Вместе с ним из Швеции ехали несколько эсеров. Когда они узнали, что Менжинский большевик, они стали говорить, что его нельзя пускать в Петербург (это было после подавления буржуазным Временным правительством июльской демонстрации рабочих и солдат в 1917 году).
— Вот доедем поближе — сообщим, чтобы его арестовали, — говорили между собой эсеры.
Но Менжинский перехитрил их. Когда поезд дальнего следования на одной из станций пошел тише, Менжинский соскочил с него на ходу. В Петербург приехал дачным поездом.
По приезде в Петербург он сразу же пришел в Центральный Комитет большевиков. ЦК поручил Менжинскому работать в Военной организации партии. Менжинский снова организует солдат, ведет среди них огромную агитационную и пропагандистскую работу, редактирует газету «Солдат».
Рассказы о Менжинском,
М., 1969, с. 24–26.
A. Ф. Ильин-Женевский. Накануне
В начале июля (1917 года. — Ред.) наша газета «Солдатская правда» за какую-то особенно резкую статью была Временным правительством закрыта. По-видимому, нагоняй получил и хозяин типографии, потому что он сообщил нам, что, к своему глубокому прискорбию, не может больше продолжать печатание нашей газеты под другим заглавием, как мы это предполагали. И пришлось… нам с Подвойским пуститься в новые поиски типографии.
Мы скоро сговорились с типографией Василеостровского районного Совета (бывш. Шахт), помещавшейся в Тучковом переулке, в доме № 17, где возродилась наша газета под новым названием «Солдат».
…С уходом (из редакции) т. Бубнова и т. Подвойский как-то реже стал бывать в газете. Его отвлекала все растущая работа в районах и в Военной организации. Мне приходилось почти одному вывозить газету. По счастью, такой период продолжался недолго. Необходимая поддержка была дана. В состав редакционной коллегии газеты вступил только что приехавший из Франции политический эмигрант Вячеслав Рудольфович Менжинский. Брюнет, с большими пышными усами, серьезным, вдумчивым взглядом и мягкими манерами, он произвел на нас самое благоприятное впечатление. Элегантная наружность его сразу изобличала в нем европейца. Подвойский рекомендовал его мне как беллетриста. И действительно, статьи т. Менжинского были очень живо и интересно написаны, отчасти напоминая собою беллетристические произведения. Целый ряд номеров «Солдата» мы выпустили с т. Менжинским вдвоем. Работа у нас шла очень дружно и согласованно. Об этом времени приятно вспомнить. Обыкновенно, придя в типографию, мы сразу же усаживались за писание статей для текущего номера. Закончив писание статей, мы удалялись от шума в какой-нибудь укромный уголок типографии и там, сидя на подоконнике или на печатных машинах, оглашали написанные статьи и вносили в них необходимые исправления, буде таковые требовались. Приняв, таким образом, статьи к напечатанию и обменявшись мнениями по поводу характера предполагаемого номера, мы сдавали весь материал в набор, а сами шли на Средний проспект, в ближайшую к нашей типографии чайную. Здесь за стаканом чаю и беседой мы спокойно проводили то время, которое необходимо было, чтобы сданный нами материал хотя бы частично был набран.
Влияние нашей газеты постепенно росло, тираж ее увеличивался, и скоро мы нашли более целесообразным перенести печатание газеты в нашу предыдущую типографию «Народ и труд». Мы были настолько сильны, что хозяин типографии, не так давно сам нас оттуда выпроводивший, теперь усиленно звал нас обратно. Некоторое время мы набирали газету по-прежнему в типографии Василеостровского районного Совета, а затем сверстанные полосы на лошадях перевозили в типографию «Народ и труд» для печатания, но потом мы совсем перебрались в эту типографию. Этот период жизни пашей газеты несколько хуже сохранился в моей памяти, так как я постепенно стал отходить от газетной работы. Меня все больше и больше втягивала работа в запасном огнеметно-химическом батальоне…
Красная летопись, 1926,
№ 4(19), с. 18–19.
