— «Аксель не выжил, Шар. Он умер», — прошептал отец дрожащим голосом. Никогда раньше я не видела его таким удрученным. Он всегда казался таким сильным. Я уставилась на него в недоумении. — «Но он был здесь, когда я пришла в себя», — твердо сказала я родителям. — «Я видела его», — но мама лишь сильнее разрыдалась и сказала мне: — «Мне очень жаль, милая, но твой брат умер».

Я встречаюсь взглядом с Айком и пытаюсь улыбнуться сквозь слезы.

— Как тебе наверняка известно, вместе с горем наступает стадия отрицания. Я отказывалась верить в это. Я полагала, что сплю, что в любой момент я проснусь и пойму, что все это было обычным ночным кошмаром. Но время шло, и я поняла, что он и правда покинул меня, — я вытираю нос рукой.

— Он не мог уйти, пока не убедился, что со мной все будет в порядке. Я оказалась его незаконченным делом. Мне так жаль, что я упустила возможность попрощаться с ним, но я не знала тогда, что происходит.

— Мне очень жаль, Шарлотта, — сочувственно говорит Айк, не зная, что еще сказать.

— Вскоре после этого я начала видеть людей и разговаривать с ними, а моя мама постоянно задавала мне вопросы, с кем я веду беседы. Так как тогда я принимала массу лекарств, прошло какое-то время, прежде чем я поняла, кого именно вижу. Когда я поняла, что со мной разговаривают мертвые, я попыталась рассказать об этом родителям, но они, конечно же, решили, что я свихнулась, и отправили меня к психиатру и неврологу. Родители заставили меня принимать нейролептики, от которых я чувствовала себя совершенно ужасно, но по-прежнему продолжала видеть души, — стону я. — В итоге, я прекратила рассказывать о своих видениях. Я погрузилась в глубокую депрессию; все мои друзья отвернулись от меня, когда посчитали, что я свихнулась, — печально рассказываю я. — А родители наравне с моими проблемами пытались как-то справиться с потерей Акселя. Через год я пришла в норму, по крайней мере, физически, и как-то раз отец пригласил деловых партнеров на ужин. Конечно же, на вечеринку пришел его начальник, чей отец недавно умер. Я улучила минутку и осталась с ним наедине, чтобы рассказать ему то, что просил меня передать ему его отец, но мой отец застукал нас. Его босс плакал и обнимал меня, но это не имело никакого значения, — вспоминаю я.

— Отец сказал, что с него хватит. На следующий же день он вручил мне чек на тридцать тысяч долларов и предложил отправиться попутешествовать. Эти деньги были частью страховки, которую компания заплатила за аварию. Я поняла, что он просто хочет, чтобы я исчезла. Ну, так я и поступила.

Выражение лица у Айка мрачное, губы сжаты в тонкую жесткую линию. Он качает головой, полагаю, в недоумении, а затем опускает ее вниз. Когда Айк снова поднимает голову, он грустно улыбается.

— Так, значит, ты ездишь по стране последние пять лет и помогаешь мертвым? В одиночестве, — это не вопрос, скорее констатация факта. С трудом сглотнув, я киваю и продолжаю гладить ткань наволочки, чтобы было чем занять руки. Я не в силах посмотреть на него, иначе снова расплачусь. Встав с кресла, Айк подходит ко мне, садится рядом и кладет руку на кровать рядом со мной. — Думаю, самое ужасное это то, что я могу видеть тебя, слышать, но не могу прикоснуться.

— Знаю, — тихо отвечаю я.

Я бы все на свете отдала, чтобы он мог. Я знаю его не так давно, но за последние несколько лет он первый человек, с которым у меня установилась связь. Внимательно глядя на него, я задаюсь вопросом, что бы Аксель сказал об Айке. Глупая мысль, даже не знаю, откуда она взялась, но уверена, что Акселю Айк бы очень понравился. Джордж, может быть, тоже, несмотря на все его проблемы.

Глубоко вздохнув, я встаю и распускаю волосы, которые недавно связала в пучок.

— Мне пора собираться. Сегодня ужинаю у Мерсеров.

— Ага, — отвечает он и кивает. — Хочешь пойти одна или мне составить тебе компанию?

