– Красота-а! – протянули моряки хором, сопровождая взглядом шхуну с написанным свежей краской названием на борту – «Мария».

– Везёт же людям, – продолжил молодой матрос, кивая в сторону корабля. – И шхуна добрая, и капитан выглядит прилично, не то что наш пьяница! А идёт-то как! Прямо радостно на душе становится от такого зрелища, будто чайка летит над волнами! Наша-то, прости меня, Господи, старая развалина – корыто по сравнению с ней…

– А может, бунт устроим, и ты у нас тогда капитаном станешь? – спросил, смеясь, кто-то из матросов.

– Я вам побунтую! – рявкнул стоявший в стороне боцман и погрозил здоровенным кулачищем. – А ну все по местам! И чтобы я никого без работы на палубе не видел, не то быстро у меня отправитесь с береговыми крысами сухари грызть!

Вся команда мигом разбежалась по кораблю, и только Везунчик с товарищами остались стоять на месте, продолжая вглядываться в силуэт скрывающейся вдали шхуны Стояна.

– А вам троим, что, особое распоряжение нужно?! – заревел на троицу боцман.

– Разбойник! – жалобно пропищал Везунчик.

– Не понял, ты кого это, сухопутная крыса, разбойником назвал?!

– Ушли, совсем ушли… Теперь их уже не найдёшь и не догонишь! – поник головой бывший гонец.

– Ты чего, матрос? Тебя что, укачало? Что за ересь ты несёшь? Или в морду захотел, а?! – озверел боцман.

– Никак нет, не имею ни малейшего желания, господин боцман! – пришёл в себя Везунчик.

– Тогда живо, как приказал господин капитан, к нему в каюту! И бегом, чёрт вас раздери!

Когда все трое вошли в каюту капитана, тот уже ждал их, сидя за столом прямо напротив двери. Стол был не новый, весь обшарпанный, покрытый разноцветными пятнами и следами от ударов чем-то тяжёлым. Сам капитан сидел в потёртом кожаном кресле с деревянными ручками. Лак на них, как и на столе, местами совсем слез. «У магистра вся мебель в замке была с иголочки», – почему-то вспомнил Везунчик своего бывшего хозяина и, тут же спохватившись, быстро перекрестился: «Слава богу, что не к ночи о нём вспомнил!»

– Пришли по вашему приказу, господин капитан, – отрапортовал Везунчик.

– Вижу, что пришли, – проворчал капитан, неспешно раскуривая трубку. – Значит, так… Вы сегодня сильно передо мной провинились!

– Но мы очень старались.

– Плохо старались! Не оказали помощь тонущему человеку. А знаете ли вы, что за это по морскому укладу полагается? – грозно сведя брови, спросил капитан.

– Но ведь я пытался поймать вас за ноги, когда вы падали за борт! – воскликнул Везунчик.

– Плохо пытался! – ответил капитан и пустил изо рта кольцо дыма, затем ещё одно, поменьше, и ещё одно, самое маленькое.

Два кольца пошли вверх, к потолку каюты, и, совсем немного не долетев до него, вошли одно в другое, а затем и малое кольцо догнало предыдущие и ловко вошло в два первых. Везунчик первый раз в своей жизни видел такой фокус и от неожиданности даже застыл с открытым ртом, а капитан, довольный произведённым эффектом, ухмылялся и поглядывал на своих подчинённых с явным чувством превосходства.

Наконец Везунчик оторвал взгляд от бесплатного зрелища, перевёл его на капитана и вздрогнул: тот смотрел на него улыбаясь, а от того, что во рту у него не было нескольких передних зубов, эта ухмылка, дополненная торчащей изо рта трубкой, произвела на бывшего рыцаря не меньшее впечатление, чем дымовые кольца.

– Нравится? – продолжал ухмыляться капитан.

– Ага, – только и смог выдавить из себя Везунчик.

– Ладно, за то, что бросился спасать своего капитана, хвалю. Видел, как ты с моими штанами метался по палубе. Люблю преданных людей. Вы трое мне вообще сразу понравились. Есть у меня в команде люди, которым я не очень-то доверяю. Слышал, что говорят они про меня всякие непотребства.

– Мы сами слышали, как боцман нехорошо про вас отзывался. Правда, ребята? – почти шёпотом произнёс Везунчик и обернулся к своим товарищам.

