— Я понимаю, но думаю, такое место не для меня.

— Я могу предложить вам то же жалованье плюс проценты с оборота.

— Нет. — Эрик покачал головой. На что ему все эти деньги? Поезд они уже купили, а места, чтобы расширить путевое хозяйство, все равно не было.

— Слушайте, — сказал Аллерхольм. — А что, если я устрою вам машину? Я ведь имею возможность достать последнюю модель, и совершенно новенькую, а?

— Машину? — Это, конечно, шикарно. Но из-за этого придется гнуть шею в фирме и иметь кучу забот и неприятностей! — Нет, я, пожалуй, откажусь, — сказал он.

— Машина, естественно, за счет фирмы, — добавил Аллерхольм.

— Ах, так, — отозвался Эрик.

— Значит, договорились?

— Договорились, — вздохнул Эрик. От этого типа все равно не отделаешься.

— Мне кажется, — сказал Петер, — что Якоба лучше всего устроить в маленькой верхней комнате, ну, там, где ты сейчас живешь. Окно мы затянем сеткой — так и воздух будет свежий, и он сможет летать по всей комнате. Ему это понравится.

— А я куда денусь? — спросил Пребен.

— Ты займешь ту большую комнату с окнами на юг, тогда мне останется спальня, а все комнаты на первом этаже будут общими.

— Нет, это невозможно! — воспротивился Пребен.

— Ладно, не строй из себя бог знает что, — сказал Петер. — Идем, лучше поможешь стащить их постели в подвал.

— С какой это стати мы потащим их мебель вниз? Представляешь себе, что начнется, когда они вернутся!

— Оттуда они уже не выйдут, — сказал Петер.

— А ты почем знаешь?

— Я сходил к главному врачу лечебницы и рассказал ему, как они много раз пытались убить меня.

— Убить тебя? — Пребен был ошеломлен. — Да ты их в глаза-то никогда не видел!

— После всех твоих рассказов я понял, что они непременно попытались бы убить меня, если бы мы познакомились, — сказал Петер. — Неужели ты не можешь смотреть на вещи проще? Вон, главврач — он очень даже заинтересовался моим сообщением. И по секрету сказал, что они, скорее всего, проведут остаток своих дней в лечебнице; выходит, мы вполне можем распоряжаться домом, как хотим.

— Ты что это, серьезно? — Рассказ Петера буквально потряс Пребена.

— Конечно, серьезно. Идем, возьмемся за постели.

Пребен помогал против воли. Вся эта история ему крайне не нравилась. Они разобрали большую двуспальную кровать и перенесли ее по частям в подвал.

— Ну вот, — сказал Петер, вытирая пот со лба, — теперь осталось только перетащить мою обстановку. — Он принялся осматривать различные примыкающие к подвалу помещения. — Тысяча дьяволов! — воскликнул он, отворив одну из дверей. — У них тут винный погреб!

— Смотри-ка, верно! — Пребен подошел к нему. — Не пойму только, зачем он им. Они же никогда не пили.

— Уйма бутылок! — Восторженный взгляд Петера скользнул вдоль стеллажей. — И как приятно будет коротать с ними длинные зимние вечера!

— Ты собираешься пить это вино?

— А что же, черт побери, с ним еще делать? Я ведь сказал тебе: мумий больше не выпустят. А если они даже и вернутся — так ты сам говоришь, они не пьют, выходит, им будет все равно.

— Все-таки, мне кажется, это уж чересчур, — сказал Пребен.

— А других сюрпризов они нам не приготовили? — продолжал Петер, не обращая внимания на слова Пребена. — Денег они где-нибудь не оставили?

— Не думаю.

— Жаль. Немного наличными нам бы не помешало. — Петер задумался. — Можно, конечно, продать автомобиль. Хотя нет, на нем удобно ездить на работу.

