Единственным элементом в Государственном банке, который оказал нам сочувствие и некоторую поддержку, были курьеры и низшие служащие.

Мы покинули банк и возвратились в Смольный, не добившись пока ничего. Этот… дебют так обескуражил меня, что я опять стал налегать на Менжинского, прося освободить меня от непосильного бремени. Два дня спустя Менжинский уступил — вместо меня управляющим банком был назначен товарищ В. В. Осинский.

Пролетарская революция,

1922, № 10, с. 99—101.

Истекли семь дней после победы Великой Октябрьской социалистической революции, после создания Советского правительства. Прошли напряженные дни подавления юнкерского мятежа и разгрома войск Керенского и Краснова, наступавших на Питер. В Москве добивали остатки сил контрреволюции. Совету Народных Комиссаров требовались деньги, но ни одной копейки из банка и казначейства он не мог получить.

В эти трудные дни Центральный Комитет партии большевиков и Совнарком не имели возможности заняться подбором кадров, более или менее подготовленных для быстрого овладения всем сложным аппаратом Госбанка. Народный комиссариат финансов состоял, по существу, из одного товарища Менжинского.

В ответ на первую попытку большевиков (предписание Совнаркома от 30 октября об открытии на его имя текущего счета) получить деньги для нужд Советского правительства буржуазная и меньшевистско-эсеровская печать подняла шум, клеветнически обвиняя большевиков в том, что они якобы хотят ограбить Госбанк. Комиссару банка Морозову, рассказывавшему на заседании Петроградского Совета 2 ноября о положении в банке, пришлось опровергать клеветнические слухи о том, что народные комиссары взяли из банка миллион рублей для собственных нужд.

Чиновники министерства финансов, Госбанка не оформляли никаких документов Советского правительства. Чтобы заставить их выполнять распоряжения Советской власти, были предприняты меры воздействия на руководителей министерства финансов и Госбанка: предписания, уговоры, угрозы ареста. Не поставив Госбанк на службу новой власти, нельзя было осуществлять основные мероприятия по социалистическому преобразованию страны, нельзя было руководить хозяйством. В Совнаркоме и комиссариатах не было средств, нечем было платить служащим, начавшим работать в новых советских аппаратах.

4 ноября из министерства финансов в Смольный были доставлены пять руководящих работников министерства: три товарища министра — М. И. Фридман, С. А. Шателен и В. В. Кузьминский, директор департамента Государственного казначейства Г. Д. Дементьев и директор Кредитной канцелярии К. С. Замен. Их привели в комнату № 63, где помещались Управление делами Совнаркома и Народный комиссариат финансов. Менжинский потребовал от них оформить выдачу денег для нужд правительства. Однако все три товарища министра отказались это сделать.

После этого Менжинский попытался воздействовать на управляющего Госбанком И. П. Шипова, чтобы заставить его оформить деньги для Советского правительства. В тот же день 4 ноября Шипова арестовали и привезли в Смольный[51]. Но он также отказался выдать деньги…

Руководители министерства финансов, Госбанка… выполняли волю подпольного контрреволюционного центра и помогали ему выкачивать народные деньги из Госбанка.

Не добившись результатов в переговорах 4 ноября с товарищами министра и Шиповым об оформлении выдачи денег для нужд Совнаркома, товарищ Менжинский сделал попытку получить деньги непосредственно в Госбанке. В понедельник 6 ноября к концу дня он предъявил руководителям банка письменное требование от имени Советского правительства о выдаче 10 миллионов рублей ему, заместителю народного комиссара по министерству финансов В. Р. Менжинскому, в фонд Совета Народных Комиссаров на экстраординарные расходы. Он потребовал, чтобы эта сумма была переведена на текущий счет Совета Народных Комиссаров, который необходимо открыть в Государственном банке.

Руководители Госбанка принялись доказывать, как это делал Шипов в Смольном, что Совнарком не юридическое лицо, что такие ассигновки нужно оформлять через Главное казначейство и т. п. Тогда от имени Военно-революционного комитета Менжинский попросил собрать служащих и решил обратиться к ним за содействием.

Руководители саботажа заволновались. Кассир дал тревожный звонок, который дается в случае нападения грабителей на кассу. Прибежали охранявшие банк солдаты Семеновского полка и местной команды, пришли рабочие Экспедиции заготовления государственных бумаг…

На собрании служащих товарищ Менжинский разъяснил, что правительству необходимы средства для общегосударственных целей, что нуждается в средствах и ЦИК — орган, избранный съездом Советов, что Советское правительство будет отчитываться перед народом в расходовании денег и отчеты будут печататься в газетах…

Вечером после ухода Менжинского совет Государственного банка под председательством Шипова вынес следующее решение: «Заслушав предъявленное Советом Народных Комиссаров, в письменной форме, требование от 6 сего ноября за № 70 о выдаче совету на экстраординарные расходы 10 миллионов рублей в порядке реквизиции и о зачислении этой суммы на текущий счет на имя Совета Народных Комиссаров, причем заместителем народного комиссара по министерству финансов В. Р. Менжинским было пояснено, что в случае отказа в выполнении настоящего требования со стороны Совета банка сумма эта будет взята путем взлома кассы силою, — Совет Государственного банка единогласно постановил: требование о выдаче каких-либо сумм Совету Народных Комиссаров, как не основанное на законе, Совет не считает себя в праве удовлетворить; равным образом Совет не находит возможным открыть текущий счет на имя Совета Народных Комиссаров, как учреждения, не пользующегося правами юридического лица. Вместе с тем Совет Государственного банка считает своим долгом протестовать. против предъявления к Государственному банку требования о выдаче части вверенных банку народных средств в порядке реквизиции с угрозой взлома кладовых банка» [52].

…Приход Менжинского в Госбанк 6 ноября был своего рода разведкой во вражеском стане. Становилось ясно, что одними уговорами и даже угрозами делу не поможешь. Большевики убеждались, насколько прав был Ленин, когда 4 ноября на заседании Петроградского Совета говорил: «Наш недостаток в том, что советская организация еще не научилась управлять, мы слишком много митингуем»[53].

Разведка Менжинского показала, что для овладения Госбанком и управления им нужны иные меры…

Задача заключалась в том, чтобы разгромить контрреволюционные центры, выгнать из важнейших министерств (финансов, продовольствия и др.), Госбанка, Главного казначейства в первую очередь руководящих чиновников, не признающих Советской власти, направить туда свои кадры, поставить в Госбанке и Главном казначействе надежную пролетарскую охрану.

Общая политическая обстановка в стране становилась все благоприятнее. Со всех концов страны приходили известия о триумфе Советской власти; на ее сторону переходили одна за другой воинские части на фронте. Партия осудила трусливых дезертиров из ЦК и Совнаркома и сплотилась вокруг Ленина и ленинского руководства ЦК. 8 ноября утром ЦК вынес решение об отстранении Каменева от председательства во ВЦИК. Вечером на заседании ВЦИК его председателем был избран закаленный ленинец Я. М. Свердлов.

Став во главе ВЦИК, товарищ Свердлов начал твердой рукой наводить в нем большевистский порядок, быстро налаживал контакт с ленинским Совнаркомом.

Вечером 8 ноября на первом же заседании ВЦИК под председательством товарища Свердлова В. Р. Менжинский докладывал о сопротивлении чиновников Госбанка, не желающих выдавать деньги Советскому правительству и пытающихся прикрыться тем, что на получение денег нет санкции ВЦИК, как законодательного органа. И ВЦИК сказал свое веское слово. Единогласно была принята следующая резолюция: