Томмот успел расспросить Савельева о своих людях в слободе, в Чакыре и Абаге — кто они, чем занимаются, какова их наружность.
— Если потребуется что-нибудь в моё отсутствие, — добавил Савельев, — найди в церкви дьякона Григория. Фамилия его Носов. Он замещает меня. Пароль: «Свечи продаются? Я бы взял пяток». Он должен ответить: «Пяти нет, имеем только три».
— О численном составе и вооружении дружины сведения есть? — спросил Томмот.
— Уже передал.
— Какие-нибудь изменения замечены?
— И это уже передал.
— Сейчас твоя главная задача — держать под наблюдением тракт Амга — Якутск. В случае засады сейчас же передать по линии. За этот участок дороги отвечают твои люди, а товарищу из Абаги передай, что на ответственности его людей дорога Амга — Чурапча. В Абагу я сам собираюсь, но может получиться так, что не встречусь с ним. Меня не ждите, я могу задержаться. Постарайся надолго не отлучаться от слободы. Как ты поддерживаешь связь с Якутском?
— Через Чакыр.
В просвете между домами проехали груженые сани с Валерием на передке, он заворачивал сюда, к складу. Собеседники распрощались без обычных пожеланий друг другу и без рукопожатия.
На снаряжении обоза Томмоту пришлось работать за двоих, таская мешки, тюки, туши и увязывая их на санях: Валерий незаметно исчез. После выезда отца с семьёй в Абагу он спешил воспользоваться свободой и частью припасов, оставленных Аргыловым.
Когда поздно вечером Томмот вошёл в дом, шум и чад большого загула остановил его в дверях. На трапезном столе были разбросаны объедки мяса и хлеба, куски мороженого масла и расставлены высокие тонкошеие бутылки, большей частью уже порожние. Заметно пьяные Чемпосов с Валерием не удивили Томмота, зато третий заставил его отшатнуться: обочь стола вполоборота к собутыльникам, как бы подчёркивая свою непричастность к ним, сидел подполковник Мальцев. «Не за мной ли опять? — подумал Томмот. — Этот хвост, как видно, долго ещё будет за мной тянуться!»
— А-а, Чычахов! — пошатываясь, Валерий пошёл ему навстречу. — Ну как, обоз отправил?
— Отправил. Андерс объявляет тебе благодарность.
— Ха-ха. Вот как надо делать: деревья пусть валят другие, а ты подбирай белочек. Раздевайся, садись к столу. — И, подойдя вплотную, шепнул: — Мальцев Николай Николаевич. Тот самый?
— Тот самый…
— Смотри, таких людей лучше не сердить, потому и зазвал в гости. Сделай вид, что меж вами ничего не было. — И подошёл к Мальцеву: — За обоз, снаряжённый нами в Сасыл Сысы, полковник Андерс мне благодарность объявил. Знакомьтесь, Чычахов.
— Разве ты успел меня позабыть? — снизу вверх исподлобья глянул гость.
— Нет, помню…
— И не забудешь! Кто попадает в мои руки, запоминает меня на всю жизнь. Ты кто таков?
— Чычахов я…
— Я не фамилию спрашиваю. Кто был твой отец?
— Охотник.
— Батрак?
— Да, батрак! Хамначчит…
— А сам кто?
Томмот промолчал. Желая свести всё в шутку, Валерий, смеясь, ответил за него:
— Чекист он, Николай Николаевич! Он чекист, осторожнее с ним!
— Знаю! — без всякой шутливости отозвался Мальцев. — Как, ты сказал, тебя зовут? Хамначчит?
— Меня зовут человек.
— Ты — человек? Ах ты обезьяна!
Наступила долгая пауза. Валерий вмиг сообразил: притворившись пьяным, он уронил голову на стол. Томмот медленно поднялся и вышел из-за стола, укрощая себя: «Нельзя, держись! Нельзя, держись!» Чемпосов, понимая его, поднялся тоже и подошёл его успокоить.
— Это он спьяну! — шепнул он, поспешно вернулся к Мальцеву и с почтительностью полового налил ему ещё один стакан.
Тот схватил стакан и, ни на кого не взглянув, выпил.
— Брат полковник… — обратился к нему Чемпосов.
— Я тебе брат? — ещё держа себя в берегах, вежливо осведомился Мальцев.
— Знаю, что вы, господин полковник, говорите это во хмелю. Но обращение «брат» предписал генерал Пепеляев. Ваша дружина пришла освободить якутов от большевиков, дать им свободу, дать им основы государственности…
— Государственность якутам! — как от зубной боли простонал Мальцев. — Как собаке юбка… Свобода? Но что будет делать со свободой дикарь? Свобода дикости — это свобода? Что будет делать дикарь со свободой — лепёшку себе испечёт? Талдычат нам: якутский народ нас пригласил! Пригласили… Ни подводы, ни куска мяса от вас без насилия! Эсер Куликовский — вот кто нас сюда приглашал! Знаете такого? Управляющий Якутской областью…
— А Никифоров? А Попов? — вставил вопрос Чемпосов. — Разве они не якуты?
— Якуты, да только на остальных якутов им плевать!
— Неправда! Генерал Пепеляев в своих воззваниях…
— Пепеляев! В своих воззваниях! Сказочки для дураков… А вы знаете, что он сказал нам? — перегнулся Мальцев через стол. — До поры до времени не обижать якутов, обещать им всё! До поры! А потом мы поддадим им под зад, ох, поддадим! Все богатства этого края будут наши! Вот так, мои любезные. Мы победим, а после победы будете управлять вы, якуты, — так, что ли? Вот вам! — и с грубостью захмелевшего извозчика сунул под нос Чемпосову кукиш. — Губернатором Якутии Пепеляев назначит меня! Или Андерса…
Чемпосов побледнел. Томмот поймал под столом его руку и зажал в своей. Глядя на Мальцева, он поразился, как быстро во хмелю меняется человек, как выворачивается его изнанка и он сотворяет такое, чего трезвый никогда бы себе не позволил. Прошлый раз на допросе, домогаясь от Томмота показаний, он разговаривал больше кулаками, а сейчас и сам, как на допросе, но без принуждения, выболтал всё, что знал. Ну, что же, он сам подаёт оружие против себя. Хорошо бы узнал Пепеляев…
— У-у! — как от лютой тоски завыл Мальцев и замотал головой. — Кадровый офицер лейб-гвардии его величества Николай Николаевич Мальцев за одним столом чёрт знает с кем! Я, который в ставке верховного главнокомандующего чокался со своим тёзкой великим князем Николаем Николаевичем… Позор! — Пудовый удар кулака по столу подбросил объедки, опрокинул пустые бутылки. — Встать!
Все трое — Валерий, Чемпосов и Томмот — непроизвольно вскочили.
— Подполковник Мальцев уходит…