B. И. Невский. За солдатские массы
В начале марта 1917 года, когда еще дымились развалины разгромленных народом царских тюрем и полицейских участков, несколько товарищей предложили Петроградскому комитету РСДРП (большевиков) свои силы для создания военной организации (В. Невский, Н. Подвойский, С. Сулимов, позднее к ним примкнули К. Мехоношин, Н. Крыленко, Е. Розмирович, В. Менжинский, А. Женевский, П. Дашкевич и другие).
С самого же начала был найден верный и скорый путь для организации широких солдатских масс: необходимо было создать организацию военную, боевую, могущую быть той вооруженной силой, на которую возможно было бы опереться в предстоящих битвах пролетариата с буржуазией, и вместе с тем ощущалась острая нужда в организации широких крестьянских масс, из коих главным образом и состояла старая царская армия.
В этих двух направлениях сразу и началось собирание сил.
Решено было поэтому прямо пойти в полки, в солдатскую массу…
Что делать? Как приступить к созданию организации?
Массы сами научили, как это сделать.
На одном из собраний как-то само собой получилось решение обратиться со страниц «Правды» с призывом к солдатам-большевикам прийти на собрание во дворец Кшесинской[37] и положить начало военной организации.
Объявление напечатали, собрание состоялось, и уже 22 марта 1917 года начала свое существование Военная организация при Петроградском комитете РСДРП (большевиков)…
События 4 июля всем известны. Показаниями свидетелей точно установлено, что и 3-го и 4-го числа наемники буржуазии первые начали стрелять.
Начался разгром большевиков: 1) была разгромлена редакция «Правды», помещения Петроградского и многих районных комитетов (за исключением чисто рабочих организаций, как на Путиловском заводе), 2) дом Кшесинской взят приступом и разгромлен, 3) газеты «Правда» и «Солдатская правда» закрыты, 4) большевистские полки, принимавшие участие в восстании, были разоружены, вожаки-солдаты убиты или брошены в тюрьму. Из Военной организации были арестованы Крыленко, Мехоношин и много других. Ленину удалось скрыться точно так же, как скрывались Подвойский и Невский из Военной организации (Подвойский свободно расхаживал по Питеру, в то время как в его квартире была засада и суд привлекал его за восстание). Свидетельские показания устанавливают (см. целый ряд показаний в газете «Рабочий и солдат»), что виновниками кровопролития были кадеты, меньшевики и эсеры; выступления 3 июля не только в Питере, но и в других городах и на фронте были подавлены с неслыханной жестокостью. Расстреливались тысячи, но движения подавить не удалось.
Дело в том, что причина движения коренилась не в личностях, а в глубоких экономических причинах.
Но именно потому, что движение имело глубокие причины, наши организации быстро оправились от погрома…
Прежде всего оправилась от погрома Военная организация.
Быстро наладило новую технику и по соглашению с ЦК стало издавать газету «Рабочий и солдат», временно заменившую «Правду» и «Солдатскую правду».
Передовая статья первого номера этой газеты дышит бодростью и уверенностью в победе…
Ни рабочие, ни солдаты не унывали. Наоборот, воззвание общегородской Петроградской конференции большевиков кончалось боевым кличем: «Будут еще битвы! Будут еще победы! Все дело в том, чтобы достойно и организованно встретить грядущие битвы»[38].
К этим битвам и стала готовиться Военная организация.
Уже в середине августа явилась возможность издавать отдельные органы ЦК и Военной организации: 13 августа, в воскресенье, вышли первый номер центрального органа РСДРП (большевиков) «Пролетарий» и первый номер газеты Военной организации «Солдат».
Передовая статья первого номера «Солдата» заканчивалась бодрой уверенностью в победе: «В тесном единении рабочего и солдата залог того, что яростная атака контрреволюционных сил закончится их собственным поражением», а в «Манифесте РСДРП ко всем трудящимся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России» говорилось: «Уже съезжаются финансисты всех стран на тайные съезды, чтобы обсудить общий вопрос о надвигающейся грозе. Ибо они уже слышат железную поступь рабочей революции. Ибо они уже видят неотвратимое.
