Она замахивается, чтобы дать ему пощечину, но Джордж мгновенно перехватывает ее руку и прижимает ее к стене.

— Ты не знаешь меня, ты ни черта не знаешь об Айке, пошла ты, Шарлотта! Где ты успела обкуриться до такой степени, что смеешь говорить мне такие вещи?

— Потому что я знаю тебя! — орет она и пытается высвободиться из его хватки. По ее щекам текут слезы. — Я знаю, ты жалеешь, что это не ты умер вместо него. Ты считаешь, что он был лучше, что он всегда знал, как поступить и что сказать, а теперь, когда он ушел, ты чувствуешь, что никто и никогда не будет понимать тебя так, как он!

Замерев на мгновенье, она делает глубокий вдох, опираясь на стену, к которой Джордж прижал ее, и ее губы дрожат.

Выражение лица Джорджа слега смягчается, хотя он по-прежнему крепко удерживает ее; его грудь высоко вздымается при каждом рваном вдохе. У него явно все болит после того, как Роджер с братом отметелили его, и я вижу, что он истощен. С трудом сглотнув, Джордж спрашивает:

— И откуда ты все это знаешь, Шарлотта?

— Потому что... — она качает головой и дергается, стараясь высвободиться из его хватки.

— Не дергайся! — командует он, снова прижимая ее к стене.

— Пошел ты, — всхлипывает она и бьет его коленом в пах. Когда он сгибается от боли, Шарлотта пытается сбежать, но Джордж хватает ее, и они оба, кряхтя, падают на пол. Она царапается и извивается, но, вскарабкавшись на Шарлотту, Джордж садится на нее верхом и крепко прижимает ее руки к бокам.

— Расскажи же мне, откуда ты все это знаешь, — задыхаясь, требует он.

Шарлотта прекращает борьбу, видимо, осознав, насколько он сильнее. Ее грудь высоко вздымается и опадает, пока она пытается восстановить дыхание.

— Скажи мне, — повторяет свое требование Джордж.

— Потому что я вижу себя в тебе, — цедит она сквозь стиснутые зубы, как будто ненавидит его за то, что он заставил ее признаться в этом. — Всякий раз, когда я смотрю в твои печальные карие глаза, я вижу, как на меня смотрит мое собственное отчаяние. Думаешь, раз я не выросла в этом крошечном городке, то не могу знать, что ты чувствуешь? Так ты ошибаешься. Я понимаю тебя, как никто другой. Может быть, даже лучше, чем твой брат.

— Шарлотта, — шепчу я. — Ты о чем? Что ты задумала?

Она игнорирует меня, и смотрит в глаза Джорджу. Они, будто видят то, чего я не вижу или не могу видеть, но не знаю, это из-за того, что я мертв, или потому, что мне не дано это понять.

Джордж вздыхает.

— Кто это был?

— Мой брат Аксель, — тихо отвечает она. — Шесть лет назад.

Как вышло, что я не знаю о ее брате? Мне следовало спросить. Я должен был расспросить о ее жизни, но я был слишком занят спасением Джорджа. Как я мог оказаться настолько глупым, думая, что работа и жилье — решение всех ее проблем? Они оба сидят в протекающих лодках, а я попросил Шарлотту пересесть в лодку Джорджа и помочь ему вычерпывать из нее воду, в то время как ее собственная лодка уверенно идет ко дну.

— Как это случилось?

Шарлотта с трудом сглатывает и от воспоминаний по ее щекам снова начинают катиться слезы.

— Авария на мотоцикле. Мы оба катались. Он умер, а я нет, — механическим голосом отвечает она.

Джордж крепко зажмуривает глаза, когда внезапно понимает.

— Паническая атака тогда... — шепчет он. Теперь все встало на свои места. — Черт, — бормочет он себе под нос. — Мне так жаль, — Джордж отпускает ее руку и слезает с нее. Они лежат бок о бок и молча, тяжело дыша, смотрят в потолок. — Айк погиб в Афганистане. Самодельное взрывное устройство.

— Анна рассказала мне, — отвечает Шарлотта, вытирая лицо. — Мне очень жаль, — добавляет она, глядя на меня. И я верю ей. Она искренне сожалеет о моей смерти. Когда наши взгляды на секунду встречаются, я наконец-то вижу то, что она описывала Джорджу. Вижу ее отчаяние, боль, и начинаю ненавидеть себя за то, что не заметил этого раньше. Я встретил ее в поворотный момент, когда она предпочла неизвестность, лишь бы сбежать из этого мира. Я знал, что ей было больно, но не думал, что вот так. Как я мог быть столь бесчувственным?

