Толпа моряков разом выдохнула и уставилась на своего боцмана, ожидая от него решения. Все уже забыли про капитана шхуны, который наблюдал за происходящим с открытым от удивления ртом.

– Что ж, впечатляет, – осторожно произнёс боцман. – Но с чего это вы нам вдруг помогать надумали?

– Мы кое-что хотим предложить вашей команде. И для начала – помочь получить жалование, которое вам задолжал капитан, – раздался из-за спин матросов спокойный голос Стояна.

Его слова произвели такой эффект, что морякам показалось, будто сильный порыв ветра пронёсся по палубе. Многие даже схватились за свои шапки, которые, как им показалось, хотели слететь с их голов. А Стоян подошёл к боцману и посмотрел ему в глаза. И этого взгляда повидавший многое на своём веку старый морской волк уже не смог выдержать. Ему хотелось упасть перед незнакомым человеком на колени, но он изо всех сил пытался сопротивляться, чтобы не выставить себя на посмешище команде.

Внезапно непонятно откуда взявшееся давление прекратилось, и незнакомец по-дружески улыбнулся боцману, похлопал его по плечу и шепнул на ухо:

– Не бойся, я тебя позорить перед людьми не стану. Хотел лишь испытать твою силу воли, но ты действительно молодец – весьма достойно боролся.

Стоян оглянулся на три десятка уставившихся на него пар глаз, в которых одновременно отражались и недоумение, и надежда на лучшее будущее. Нужно было что-то сказать этим людям, обнадёжить их. Не так давно друзья поддержали его в трудный момент. Теперь настала его очередь поддержать других людей. Моряки молча ждали, что скажет чужак.

Стоян взглянул на капитана. Тот был уже достаточно стар и понимал, что его время уходит, а поэтому пытался напоследок урвать для себя что-то сверх возможного, пока его ноги ещё как-то ходят, а глаза что-то видят. Как ни странно, но в его глазах тоже светился свет надежды на доброе решение своей судьбы. Надежды избавиться от обузы, которая в последнее время изрядно тяготила его. Походы по морям не прогулки под луной. Старику уже хотелось спокойной, размеренной жизни на берегу, в кругу своих многочисленных внуков. Ради них он и старался присвоить жалование своих моряков, чувствуя, что, возможно, это его последний рейс. Стоян только немного подправил ход мыслей капитана, что оказалось не так уж и трудно сделать. Ему даже захотелось улыбнуться от чувства собственного всемогущества, но он сдержался.

– Сколько вы задолжали своей команде? – продолжая смотреть в глаза капитану, спросил Стоян.

– Каждому по серебряному. Боцману – два, – хмуро ответил капитан.

Стоян повернулся к боцману, который со сжигающим его самого любопытством разглядывал стоявшего перед ним незнакомца, и быстро отвязал от пояса кошелёк. Взвесил его на ладони и бросил боцману.

– Здесь должно хватить на всех! Тебя как зовут?

– Боян.

– Так вот, Боян, раздай всем матросам положенное им жалование и возьми свои два золотых. Это теперь твоё жалование, а всё, что останется, пусть будет общей корабельной казной для непредвиденных обстоятельств. Всё понял?

– Понял, господин капитан. Я ведь правильно понял, что теперь вы будете нашим капитаном?

– Мне понравилась ваша дружная команда, и вы все остаётесь на моём корабле! Никто не возражает? – улыбнулся Стоян.

– Это же моя шхуна, – робко попытался возразить бывший капитан.

– Считайте, что я купил её. Завтра утром вам привезут всю сумму, а пока получите задаток – и можете спокойно идти к жене и внукам. Надеюсь, что полученных средств вам будет достаточно, чтобы уйти на покой!

– Но мы ещё с вами не обсуждали сумму сделки…

– Разве? – повернувшись к капитану, усмехнулся Стоян.

