– Да, спасибо. – Бун не спешил закрывать дверь. – Вы же знаете, сколько проблем сваливается на голову перед выборами. Ну и как прошел вечер?
Бекки Ли не упустила возможность произнести длинный монолог, в котором изложила все слухи, дошедшие до ее ушей, и в заключение сказала:
– Все прошло замечательно, дорогой. И может, даже неплохо, что ты ушел. Судя по всему, у тебя были действительно важные дела.
– О да. – Буну стало легче, когда понял, что к этому вопросу они больше не вернутся. – Пойдемте в кабинет.
– Мы видели запись программы «Кофе по утрам», – заговорил Фрэнк, как только за ними закрылась дверь кабинета. – Ее покажут по телевизору завтра в восемь утра, как часть ежедневной утренней программы канала.
– Ты шутишь? – Сказать, что Бун был ошеломлен, значит, не сказать ничего. – К чему такая спешка? И откуда ты все это знаешь?
Родители обменялись взглядами.
– У твоего отца хорошие связи – он все еще пользуется влиянием в городе, – не без доли снобизма ответила мать. – После инцидента в «Лог кэбин» он решил связаться с персоналом съемочной группы, чтобы быть готовым ко всему, когда программу о нашем городе покажут на всю страну.
– Не могу поверить, что тебе это удалось. Почему они позволили вам посмотреть материал заранее?
Отец пожал плечами.
– Деньги многое решают. Мы установили контакты со съемочной группой, когда ребята еще были здесь.
– Ассистенты продюсера тоже были не прочь подработать, – добавила Бекки Ли. – Мы же просто защищаем наши интересы.
– Вижу, это ваш фирменный стиль. – Бун сел на стул, доставшийся в наследство от деда, скрестил руки на груди и уставился на потухший камин. – Не могу сказать, что известие меня обрадовало. В этом не было необходимости. В «Лог кэбин» я всего лишь дал сдачи нахалу. Шоу, конечно, может представить все в ином ключе, но мне, поверьте, это глубоко безразлично.
– Про «Лог Кэбин» там все в пределах нормы, – возразил отец.
Бун совсем растерялся, не понимая, что еще могло произойти.
– Тогда в чем дело?
Бекки Ли медленно присела на краешек кожаного кресла и проговорила:
– Речь о твоих отношениях с Эллой Каррисон, про которые каким-то образом стало известно телевизионщикам.
«Элла!»
Бун чуть наклонился вперед.
– Откуда они узнали об Элле?
– У них полно записей, как ты заходишь в ее дом, – сказал отец, – причем по утрам, а паркуешься всегда на заднем дворе.
– Выглядит все так, будто у вас роман, – добавила мать, явно не просто ошеломленная, а не на шутку встревоженная.
Бун провел рукой по волосам.
– Ну это же смешно! Как они посмели шпионить за мной? И что такого, даже если у меня действительно роман с Эллой?
Отец от изумления аж отшатнулся, и Бун поспешил заверить родителей:
– Нет-нет, это я гипотетически. Но она не замужем, я не женат. Почему телевизионщиков волнует, спим мы вместе или нет?
– Наверное потому, что у них есть еще и снимок, на котором запечатлены вы с Сисси в гараже, – холодно сказала Бекки Ли. – Там явно видно, что вы целуетесь. Ну а про то, что вы живете вместе, я вообще молчу.
Бун не мог поверить своим ушам.
– Они решили изобразить тебя ловеласом, – добавил отец, – то есть ненадежной личностью, которой нельзя доверять.
На глазах Бекки Ли блеснули слезы.
– Теперь ты понимаешь, почему мы были против, чтобы Сисси жила в твоем доме? Твоей репутации конец – тебя просто смешают с грязью.
У Буна замерло сердце, на груди стало тяжело.
– Кто заснял нас с Сисси в гараже?
Фрэнк покачал головой.
– Кто-то из Кетл-Ноба, полагаю. Кто-то, кому очень хотелось очернить твое имя.
– Разве целоваться, когда оба свободны, – это преступление? – Бун больше не мог сдерживаться. – Что за глупость!
– Просто у тебя скорее всего есть недоброжелатель, – предположила Бекки Ли.
– Вне всякого сомнения! – кивнул Бун. – Кому придет в голову ходить за мной по пятам, чтобы сделать компрометирующие снимки?
– Сисси твоя подружка? – в лоб спросила мать.