Пребен не отвечал. Он не успевал осмысливать происходившее; из-за стремительно разворачивавшихся событий он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ладно, плевать, — сказал Петер. — Потом разберемся, что к чему. Как бы то ни было, заживем мы здесь неплохо. Не прихватить ли нам бутылочку с собой наверх? — произнес он и медленно двинулся вдоль стеллажей.

Петер, Пребен и Ольсен приготовили все необходимое для очередного тура морского боя, когда дверь распахнулась и вошел начальник отдела Браск с каким-то пожилым мужчиной.

— Это господин Момгорд, — представил он незнакомца. — Вас ведь так зовут?

— Момберг, — поправил его тот.

— Простите! Господин Момхой будет работать с вами, введите его в курс дела.

Начальник Браск исчез, оставив несколько растерянного Момберга.

— Вот свободный стул, — показал ему Петер. — Когда-нибудь, может, и стол появится.

— Спасибо. — Момберг сел.

— А вообще-то, — продолжил Петер, — в первый день работы новички у нас ставят пиво.

— Ну что ж, не будем нарушать традиции, — улыбнулся Момберг.

— Это было бы неразумно, — согласился с ним Петер. — Вы можете попросить этого молодого человека, он сбегает. — И указал на Пребена.

Пребен скорчил гримасу. Его необычайно раздражало то, что пиво всегда носит только он. Но делать нечего, он взял у Момберга деньги и немного погодя вернулся с четырьмя бутылками светлого.

— Будем здоровы! — сказал Петер, когда бутылки откупорили. — И добро пожаловать в министерство восстановления народного хозяйства.

— Спасибо, — вежливо отозвался Момберг.

— А к чему это ты сказал о министерстве восстановления? — поинтересовался Ольсен.

— Потому что оно так называется, чего же еще?

— Что за ерунда! — сказал Ольсен. — Это министерство внутренних дел.

— Ну, ты даешь! — Петер ошеломленно уставился на него. — Ты что, даже не знаешь, как называется наше министерство? Смотри сам! — Он вытащил министерский бланк и сунул его под нос Ольсену.

— Вот дьявол! — Ольсен с изумлением рассматривал лист со штампом министерства восстановления народного хозяйства. — Получается, я работаю не у вас. Странный, черт побери, случай!

Через пять минут Ольсен покинул отдел, выпив, однако, перед этим свою бутылку, и пошел искать министерство, где числился в сотрудниках.

— Ну вот и стол освободился, — сказал Петер Момбергу, — и снова мы составляем треугольник. Ты топить корабли умеешь?

— Что топить? — удивленно посмотрел на него Момберг.

— Корабли. Игра такая.

— Нет, не умею, — признался Момберг.

— Придется учиться, — заявил Петер. — Это нетрудно, сейчас я тебе объясню. Смотри, сначала чертишь квадрат…

— Ты что, не слышала? — сказала та, что стояла у конвейера напротив, ведь она и с места не тронулась, хотя пальцы сразу вдруг перестали слушаться, еле управляясь с коробками, которые все шли и шли к ней непрерывным потоком. — Не тебя разве вызывают?

— Меня, — сказала она, все еще не трогаясь с места, будто этим можно было что-то предотвратить, а потом все же выпустила из рук очередную коробку, предоставив ей прыгать дальше недоделанной, и тронулась в свой нескончаемый путь — через весь цех и дальше вверх по лестнице к застекленной «клетке» начальника цеха, остановилась и постучала.

— Нет, нет, не к телефону, — сказал начальник цеха, — тут вот… тут к вам пришли, фру Ларсен, хотят с вами поговорить. Да вы присядьте.

Она не двинулась с места, растерянно переведя взгляд на незнакомого человека, сидевшего на одном из двух стульев перед письменным столом, и тогда начальник сам подвел ее к свободному стулу, будто больную или будто опасаясь, что ей может стать плохо. Тот, другой, наклонился к ней и открыл рот, и по движениям его губ она угадала слово «полиция», и вскоре до нее стало доходить, о чем он рассказывал.