«Центральный Исполнительный Комитет констатирует, что старшие чиновники министерства финансов и Государственного банка, не признающие Советской власти, произвольно распоряжаются достоянием казначейства и Государственного банка, выдавая кредиты в одних случаях, задерживая в других и отказывая Совету Народных Комиссаров в кредитах на самые неотложные и жгучие потребности, прежде всего на принятие экстренных мер в деле обеспечения продовольствием фронта и проведения выборов в Учредительное собрание.

Усматривая в поведении старших чиновников министерства финансов, в частности Государственного банка и казначейства, преступный саботаж, последствия которого могут самым губительным образом отразиться на существовании миллионов солдат, крестьян и рабочих и помешать успешности созыва Учредительного собрания в установленный срок, Центральный Исполнительный Комитет предлагает Совету Народных Комиссаров принять самые энергичные меры для немедленной ликвидации саботажа контрреволюционеров Государственного банка и призывает всех остальных служащих, верных делу народа, оказать Советской власти всестороннее содействие в деле обеспечения государственной работы необходимыми денежными средствами.

Вместе с тем Центральный Исполнительный Комитет берет на себя, впредь до Учредительного собрания, контроль над расходованием денежных сумм по ордерам Совета Народных Комиссаров, с каковой целью Центральный Исполнительный Комитет создает финансовую комиссию из 9 членов»[54].

Этим решением ВЦИК выполнил постановление Центрального Комитета партии, принятое на утреннем заседании этого же дня.

9 ноября Совнарком обратился в министерство финансов с предписанием открыть в срочном порядке без заключения Государственного контроля кредит до 25 миллионов рублей на экстренные нужды по продовольствию для армии и на другие необходимые расходы.

11 ноября за отказ признать власть Совета Народных Комиссаров были уволены с занимаемых должностей без права на пенсию товарищи министра финансов Хрущев А. Г., Фридман М. И., Шателен С. А., Кузьминский В. В., директор департамента Государственного казначейства Дементьев Г. Д., управляющий Госбанком Шипов И. П., управляющий Главным казначейством Петин Н. С., директор Кредитной канцелярии Замен К. С. директор Общей канцелярии Скворцов В. К.[55]

10 ноября ЦК партии направил товарищу Менжинскому в качестве его заместителя Александра Ефремовича Аксельрода, члена партии с 1902 года, работавшего в прошлом в банковской системе и… знавшего финансовые дела. Он стал во главе Кредитной канцелярии.

Товарищи Менжинский и Аксельрод повели решительную борьбу за овладение аппаратом всего министерства финансов, и в первую очередь Госбанка. Надо было прежде всего сломить саботаж руководящих лиц, не признающих Советской власти, заставить их работать, выполнять распоряжения Советского правительства и назначенных им комиссаров, неподчиняющихся — изгнать, как это было сделано Совнаркомом по отношению к руководителям финансовых учреждений. В субботу 11 ноября был издан приказ по министерству финансов:

«Все служащие и чиновники, не признающие власти Совета Народных Комиссаров, считаются уволенными со службы без сохранения права на пенсию.

Все военнообязанные, уволенные по сему приказу, снимаются с учета, о чем будет сообщено подлежащим властям.

Служащие и чиновники, желающие продолжать работу и всецело подчиняться революционной власти Совета Народных Комиссаров, должны в понедельник приступить к занятиям.

Списки приступивших к работе должны быть представлены в кабинет министра финансов (Мойка, 43) в понедельник 13 ноября сего года, к 6 часам вечера.

Уволенные чиновники, пользующиеся казенной квартирой, должны их очистить в течение трех дней, считая с 13 ноября сего года»[56].