Буну не понравилось, что в ее голосе прозвучал страх.
– Я бы очень хотел, чтобы она ею стала, мама, но пока этого сказать не могу. Она добрая, милая, умная, красивая, и я не хочу, чтобы вы с отцом думали о ней плохо.
– Просто объясни, что между вами происходит, – попросил Фрэнк. – И что у вас с Эллой.
Бун встал.
– Откровенно говоря, моя личная жизнь никого не касается.
– Но, сынок… – всплеснула руками Бекки Ли, но он не дал ей продолжить:
– Ни тебе, мама, ни папе не нужно в это лезть. Повторяю, у меня есть право на личную жизнь.
– Она больше не личная! – не выдержал Фрэнк.
– В таком случае мне придется вести себя еще осмотрительнее.
Наступила гнетущая тишина. Родители выглядели окончательно подавленными, но Бун не чувствовал своей вины.
– Почему вы вообще расспрашиваете меня обо всем этом? Вы же прекрасно знаете, зачем я езжу к Элле!
Мать пожала плечами.
– Откуда?
Бун, не в силах поверить, покачал головой:
– Этого не может быть.
– Так и зачем же? – спросил Фрэнк.
Бун с трудом взял себя в руки.
– Она же дочь миссис Каррисон.
Почему они до сих пор смотрят на него так, словно ничего не понимают? Неужели они настолько погрязли в своих фантазиях? Не дай бог! В противном случае их отношения, которые Бун так старался не портить все эти годы, окажутся простым притворством.
Бун, проглотив комок в горле, заставил себя продолжить:
– Элла присутствовала на наших занятиях. И вы не раз видели ее, когда привозили меня к миссис Каррисон. Мы вместе с ней читали книги, помните?
На лицах родителей появилась гримаса боли, оба, казалось, пребывали в шоке.
– Я… да, прости, забыла, – выдавила наконец мать.
«И тому была причина», – хотел добавить Бун, но сдержался.
– То есть Элла тебя учит? – уточнил отец. – Но она же не специалист.
– Нет, не учит, а читает за меня, после чего пересказывает материал. Это касается бумаг и сообщений по электронной почте, которые я получаю из школы и муниципалитета. Сам я из-за предвыборной кампании ничего не успеваю.
Родители потрясенно молчали.
– Знаю, вам хотелось бы об этом забыть, – жестко продолжил Бун, – но мои проблемы с чтением никуда не делись.
Бекки Ли достала из сумочки платок и промокнула глаза. Фрэнк и вовсе сник, будто в мыслях унесся куда-то далеко, как можно дальше от проблем сына.
– Это вовсе не конец света, и мне не нужна ваша жалость. Я научился с этим жить.
– Мы вовсе тебя не жалеем, – поспешила заверить его Бекки Ли.
– Нет, черт возьми, жалеете!
– Не груби матери! – инстинктивно прикрикнул Фрэнк.
– Извини, мам.
«Извини, что вам приходится решать мои проблемы, а не Ричарда!» – так и подмывало выпалить Буна. Когда они наконец спустятся с небес на землю и примут реальность такой, какая она есть? Он давно пытался им помочь, игнорируя собственную боль.
Тягостное молчание затянулось, поэтому Бун тихо, но твердо сказал:
– Думаю, вам пора. Завтра трудный день.
Мать поднялась и, направляясь к выходу, прошептала:
– Ты готов объявить во всеуслышание причину своих визитов к Элле?
– Нет. Это никого не касается.
Бун заметил, что мать испытала некоторое облегчение, пусть и совсем ничтожное. Репутация ее сына по-прежнему оставалась под угрозой, просто истина в данном случае хуже грязных слухов. Бун не сомневался: родители предпочтут, чтобы весь город считал его распутным повесой, нежели все – избиратели, ученики, директор школы – узнают, что он с трудом читает.
– Ладно, – подвел итог отец. – В любом случае это не последние выборы.
– Я по-прежнему уверена, что он победит, – проронила мать.
– И я с тобой полностью согласен, – добавил Фрэнк. – Бун всегда был отличным мэром.
– Спасибо. – Бун хотел лишь одного: чтобы они поскорее ушли.
Проводив родителей, он вернулся в кабинет, сел в черное дедово кресло и налил себе из любимого хрустального графина Фейбера Бреддока бурбон, который хранил в шкафу под книжной полкой.