Когда вечер подходит к концу, мы берем свои пальто, но прежде, чем я выхожу на крыльцо, Беверли притягивает меня к себе и крепко обнимает.

— Спасибо за то, что спасла моего сына, — шепчет она и целует меня в щеку. Я улыбаюсь ей, хотя знаю, что Джордж самостоятельно принял решение пройти реабилитацию и тут меня не за что благодарить.

— Вы двое сегодня не забывайте о безопасности, — Кэмерон подмигивает и кладет одну руку Джорджу на плечо. — И под безопасностью, я подразумеваю...

— Кэмерон, — прерывает его Беверли.

— Что? — Кэмерон прикидывается дурачком. — Я собирался напомнить им пристегнуть ремни… под безопасностью я имел в виду ремни безопасности. А что ты?.. О, мама, не может быть. Пап, мы должны что-то сделать с извращенным умом этой женщины. Она оказывает на меня плохое влияние.

Лицо Беверли заливается краской, а мы все смеемся. Генри не выдерживает и тоже хохочет, даже когда Беверли шлепает его по груди.

Мы обнимаем на прощанье Снайпера и Анну и садимся в «Форд Фокус», который моя мать заставила отца купить мне, когда они приезжали в Уорм-Спрингс. Мама пришла в ужас, узнав, что отец продал мой внедорожник, так как прекрасно понимала, что для меня значила машина, принадлежавшая Акселю.

Поездка к дому Джорджа проходит в тишине. Я чувствую, что он нервничает так же, как и я, но когда мы заезжаем на подъездную дорожку и я паркуюсь, он разворачивается ко мне. Я напрягаюсь, когда замечаю боль в его глазах.

Глядя на меня, он потирает заднюю часть шеи.

— Шарлотта, прости меня за все то, через что тебе пришлось пройти по моей вине, — шепчет он, придушенно кашляет и опускает взгляд. Его руки дрожат, когда я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему. Он берет мою руку в свою и начинает выводить пальцем круги на моей ладони, наконец-то, снова подняв на меня взгляд.

— Я хочу, чтобы все происходило постепенно, но я, черт возьми, умираю внутри, — добавляет он и наклоняется ближе. — Весь последний месяц я чертовски боялся, что ты уедешь к тому моменту, когда я вернусь, или передумаешь насчет меня, — с грустью признается он. Склонив голову набок, Джордж протягивает руку и большим пальцем проводит по моей правой щеке. — Мне необходимо знать... мы еще можем предпринять попытку?

С трудом сглотнув, я киваю, но сразу же отворачиваюсь от него и открываю дверцу машины со своей стороны. Выскользнув наружу, я поднимаюсь по ступенькам крыльца его дома и жду его у двери. Спустя мгновенье я слышу, как открывается, а затем захлопывается дверца машины, и вот Джордж уже рядом со мной. Я делаю несколько быстрых вдохов; нервозность и волнение не покидают меня.

Облизнув губы, я подхожу ближе к его двери. Не встречаясь с ним взглядом, я смотрю на дверь и говорю:

— Я хочу провести эту ночь с тобой. Ты не против?

Он не произносит ни слова, но подходит ближе ко мне. Он так близко, что на долю секунды я забываю, как дышать. Сердце выскакивает из груди, когда он кладет руки мне на талию. Затем Джордж открывает дверь и жестом предлагает мне войти первой. Как только мы заходим, он включает свет и осматривается.

— Мы с твоей мамой все тут убрали вчера. Хотели, чтобы все было красиво к твоему возвращению.

— Тебе вовсе не обязательно было делать это, но я, правда, ценю это, — выдавливает он. Решив облегчить его мучения, я наконец-то встречаюсь с ним взглядом. Подойдя к нему, я протягиваю руку и провожу ею по его волосам.

— Я тоже по тебе скучала, — шепчу я, а он опускает руки мне на бедра. — Я хочу быть с тобой... но мне нужно кое-что знать.

Мое сердце колотится, и я напоминаю себе, что нужно дышать.

— Что ты хочешь знать? — спрашивает он, с трудом сглотнув, и его адамово яблоко подпрыгивает вверх-вниз.