Я удивлена тем, что он интересуется моим мнением. Все предыдущие разы, когда я хотела побыть одна, мне приходилось требовать, чтобы он ушел. Но затем я волновалась, куда он пропал и о чем думает, и ненавидела, что попросила его уйти. Мне необходимо, чтобы он оставался рядом со мной.

— Ты не против пойти со мной?

— Совсем нет, — отвечает он и улыбается, и по его лицу я вижу, как он доволен, что я позвала его с собой.

— Ну, расскажи нам о своей семье, Шар. Вы часто видитесь? — спрашивает мистер Мерсер и ставит перед Шарлоттой стакан с чаем со льдом. Миссис Мерсер расстаралась и приготовила на ужин столько, что можно накормить досыта не меньше двадцати человек. Стол застелен чистой белоснежной скатертью, и она достала свой лучший фарфор. У меня слюнки текут от вида жареного цыпленка и картошки пюре.

— Думаю, не так часто, как им бы хотелось, — отвечает Шарлотта и делает глоток чая. На ней свободная голубая футболка и джинсы, а свои темные волосы она чуть приподняла и заколола. Шарлотта выглядит... красивой.

— У тебя есть братья или сестры? — интересуется миссис Мерсер, присаживаясь к столу и поднимая блюдо с картошкой пюре. Взгляд Шарлотты на долю секунды переключается на меня, а затем возвращается к миссис Мерсер.

Натянуто улыбаясь, она отвечает:

— У меня был брат, но он умер шесть лет назад.

Мистер Мерсер хмурится, словно ему больно слышать ее слова.

— Мне жаль слышать это. Ты же знаешь, что мы в курсе, каково это — терять того, кого нежно любишь.

Шарлотта привстает и принимает у миссис Мерсер блюдо с картошкой.

— Все так аппетитно выглядит, миссис Мерсер.

— Лучший жареный цыпленок в округе Бат, — добавляет мистер Мерсер, вынуждая свою жену улыбнуться и скромно посмотреть на Шарлотту.

— Как будто ты хоть раз говорил иначе, Билл, — подшучивает над мужем миссис Мерсер, и Шарлотта улыбается. — Мэгги любила жареного цыпленка. Мы готовили его каждое воскресенье.

— Это было ее любимое блюдо, — печально добавляет мистер Мерсер.

Миссис Мерсер ласково улыбается.

— Ее нет уже десять лет, но все равно кажется, будто еще вчера она была с нами.

— Она боролась. Прожила гораздо дольше, чем предполагали врачи, после того как поставили диагноз.

— Могу я спросить от чего она умерла? — деликатно интересуется Шарлотта.

— Врожденный дискератоз. Это редкое заболевание, которое приводит к недостаточности костного мозга. В один прекрасный день ее тело просто не справилось, — отвечает мистер Мерсер и добавляет на свою тарелку ложку зеленого горошка.

Они болтают преимущественно о Мэгги. Шарлотта внимательно слушает, как они описывают все, начиная с того, как она улыбалась, и заканчивая тем, какой она была своенравной крошкой.

Когда они заканчивают с ужином, миссис Мерсер отсылает своего мужа и Шарлотту в гостиную, пока сама убирает со стола. У Мерсеров довольно скромный дом: небольшой, но и маленьким его тоже нельзя назвать. Стены увешаны антикварными вещицами и многочисленными часами, неумолимо отсчитывающими время.

— Слушай, не подскажешь который час? — шучу я, и Шарлотта закатывает глаза. — Думаешь, им нравятся часы?

Но она, очевидно, не слышит последнюю часть моей тирады — когда Шарлотта входит в гостиную, все ее внимание переключается на рояль из красного дерева, стоящий у дальней стены. Словно мотылек, летящий на пламя, она подходит к нему и проводит пальцами по деревянной крышке, под которой прячутся клавиши.

— Ты играешь? — понаблюдав за ее действиями, спрашивает мистер Мерсер.

— Играла, — отвечает Шарлотта, не отводя взгляда от своей ладони, лежащей на крышке рояля.

— Сыграешь нам?

Шарлота поворачивается к нему и грустно улыбается.

— Вы не против?

— Вовсе нет. На нем уже много лет никто не играл.

Открыв крышку, она вытаскивает из-под рояля небольшую скамеечку и садится.

— Женщина с кучей талантов, как я погляжу, — говорю я, и Шарлотта улыбается, но не смотрит на меня.