной, и злой девочки. Кстати, сама старушка, которая была похожа на добрую служительницы богини-матери, на нее не реагировала никак.

И вот в один прекрасный, без сомнения, день девочка умерла. Ее вой, в ночь на кануне этого события, не давал спать всем обитателям поместья. Я тогда еще думала, как мастер объяснит это соседям. Все же его особняк стоял хоть и не в самом центре Гекшира, но и не на отшибе. А вой стоял такой, что даже подушка, которую я с силой прижимала к голове, едва мола его приглушить.

Утром мастер, как всегда в безукоризненно чистом и отглаженном, черном костюме для верховой езды, повел всю нашу немалую еще тогда девичью стайку на прогулку в парк лично. Впервые наша компания вела себя настолько тихо, что становилось жутко.

У самой клетки мастер остановился и несколько мгновений разглядывал окровавленное нечто внутри. Мы тоже смотрели. Кажется, кого-то вывернуло. Кто-то упал в обморок. А я не могла поверить, что это было некогда человеком. Нет, то что лежало на дне клетки меньше всего напоминало человека. Потому я просто представила, что этот ночью дерзкая рыжеволосая Дариса сбежала.

Мастер повернулся к нам лицом, дождался, когда наше внимание будет полностью принадлежать ему, и заговорил:

- Я скорблю о маленькой Дарисе, вместе с вами, мои девочки, - странно, но вот скорби в его голосе я не слышала. Скорее лед и сталь. И полнейшее равнодушие. – Но, увы, мои хорошие, у меня нет права тратить время, деньги и усилия впустую. Каждую из вас я принял в свой дом, как любимую дочь. И единственное, что требую от вас, мои милые, послушания и усердия. Это ведь не так много, учитывая, сколько я для вас сделал.

Минуту над нами висела, просто таки оглушающая тишина. Мастер проверял, все ли вняли его словам.Я же отчаянно думала о чем угодно, только не о том, как страшно было сейчас. Именно в этот момент каждой из нас стало понятно, что за любой проступок мы обязаны будем заплатить. Заплатить непомерно высокую для человека цену.

- Кто-то еще хочет, что-то у меня спросить?

Не знаю, кто в тот момент вложил эти слова в мои уста, но я ни дня о них не жалела.

- Мастер, а что вы скажете соседям? – и поймав недоуменный взгляд наставника, поспешила пояснить. - Дариса так выла этой ночью, что у них наверняка возникли не совсем уместные вопросы.

Как я в тот момент надеялась, что голос не дрожит.

Мастер несколько мгновений не сводил с меня глаз, а потом тепло улыбнулся и ответил:

- Моя маленькая Миели, это не должно тебя было волновать, - он сделал паузу и я беспокойно покосилась на клетку, - Но я отвечу, дитя. Думаю, что наши достопочтимые соседи, отнесутся с пониманием. Ведь моя любимая породистая сука этой ночью скончалась в страшных муках. Видят боги, если бы я знал, кто подмешал яд, моей любимице, убил бы собственными руками.

Да, в тот день я поняла, что мастер не только в любой момент может избавиться от нас, но к тому же никто никогда не узнает, что мы вообще существовали. О чем то таком думали все девочки, что этим утром пришли в сад на встречу со своим наставником.

Следующей же ночью Тахена и Гердана решили бежать. Я помню, как они тихо крались из комнаты. Что говорить, в моей голове тоже мелькнула такая мысль, но, наверное, мне было слишком страшно.

И, как оказалось, не зря. Уже утром в освободившейся клетке сидело две девочки.

***

- Ты уснула, Сандра? – рявкнула Лайна возле моего уха и я чуть не подскочила, чудом сохранив хладнокровие.

- Нет, просто задумалась. И на будущее помни, за такое можно выпить слезы химеры вместе с утренним чаем. – спокойно ответила я.

