«А мне — ваш», — сказал Пребен про себя.

— Ну входите же. — Она почти втащила Пребена на кухню. — Все, что здесь стоит, нужно вымыть.

Пребен окинул взглядом гору немытой посуды и пожалел, что не оговорил своих обязанностей заранее. Со вздохом засучив рукава, он принялся за работу. Он должен был снова и снова вспоминать Еспера, иначе тоска по прежней квартире совсем овладела бы им.

Эрик и Петер, шатаясь, поднимались по лестнице.

— Высоко же ты живешь, — пробормотал Эрик.

— Как когда.

— Ты всегда живешь одинаково высоко.

— Ну да, а я что говорю! Просто раз на раз не приходится.

— Ничего не понимаю, — раздраженно сказал Эрик. — Ты хочешь сказать, что живешь на разной высоте? Подожди, тут надо разобраться. — Эрик остановился. — Что-то мы совсем запутались.

Они уселись на ступеньку и принялись напряженно размышлять.

— Ничего не понимаю, — сказал Петер после долгого раздумья. — Начнем с того, что ступенек здесь вдвое больше.

— Уж если быть точным, — возразил Эрик, — нужно считать и этажи.

Петер снова задумался.

— Пропустим-ка по глотку, — сказал он, — иногда это помогает.

Эрик вытащил из раздутого портфеля бутылку, проткнул авторучкой пробку, сделал глоток и передал Петеру. Они отпили по очереди еще несколько раз, не переставая размышлять над возникшей проблемой.

— Сдаюсь, — заявил наконец Петер. — Ничего у меня не выходит.

— Давай сначала, — предложил Эрик. — Разговор-то с чего начался?

— Ты сказал, что я живу слишком высоко.

— Правильно, а ты ответил, что это — как когда.

— Точно. — Петер кивнул. — Вот в этом-то вся и соль.

Они снова задумались, храня молчание и прикладываясь время от времени по очереди к бутылке. Примерно через полчаса лицо Эрика прояснилось.

— А ведь я понял, в чем дело, — сказал он.

— В чем же?

— Да в том, что здесь нет лифта!

Оба согласились, что это — единственное возможное разрешение их спора; им показалось странным, как это раньше им не пришла в голову подобная мысль. С некоторым усилием они снова приняли вертикальное положение и продолжили свое восхождение по лестнице.

Лишь только Петер открыл дверь, как навстречу им радостно бросилась Трина. Она стала прыгать на хозяина с безудержным восторгом.

— Привет, старушка. — Петер погладил ее. — Извини, что задержался. Сейчас идем гулять.

— Тут письмо тебе, — сказал Эрик.

— Можешь взять его себе, мы с Триной пошли гулять.

— Ты что, собираешься снова спускаться по всем этим лестницам? — вытаращил на него глаза Эрик.

— Трину нужно прогулять. Выпей пока немного и прочти письмо.

Они с Триной исчезли, но вдруг снова появились в дверях.

— Забыл тебе сказать. Якобу тоже дай хлебнуть, — сказал он. — Его любимая чашка вон та, с надписью «Примерный мальчик».

Он снова исчез, а Эрик полез за рюмкой для себя и чашкой для Якоба.

— Ну, Якоб, — заискивающе проговорил он, подходя к клетке с чашкой в одной руке и бутылкой — в другой. — Хлопнешь чуток?

— Балда, — сказал Якоб.

— В таких случаях говорят «спасибо», — укоризненно произнес Эрик.

— Спасибо, — повторил Якоб. — Старик.

— Так-то лучше. — Эрик наполнил чашку и поставил ее в клетку. Он с интересом наблюдал, как Якоб слез с насеста, подковылял к чашке и принялся глотать ее содержимое. Вдруг он перестал пить, повернул голову и в упор посмотрел на Эрика.

— Балда, — сказал он раздраженно.

Якоб терпеть не мог, чтобы на него пялились, когда он пьет.

Через полчаса вернулись Петер и Трина. К этому времени Якоб уже слегка захмелел и тихо бормотал что-то про себя. Трина сразу же улеглась в свою корзину.

— А она что, есть не будет? — поинтересовался Эрик.

— Трина поужинала у тележки с сосисками, — ответил Петер. — Ей это всегда очень нравится.

