— Где бы я ни оказался, когда придет время уходить, надеюсь, там мирно и спокойно. Надеюсь, там будет вода и разные цвета. И мне бы хотелось оказаться в таком месте, которое напоминало бы мне обо всех счастливых моментах моей жизни.

В горле у меня образовывается комок. Я помогла многим людям уйти, сделать переход, но когда уйдет Айк... будет больно. Я закрываю глаза, когда понимаю, что это правда. Каким-то образом Айку удалось достучаться до моего сердца, и когда он исчезнет, я буду горевать по нему. Он смотрит на воду, и мне чертовски сильно хочется взять его за руку и удерживать ее в своей ладони. Я бы все отдала за такую возможность.

— Снайпер был прав, Шарлотта. Ты особенная девушка, — тихо признается Айк. Отвернувшись к воде, он отходит от меня, и я выдыхаю, только теперь осознавая, что до этой секунды задерживала дыхание. Айк такой серьезный. Создается впечатление, что для него имеет значение практически все. Он привез меня сюда не для того, чтобы поразить или ради какой-нибудь подобной глупости.

Он привез меня сюда, чтобы поделиться своим покоем, подарить его мне. Вспоминая, когда в последний раз я по-настоящему испытывала покой, на глазах у меня закипают слезы. С тех пор прошло уже довольно много времени. Усевшись на большой камень на берегу, я закрываю глаза и позволяю звукам природы успокаивать меня, очищать. Айк молчит до тех пор, пока не приходит время возвращаться, иначе я рискую опоздать на работу.

— Ты готова? — спрашивает он.

Я встаю и киваю, чувствуя себя значительно лучше после времени, проведенного в тишине. Мы забираемся в мою машину и едем обратно вниз к подножию горы.

— Спасибо тебе за это, Айк, — шепчу я.

Улыбнувшись мне безупречной, присущей всем мальчишкам Америки улыбкой, он отвечает:

— Всегда пожалуйста.

Когда мы подъезжаем к городу, я понимаю, что мне нужно кое-что сделать, прежде чем отправлюсь на работу. Времени мало, но Айк не должен быть рядом, пока я буду занята этим.

— Айк, мне неприятно тебя просить, но не мог бы ты дать мне возможность уединиться. Мне просто нужно немного времени побыть одной. Встретимся в ресторане.

Наши взгляды встречаются, и в глубине его карих глаз мелькает подозрение. Такое же выражение я видела пару раз и в глазах Джорджа.

— Хорошо, — соглашается он, а затем исчезает. Глубоко вздохнув от облегчения, я сосредотачиваюсь на дороге и направляюсь на улицу Беркли.

Когда я подъезжаю к ресторану, на парковке меня уже ждет Айк. Он стоит, облокотившись на какой-то автомобиль и скрестив на груди мускулистые руки. Он не расспрашивает, где я была, а просто молча следует за мной в ресторан. Я направляюсь на кухню, чтобы забросить свой рюкзак в кабинет, и волоски у меня на затылке стоят дыбом.

Айк наблюдает за мной, и я отлично это понимаю. На кухне, склонившись над плитой, стоит Снайпер, одетый в белый фартук, который кажется мне чересчур маленьким для него. Почувствовав мое присутствие, он вскидывает голову, и на его губах появляется дьявольская улыбка. Он смотрит мне в глаза, а затем его взгляд спускается вниз, к моей груди, где задерживается на некоторое время.

— Он разглядывает твою грудь, — угрюмо замечает Айк. Если бы я могла ответить ему прямо сейчас, я бы, наверное, сказала: «Не твое собачье дело, Айк.»

— Доброе утро, красотка, — подмигивает мне Снайпер, по-прежнему не отводя взгляда от моей груди. В его защиту могу сказать, что Снайпер предупреждал меня, что он извращенец.

Покачав головой, я отвечаю:

— Доброе утро, Снайпер. Спасибо, что подбросил Джорджа вчера вечером. Было весело, — заявляю я, и мой голос сочится сарказмом.

После моих слов он съеживается и говорит:

— Джордж утверждал, что ты в курсе, что он придет.

— Нет, я не была в курсе, — качаю я головой, а затем понимаю, что мне не стоит наезжать на Снайпера. — На самом деле, я рада, что ты подвез его, потому что иначе он бы приехал сам. И, если бы он умудрился добраться живым, никого не убив по дороге, то я бы сама его придушила.