Да, иногда мы подливали яд друг другу. Чтобы не расслабляться. Мастер такие забавы поощрял. К тому же мы были менее жестоки и всегда держали при себе противоядие, буде кто не распознает отраву.

Слезы химеры были моим любимым ядом. С нежным, почти цветочным запахом, придававшем напитку или блюду пикантных ноток. Единственное что, его легко было распознать на вкус. На языке после «слез» оставался металлический привкус пополам с горечью.

- Зануда, - буркнула моя служанка в ответ.

Я только ухмыльнулась. Так, как обычно ухмылялся мастер. Я долго тренировалась перед зеркалом, пока получилось в точности скопировать эту кривоватую улыбочку, от которой начинали дрожать поджилки.

Не удивительно, что после этого с лица девушки слетела вся веселость, а вместе с ней и краски.

- Мне иногда кажется, что ты на самом деле его родная дочь.

- Ты знаешь, что это не так. Ты ведь помнишь, как он привел меня в этот дом. Я тебя помню Лайна.

- Я тоже помню тот, поистине проклятый, день.

- Не скажи, дорогая. Кто знает, чтобы было с нами. – мурлыкнула Адеш.

- Я точно знаю, чего бы не было. Точно знаю.

На лице Лайны проступило такое обреченное выражение, что у меня дыхание перехватило. Всего на мгновение. Мы не зря были лучшими ученицами нашего наставника. Кто бы посмотрел на нас со стороны, сказал бы, что две милые девушки обсуждают вечерний наряд. Мастер был бы нами доволен.

Скрипнула дверь и в комнату вошел он. Наш благодетель, повелитель, наставник и наш ночной кошмар.

Три девичьи фигурки склонились в глубоких идеальных реверансах.

- Миели, милая моя девочка, надеюсь мне не придется ждать еще дольше, чем того могло потребоваться.

От этих слов все внутри предательски задрожало.

- Я готова, мастер.

- Хорошо. Леди Роат уже заждалась, дорогая.

Я кивнула. Бросила прощальный взгляд на Адеширу. Хотелось ее обнять, но единственное, что могла себе позволить, легкую улыбку.

Что ж. Может судьба еще сведет нас.

***

Мы шли по слабо освещенным коридорам поместья, которое долгие годы называли домом. Да, несмотря на страх и даже ужас, который сковывал меня от одного звука чеканного шага наставника, этот дом я называла родным. Увы, другого боги не дали. Возможно, где-то есть мое настоящее родовое гнездо. Огромный дом, утопающий в дурманящем запахе цветущих яблонь и абрикос. С мраморными скамейками в саду, магическими фонарями, розариями и фонтанами. Вокруг носятся дети, играя в салки с молодым пометом породистой охотничьей суки. И отовсюду доносятся голоса и смех…

Противный скрежет вырвал меня из раздумий и я мгновенно стерла с лица мечтательную улыбку. Почему-то каждый раз, стоило представить мой собственный дом, на душе становилось легко и хотелось улыбаться. Почему-то я всегда представляла его одинаково и так живо. Что говорить, иногда мне казалось, будто обоняния касается сладковатый запах цветущих абрикос. Мда, не лучшее время я выбрала для того чтобы предаваться фантазиям и мечтам.

Старая дверь открылась со скрипом и стенанием. Я всегда представляла, что это ворчит потревоженная старуха. Больно походил этот скрип на чей-то живой голос. В этой стороне поместья мы бывали не часто. И не сильно рвались, если честно. Что-то было здесь такое, от чего хотелось сжаться и скулить, как маленький перепуганный ребенок. Лишь однажды наставник сказал мне, что так я реагирую на магию, которой здесь был напитан каждый камень. Ничего страшного. Просто нужно привыкнуть.

Я на мгновение зажмурилась. Свет, который отбрасывал стационарный портал, больно резанул по глазам. За спиной по-кошачьи зашипела Лайна. Только невозмутимый мастер, не сбавляя шага, подошел прямо к окутанному серебристым свечением провалу.