— Мне нужно знать, что ты веришь мне, — хрипло говорю я. Во рту внезапно становится сухо, и непослушным языком я облизываю губы. — Ты не верил мне тогда. И это нормально, не все поначалу верят. Черт, даже мой отец до сих пор не верит мне. Но Джордж, я не сумасшедшая, — добавляю я и смотрю ему прямо в глаза. — Я никогда не просила о таком... «даре», но теперь он у меня есть. Было время, когда я ненавидела его всеми фибрами души, но больше не ненавижу, потому что, если бы не он, я бы никогда не оказалась здесь. Я была в таком состоянии, что, наверное, свела бы счеты с жизнью в тот вечер... уверена в этом.

Я бросаю на него взгляд, но не могу понять его реакцию, потому решаю продолжить.

— А так как я могу видеть мертвых, я жива. Айк спас меня и привел сюда. Без этой моей способности я бы никогда не встретила тебя, — я вспоминаю о цели своего рассказа и нервно заправляю прядь волос за ухо. — Мой дар никуда не исчезнет. Вероятно, я буду видеть мертвых всю жизнь, и если мы будем вместе, это может временами осложнять наши отношения, особенно, если ты не веришь мне.

Джордж отстраняется, и мое сердце камнем падает вниз.

Он не верит мне.

— Если бы я мог вернуться и заново прожить тот вечер, когда ты рассказала мне все, клянусь, я поступил бы иначе. У меня в голове была такая сумятица и... — у меня совсем не получается объяснять ей все как следует. — Слишком много всего свалилось на меня.

— Понимаю, — говорит она, глядя в пол.

— Шарлотта. Посмотри на меня, пожалуйста, — когда она поднимает голову, я вижу в ее взгляде нотки грусти. — У меня было много времени, чтобы обдумать все это. Я поверил тебе в тот вечер.

— Поверил? — удивленно переспрашивает она.

— Я разозлился. Жутко, но поверил, — со стыдом признаюсь я и провожу рукой по волосам.

— Но, почему?

Это самая тяжелая часть. Теперь я должен попытаться объяснить, почему повел себя, как мудак.

— Я ревновал.

— Что?

— Я ревновал, что ты можешь видеть его, а я нет. И завидовал, что вы двое можете так много времени проводить вместе. Меня постоянно обуревали различные эмоции, — она хмурит брови, пока слушает меня. — Шарлотта... с того дня, как он умер, я постоянно испытывал чувство вины. Это чувство душило меня. Айк был лучше меня, смелее, и он погиб на войне. Если кому из нас двоих суждено было уйти, то это должен был быть я, Шарлотта. Когда я узнал, что ты можешь видеть его... общаться с ним... что он по-прежнему здесь, я не знаю, это только обострило все эти чувства. Это он должен был остаться жив, а не я. И в довершение всего из-за того, что я не сумел справиться с собой, он застрял здесь.

— Джордж... — тихо произносит Шарлотта мое имя. — Я скучаю по Айку, — шепотом признается она и на мгновенье закрывает глаза, очевидно, ощутив укол боли в сердце. — И я буду скучать по нему каждый день всей своей жизни, но я бы никогда не променяла тебя на него. Айк действительно был таким чудесным, каким ты только что его описал, но ты недооцениваешь себя.

Она делает шаг ко мне, ее серые глаза с нежностью смотрят на меня.

— Ты такой замечательный брат и человек. Айк не мог бросить тебя, пока не понял бы, что ты справился с его уходом. Джордж, его любовь к тебе спасла нас обоих. Разве ты не понимаешь, насколько это прекрасно?

Грудь сдавливает, и по телу прокатывается волна ужаса. Ненавижу саму мысль, что она пыталась свести счеты с жизнью. Мне не нравится, когда она упоминает об этом. Где, черт возьми, я бы оказался, если бы не она? С трудом сглотнув, я качаю головой.

— Я просто не считал, что заслуживаю тебя...

— А теперь?

Я провожу ладонью по своему лицу и шумно вздыхаю.

— Теперь... ну, теперь я надеюсь, что ошибался. Теперь я понимаю, что все, что я делал, причиняло боль тебе, мне самому и даже Айку, — она с пониманием смотрит на меня, и мой мир словно сходит со своей оси. Все, чего мне хочется, — прижаться лицом к изгибу ее шеи и провести губами по гладкой коже.

Подойдя к ней, я обхватываю ее лицо ладонями и смотрю ей в глаза.