Открыв дверь кабинета, я вижу, что Джордж сидит за столом, обхватив голову руками, но когда я вхожу, он вздрагивает.

— Ты вообще когда-нибудь стучишься? — недовольно шипит он.

— Неважно себя чувствуешь, босс? — наигранно интересуюсь я. А что еще я могу сказать? Мое терпение по отношению к Джорджу почти иссякло.

— Закрой дверь, — приказывает Джордж, вытаскивая фляжку и делая большой глоток.

— Опохмеляешься?

— Ага, — отвечает он и кивает. — Слушай, — он пыхтит, пока убирает фляжку обратно в шкаф стола и закрывает его. — Мне жаль, что так вышло вчера вечером.

— О каком конкретно моменте идет речь, босс? О том, когда я застукала тебя, нюхающим кокаин с Мисти, или о том, когда ты, вдрызг пьяный, появился на пороге моего номера в отеле, и мне пришлось везти тебя домой?

— Ну... и о том, и о другом, — признается он и слегка хмурится. Несложно понять, что он смущен.

— Я понимаю, что ты поступаешь, как считаешь нужным и все такое, но если будешь вести себя как сучка, это не поможет тебе расположить его к себе. А ты ведь пытаешься ему помочь, верно? — вставляет свое слово Айк, скрестив руки на груди, пока наблюдает, как мы с Джорджем общаемся. В такие моменты, мне хочется, чтобы у меня была возможность наглухо зашить призракам рот. Они говорят без остановки, и у меня никак не получается сосредоточиться. Я уж не говорю о том, что конкретно этот призрак только что обозвал меня сучкой. Он определенно получит между ног чуть позже, образно говоря.

Игнорируя Айка, я сосредотачиваюсь на Джордже.

— Все нормально, босс, — я пожимаю плечами, жалея, что не могу показать Айку средний палец. — Если тебе хочется прожить жизнь наркоманом, какое мне до этого дело?

Пристыженное выражение на лице Джорджа сменяется яростью.

— Ты не знаешь меня, — рычит он. — Ты понятия не имеешь, через что мне приходится проходить.

Боже, если бы он только знал. Я, разумеется, прекрасно знаю, через что он проходит, но сейчас не время и не место обсуждать это.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Джордж, и позволь мне сказать, когда окажешься на самом дне, просто помни, что единственный выход — это выбраться наверх, — а затем добавляю, быстро меняя тему: — Можно мне фартук, пожалуйста?

Фыркнув, он резко выдвигает ящик стола и швыряет мне маленький черный передник.

— Спасибо, — говорю я и выхожу, оставляя его вариться в собственном плохом настроении.

Когда я заворачиваю на кухню, Снайпер все еще возится возле плиты, и я сразу же направляюсь к нему.

— Снайпер. Окажи мне услугу, — тихо прошу я, незаметно оглядываясь, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

— Свидание? Хочешь, чтобы кто-нибудь показал тебе достопримечательности? — подмигивает он. — Буду рад услужить, крошка.

— Я же тебя предупреждал, что он бабник, — ворчит Айк, скрестив руки на груди.

Я закатываю глаза.

— Я ценю твое предложение, но мне нужна услуга другого рода. У меня такое ощущение, что сегодня произойдет нечто важное и мне нужно, чтобы ты держал ухо востро.

— У тебя что, какие-то неприятности? — спрашивает Снайпер, поворачиваясь ко мне.

— Нет. Нет. Ничего такого, — заверяю его я. — Мне просто кажется, что что-то произойдет, и если рядом будет такой крепкий парень как ты, то, возможно, ситуация не зайдет слишком далеко.

— Что ты замышляешь, Шарлотта? — спрашивает Айк, и, естественно, я игнорирую его. Не знаю, зачем тратить силы, задавая вопросы, если я не могу на них ответить.

Снайпер подозрительно меня рассматривает.

— Ладно, — неуверенно отвечает он.

— Спасибо, — я широко улыбаюсь ему и ухожу, оставляя его возле сковороды, полной картошки.

— Шарлотта, — предупреждающе зовет меня Айк, но я снова не обращаю на него внимания. Он вскоре поймет, что происходит, и, уверена, будет очень зол.