Спустя какое-то время Джордж встает и протягивает Шарлотте руку, чтобы помочь ей встать. Встав, она снова вытирает мокрые щеки, проводит пальцами под глазами, чтобы убрать потеки туши.

— После такой драки я бы не прочь выпить, — смеется Джордж. — Жаль, что одна боевая задира пришла сюда и вылила все в помойку.

Он пытается пошутить, чтобы немного поднять ей настроение.

Шарлотта вяло улыбается.

— Я больше не буду вмешиваться, Джордж, — с этими словами, она хватает ключи с дивана и открывает входную дверь.

— Подожди! — зовет ее Джордж. — Куда ты собралась?

— Собираюсь вернуться в свой номер в мотеле и поспать. Я уезжаю завтра.

— Как это? — одновременно выкрикиваем мы с Джорджем.

— Надеюсь, ты все понял, Джордж, — и она закрывает за собой дверь, а мы с Джорджем остаемся и чувствуем себя покинутыми.

Развернувшись, мой брат проводит рукой по волосам, его глаза плотно закрыты. Он должен понять, что по-настоящему все испортил относительно Шарлотты. Спустя пару секунд он открывает глаза и берет мою фотографию с дивана.

— Что же мне делать, Айк?

— Бежать за ней, придурок! — кричу я, но он, конечно же, не слышит меня.

Я плачу на протяжении всего пути в мотель. Поделившись болью с Джорджем и Айком, я будто сняла с себя кожу и обнажила свои внутренности. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла воспоминаниям о брате и его безвременной кончине вот так выводить меня из строя. Я не собиралась рассказывать об Акселе ни Джорджу, ни Айку, по крайней мере, точно не о том, как его смерть раздавила меня.

Заехав на парковку возле мотеля, я нахожу место для машины и бегу внутрь, надеясь, что Джинджер не увидит меня в моем нынешнем состоянии. Внутри темно, так что вряд ли это случится, к тому же сейчас два часа ночи, но я все равно спешу, просто так, на всякий случай. Оказавшись в номере, я включаю свет, и у меня душа уходит в пятки, когда я вижу Айка. Я знаю, что он разочарован во мне. Я бросила его брата. Я собираюсь уехать завтра, так и не оказав ему помощи в решении его незавершенного дела.

— Мне жаль, Айк, — хрипло извиняюсь я. Взгляд его карих глаз смягчается, и он проводит рукой по волосам — он частенько так делает — и вздыхает.

— Почему ты мне не рассказала?

— Потому что про такое тяжело рассказывать, — честно признаюсь я.

— Я бы хотел, чтобы ты рассказала мне об этом сейчас. Пожалуйста.

Наши взгляды встречаются, и он протягивает руку к моему лицу, словно хочет стереть слезу, катящуюся по моей щеке, но на полпути его рука замирает, и он медленно опускает ее, вспомнив, что не может. Я быстро вытираю мокрые щеки и опускаю взгляд вниз. Ненавижу, что именно в данную минуту он не может прикоснуться ко мне.

Его прикосновение, объятье ощущалось бы чудесно. Уже очень давно никто не обнимал меня, не утешал физически. Возможно, частично в этом есть моя вина — я никого к себе не подпускаю, но сейчас я бы отдала все что угодно, чтобы почувствовать прикосновение Айка. И как бы странно это ни прозвучало, я была бы не против почувствовать прикосновение Джорджа тоже. Близнецы такие разные, я бы даже сказала полные противоположности, но меня тянет к каждому из них по совершенно разным причинам. Один настолько сильный и ответственный, что даже смерть не в силах помешать ему заботиться о тех, кого он любит. Другой сломлен и потерян, и с одной стороны мечтает открутить время назад, а с другой — пытается любыми способами забыть о времени. В Джордже я вижу себя, и мое желание спасти его напрямую связано с желанием спастись самой; словно, выдернув его из черной дыры, в которой он барахтается, у меня появится шанс вырваться из ада, в котором я живу последние шесть лет. В Айке я вижу надежду. Вижу, что, может быть, при достаточном количестве любви спасение все-таки возможно.