– Точно так, господин капитан, сами своими ушами слышали, – тихо поддакнули они.

– А некоторые даже к бунту на корабле призывают, – добавил Везунчик.

– Во-о, люблю разумных людей, а с преданными людьми у меня и расчёт совсем другой. Они мне ближе становятся, можно сказать – почти как родные, – хитро щурясь и внимательно оглядывая всю троицу, произнёс капитан. – Вы теперь старайтесь вместе держаться, слушайте, что другие матросы говорят обо мне, и докладывайте, а я умею быть щедрым с верными мне людьми.

– Как есть всё узнаем и доложим, господин капитан! – выкатив грудь колесом, рявкнул Везунчик.

– Молодец, сразу видно военную выправку! Не то что у моих разгильдяев! Так вот, будете у меня на особом жаловании, но об этом – никому! Всё поняли?

– Поняли, – хором ответила троица.

– А раз поняли, кругом марш, в распоряжение боцмана – и слушать, да всё запоминать!

Выйдя из каюты капитана, компаньоны почти сразу наткнулись на боцмана, который отчитывал нерадивого матроса за неправильно завязанный морской узел.

– Ты что же это, крыса водяная, мне вяжешь?! Где ты тут морской узел увидел, сухопутное отродье? Это ж никакой не узел, а бабский бантик на панталонах! Ты что, хочешь, чтобы мы без фор-трюм-рея на корабле остались, безмозглая твоя башка?!

Но тут краем глаза боцман заметил троих новобранцев, пытающихся незаметно прошмыгнуть мимо него.

– Вы это куда?! – заревел боцман. – Без дела у меня шататься по палубе вздумали! Матрос Везунчик, ко мне!

– Я матрос Везунчик! – рявкнул тот в ответ и подбежал к начальнику.

– Инструкции от капитана получил, матрос? – вкрадчиво спросил боцман.

– Как есть получил!

– Ну и какие они, эти инструкции нашего капитана?

– Следить за вами, – так же вкрадчиво ответил Везунчик и тут же прикусил свой язык.

– Ну, наш капитан всем новеньким такие инструкции раздаёт, – усмехнулся боцман, глядя, как у новоиспечённого матроса от страха закрылись глаза. – Но ты молодец, что без утайки, по правде мне всё рассказал.

– А если бы не рассказал? – с надеждой в голосе спросил Везунчик.

– А тогда я б тебе и не поверил! – расхохотался боцман.

Шхуна легко скользила по водной глади Двины и уже подходила к её устью. Справа осталась крепость Ливонского ордена – форпост, позволяющий держать под контролем торговые пути из городов Ганзейского союза в Ригу. Скоро залив, а там и долгожданная свобода. Стоян и его друзья с внутренним напряжением ждали этого мгновения. Сколько раз они уже выходили в залив, но впервые – на таком большом судне, и их охватили новые чувства. Они стояли на баке и любовались разворачивающейся перед ними панорамой.

– Как нам всё-таки повезло, что мы встретили в лесу Ратибора. Без его помощи мы бы не смогли купить корабль, – задумчиво глядя на открывающиеся перед ними воды Ливского залива, произнёс Герка.

– Ему тоже повезло, что нас встретил. Иначе распяли бы его меченосцы поганые! – ответил Всеволод. – А теперь вернётся к своим воеводам и доложит, что у них появились добровольные помощники в борьбе с их врагами. Хотя это не только их враги, но и наши!

– А ты карту, которую дал нам на прощание Ратибор, случайно не потерял? – встревожился Герка и посмотрел на Стояна, всё это время молча глядевшего куда-то вдаль.

– Да что ты его про какие-то карты расспрашиваешь? Он о своей Марии сейчас мечтает. Видишь, мыслями далеко отсюда! – усмехнулся Всеволод.

– Действительно, Стоян, ты нам так и не рассказал, как встреча с Марией прошла. Вон даже нашу шхуну в её честь переименовал. Команда тебя уважает, не стала перечить. Ты хоть Марии-то сказал, как наш корабль теперь называется? Ей, наверное, было очень приятно про это услышать?

– Да не успел я ей рассказать! – отмахнулся Стоян.

– Как это «не успел»? Что ж ты у неё в доме весь вечер делал? – продолжал дознаваться Герка.

– Отца её лечил. Сердце у него сдало! Чуть не умер старик.

– И ты сумел его спасти?