Он сел, налил себе рюмку и тут же выпил ее. Потом проделал то же самое еще несколько раз.

— Начисто трезвеешь от этих прогулок, — объяснил он свое поведение.

Эрик кивнул.

— Я прочел твое письмо, — сказал он.

— Ну и что там?

— Это от фирмы. Ты должен съехать к первому.

— Так и знал, — отозвался Петер.

— Куда же ты денешься?

— Некуда. Кто, по-твоему, возьмет жильца с собакой и попугаем?

— Расстаться с ними, конечно, ты не можешь?

— Заткнись! — ответил Петер.

Некоторое время пили молча. Постепенно ими овладевала усталость. У Якоба же настроение, судя по всему, все улучшалось и улучшалось. Он безостановочно болтал и порывался затянуть свою хулиганскую песню.

— Что говорит Тове о твоей новой работе? — спросил вдруг Петер.

— Сначала она думала, я вру.

— Любой бы так подумал. Тебе совершенно непозволительно повезло.

— Ученье я теперь могу бросить.

— Да ты разве учился? — удивился Петер.

— Вообще-то ученьем это не назовешь. Но все равно приятно вдруг получить возможность что-нибудь бросить.

— Мне будет недоставать тебя, — печально заметил Петер. — И вообще в министерстве станет совсем скучно.

— Хуже всего будет с морским боем.

— Да, пожалуй, ты прав.

И здесь они почувствовали себя до такой степени обделенными судьбой и несчастными, что долгое время не могли вымолвить ни слова.

— Я стал бы уже директором, если б захотел, — проговорил наконец Петер.

— Ну, это ты загибаешь.

— Стал бы! Несколько лет назад мне сделали такое предложение, но…

— Заткнись. Знаю я твои вечные истории по пьяной лавочке.

— Ты знаешь мои истории? Да я могу выложить целую кучу, о которых ты и понятия не имеешь.

— Нет уж, уволь меня от этого, — сказал Эрик.

Петер отхлебнул вина с совсем уж похоронным видом.

— Ну почему все получается именно так? — в отчаянье прошептал он.

— Как это «так»?

— Да вот так!

— Кто знает, может быть, все обстоит совсем по-другому?

— Может быть. — Петер задумался. — Может быть, во всем виновата наша неверная точка зрения?

— Этого никто не знает, — сказал Эрик.

Петер хотел было наполнить рюмки, но обнаружил, что бутылка пуста. Он с трудом поднялся и достал еще одну.

— А не надраться ли нам в стельку? — предложил он.

— Было бы здорово, — поддержал его Эрик.

— Только Софья вышла в сквер, — послышалось из клетки, — глядь — навстречу чешет Пер!

— Заткнись! — заорал Петер. — Эта песня выводит меня из себя, — объяснил он.

— Я пригласил сегодня членов правления, чтобы уважаемые господа познакомились с нашим новым секретарем. Секретарь Санд перешел к нам непосредственно из министерства восстановления, где он занимался среди прочего вопросами, связанными с нашей отраслью. Он обладает, таким образом, сведениями, которые, без сомнения, принесут нам большую пользу, а поскольку он, по-моему, еще и толковый, способный молодой человек, то, я уверен, день, когда мы решили принять его, навсегда останется в нашей памяти. Я хочу поэтому сказать секретарю Санду от имени правления: «Добро пожаловать!» — и выразить надежду, что его работа в Объединении станет источником радости как для него самого, так и для всей отрасли. Добро пожаловать!

— Большое спасибо, — поблагодарил Эрик.

— Так вы, значит, из министерства восстановления? — спросил у Эрика фабрикант Нильсен, кассир Объединения. — Я считаю, что отчисления в наш фонд были просто скандально малы!

— Такие вопросы я один не решал, — ответил Эрик в полном соответствии с истиной.

— Поскольку вы из этого министерства, — сказал директор Тайльхольм, — то, может быть, вы сможете мне объяснить, почему нам постоянно отказывают в разрешении на импорт подвесных насестов, а предлагают, взамен покупать жестко закрепленные? Должна же тут крыться какая-то причина.

— Не думаю, чтобы запрет министерства имел сколько-нибудь серьезное основание, — сказал Эрик.

— Но кто отклонял наши просьбы, уж не вы ли?