– Ах да, вспомнил, мы же всё обговорили накануне. Извините, так расстроился, что и о самом главном забыл! Но что же вы так задержались? Эти сорвиголовы чуть не отправили меня на дно, – с облегчением вздохнув, ответил бывший владелец судна и стал продвигаться к трапу. – Если возникнут вопросы, то боцман, как мой помощник, в курсе всех дел на корабле. Он всё вам покажет и разъяснит, а я, пожалуй, действительно пойду. Что-то сильно притомился я сегодня. Семья, понимаете ли, ждёт, волнуется, где это я запропал. Да и здоровье уже не то, что в молодости, сердце и ноги пошаливать стали. Годы, понимаете ли… Но вы ещё слишком молоды, вам этого пока не понять! Ну да ладно! Всего вам хорошего, и чтобы бури обходили теперь уже вашу шхуну стороной! Но я жду вас завтра у себя дома! Вы ведь помните, где я живу?

– Конечно, я непременно буду у вас в гостях, – утвердительно кивнул Стоян.

Команда шхуны расступилась перед своим бывшим капитаном и с улюлюканьем проводила его по трапу на берег. Спустившись, он посмотрел наверх, но никого из команды уже не было видно. «Спасибо тебе, Господи, что спас мою жизнь от этих безбожников!» – пробормотал он себе под нос и, наспех перекрестившись, прихрамывая, пошёл домой и уже больше ни разу не оглянулся на свой бывший корабль.

– Господин капитан, кем я теперь буду на шхуне? – спросил боцман и с надеждой посмотрел на Стояна.

– Как кем? Как и раньше, боцманом, – хитро улыбнувшись, ответил тот.

– А ваш товарищ тогда кем будет? – кивнул он на Всеволода.

– Командиром абордажной команды! У вас на шхуне такой должности ещё не было, а теперь будет. Его зовут Всеволод, прошу любить и жаловать! А помощником у него будет его и мой верный друг Герка. Так что принимайте их в свои дружные ряды. Они ребята суровые, но весёлые и работящие, а драться могут бесконечно долго, и справиться с ними – задача не из лёгких даже для хорошо подготовленных бойцов. А тех, кто захочет испробовать силу и ловкость моих друзей, заранее предупреждаю: потом ко мне с жалобами не приходите!

– Абордажная команда? – недоумённо переспросил тощий моряк, так и не спрятавший свой нож и продолжавший держать его в руке. – Значит, мы теперь пиратами будем?

– Ты же, сколько тебя помню, всё время рвался в пираты, чтобы насолить Ливонскому ордену. Вот теперь твоя заточка и пригодится – ковырять жирное пузо толстым рыцарям! – рассмеялся боцман.

– Ну, было дело, мечтал, но не так же, чтобы как снег на голову… Хотя разве же я могу отказаться от богатства, которое само плывёт мне в руки! – скорчил тощий невинную рожу и тут же громко рассмеялся. Затем посмотрел на свою заточку, и вместе с ним уже смеялась вся команда шхуны.

Фридрих проснулся от того, что ему приснилось, будто пошёл дождь, но он никак не мог понять, как мог лить дождь у него в доме. Ведь он даже во сне точно помнил, что заснул в собственной кровати, только вот против обыкновения не крутился перед сном с боку на бок, а уснул моментально, прямо как в молодости. Устал вчера, наверное, очень много в этот день пришлось потрудиться. Вот и сморило быстро. «Но откуда же здесь этот проклятый дождь?» – снова задумался Фридрих и наконец открыл глаза.

В это время его дочь снова набрала из кружки полный рот холодной воды и прыснула ему прямо в лицо.

– Ты это что себе позволяешь, Мария?! – хватая воздух, как рыба на суше, закричал на неё Фридрих.

– Вставай, отец, нас ограбили! – захлёбываясь от слёз, произнесла она.

– Да что ты такое несёшь?! Кого ограбили? Где? Говори яснее и прекрати, пожалуйста, брызгать на меня холодной водой!

– Конечно, конечно… – растерянно пробормотала девушка, поставила кружку на прикроватный столик и снова залилась слезами.

– Да перестань ж ты, наконец, плакать и объясни мне толком, в чём дело! – сев на кровати, недовольно произнёс отец.

– Нас… Нас ограбили! – наконец совладав с собой, срывающимся голосом ответила дочь.

– Как это – нас?! Этого просто не может быть! У нас весь товар хранится на втором этаже. Туда с улицы так просто не забраться! Тебе, наверное, приснился дурной сон!

– Пойдём, отец, я сейчас всё покажу!

Фридрих нехотя встал с кровати. Голова после тяжёлого сна болела, и это заставляло его постоянно морщиться.