Чиновникам Госбанка товарищи Менжинский и Аксельрод этот ультиматум решили предъявить лично. Нужно было, чтобы охрана банка, состоящая из солдат Семеновского полка, оказала содействие. В этих целях товарищи Менжинский и Аксельрод связались с председателем Военно-революционного комитета товарищем Подвойским, ведавшим тогда военными делами, который известил Семеновский полк и через него начальника охраны банка о цели прибытия комиссаров в банк. Начальник охраны информировал об этом совет банка, указав, что комиссары вместе с товарищем Подвойским придут в банк к 2 часам дня. Саботажники опять засуетились. В городскую думу, в Исполком Совета крестьянских депутатов, в Экспедицию заготовления государственных бумаг полетели гонцы, прося помощи. Вскоре представители этих организаций появились в банке.

В 2 часа дня 11 ноября товарищи Менжинский, Аксельрод и Подвойский прибыли в Госбанк. В одну из комнат были приглашены директора, члены Совета, представители комитета служащих. Вместе с ними сюда проникли представители городской думы и других организаций.

Товарищ Менжинский зачитал собравшимся приказ по министерству. Потом он и товарищ Подвойский предложили отойти вправо тем, кто признает Советскую власть, и расписаться об этом на листе бумаги.

Заместитель управляющего банком А. Голубев начал доказывать, что работа в банке продолжается, что он протестует против насилия и что приказ надо спокойно обсудить, а для этого должно быть дано время. Председатель комитета служащих заявил, что без обсуждения этого вопроса на собрании служащих он также не может подписаться. Подвойский и Менжинский дали на обсуждение 20 минут и вышли из комнаты.

В коридорах толпились служащие банка. Менжинский и Подвойский решили, пока заседают директора, ознакомить их с приказом и предложить тем, кто будет подчиняться Советской власти, отойти направо и расписаться на листе бумаги. Саботажники устроили обструкцию. Стали раздаваться провокационные выкрики, многие демонстративно бросились на левую сторону. Только отдельные сторожа и курьеры подошли к товарищам Подвойскому и Менжинскому с просьбой ответить на интересующие их вопросы.

Стало очевидным, что основная масса служащих находится под влиянием своих контрреволюционных руководителей. Бумагу почти никто не подписал.

Однако решительное поведение комиссаров, ультимативная постановка вопроса о подчинении Советской власти, угрозы увольнения и изгнания из квартир возымели свое действие.

Среди членов совета банка и директоров произошел раскол. Часть высказывалась за подчинение «насилию» и за подписание. Другие заявили, что лучше подать в отставку, чем подчиниться.

При голосовании 18 голосов оказалось за подчинение, а 11 — против. Тогда представители комитета служащих внесли предложение созвать в понедельник, 13 ноября, собрание служащих и на нем обсудить вопрос о приказе, а пока от принятия решения воздержаться. По их настоянию на совете была вынесена резолюция: «Признавая себя членами общей организации служащих Госбанка, Совет и организации банка настаивают на предоставлении им возможности обсудить предъявленный вопрос в согласии со всеми служащими и дать ответ в понедельник 13 ноября в 4 часа дня».

Товарищи Подвойский и Менжинский согласились подождать с ответом до 6 часов вечера в понедельник, но предупредили членов совета и директоров, что если они не подпишут приказ о подчинении, то будут уволены. Голубев и Цакони заявили было, что они просят считать их уволенными, вызвав этим аплодисменты саботажников. Однако после того, как товарищ Менжинский тут же дал согласие и предложил бумагу, чтобы они написали прошение об отставке, они от своих заявлений отказались…

В понедельник, 13 ноября, состоялись собрания. Курьеры, охрана, вахтеры, дворники подписались под резолюцией о подчинении. Высшие чиновники приняли решение «подчиниться насилию»; большинство остальных чиновников подписалось под резолюцией о непризнании власти Совнаркома и неподчинении ей.

Члены Исполнительного бюро Банксоюза заволновались. Скоро должен прийти Менжинский за ответом. Как бы старшие чины свою резолюцию не выдали ему как мнение всего банка. Поэтому Исполнительное бюро вынесло решение, в котором указывалось, что старшие чины нарушили свое обещание подчиниться решению большинства служащих и что для обсуждения вопроса 14 ноября созывается общее собрание всех служащих Госбанка.