Рис. 4. Осанка Джеймса
Точно такой же прогиб видел и врач на рентгеновском снимке. Нижние позвонки находятся в положении крайнего лордоза, уподобляясь натянутому луку. Но так как рентгеновские лучи не показывают сокращение мышц, то врач не увидел, что именно мышцы, как тетива, натягивают позвоночник и заставляют его изогнуться наподобие лука. Причиной деформации позвоночника Джеймса оказалось хроническое сокращение околопозвоночных мышц (возможно, на 50 %), которое сохранялось круглые сутки. Исследования показали, что это перенапряжение мышц сохранялось даже во время сна.[5] Поэтому совершенно не удивительно, что Джеймс, как и другие люди с подобной проблемой, просыпался по утрам с болью.
Огромное напряжение этих околопозвоночных мышц постепенно изогнуло позвоночник Джеймса. Задние края позвонков при этом давили на диски, заставляя их слегка выпирать. А рентгеновские снимки создавали ложное впечатление о том, что позвонки, как кучка кирпичей, падают из-за недостаточной опоры (рис. 5).
Однако надо помнить, что речь идет не об абстрактных геометрических фигурах, а о части костно-мышечной системы, которой управляет головной мозг, и сам подверженный различным стрессам. Принимая это во внимание, мы можем увидеть на рентгеновском снимке нечто совсем иное: не механические факторы, а хроническое мышечное натяжение, усиленное стрессами, вызвало чрезмерный прогиб позвоночника (рис. 5б). Источником болей в спине у Джеймса оказалась сенсомоторная амнезия – проблема, которая брала начало в его головном мозге.
Рис. 5. Задние края тел позвонков сближены (иллюзия «падающих кирпичей») (а); прогиб позвоночника вызван избыточным натяжением мышц (б).
Если мы будем считать Джеймса мыслящим человеком, обладающим мозгом, функции которого нарушены, то поймем, что он может сознательно выбрать путь к изменению нарушенных функций и к их восстановлению. Если же мы будем рассматривать его как безмозглую механическую куклу с нарушением структуры позвонков, то увидим безнадёжную медицинскую ситуацию, которая будет требовать вмешательства извне для ремонта позвоночника этой куклы. К сожалению, именно с таких позиций подошел к проблеме врач, рекомендовавший хирургическое вмешательство, но не гарантировавший ее успеха.
Я считал, что Джеймс – нормально мыслящий человек, который способен вновь научиться ощущать и контролировать перенапряжённые мышцы поясницы. Я уложил его на специальную кушетку, для того чтобы его головной мозг немного «отдохнул» от необходимости постоянно и привычно посылать в мышцы импульсы для поддержания тела в вертикальном положении. Я помог ему почувствовать движения таза и нижней части позвоночника в области поясницы.
Когда он начал ощущать эти движения, то сказал мне также, что впервые за много лет чувствует, как сокращаются мышцы в нижней части спины. «Я начинаю ощущать, что у меня там, – сказал он. – Раньше я ничего не чувствовал в этой области, кроме болей».
Когда у него восстановилась обратная связь между головным мозгом и мышцами, я предложил ему начать осторожно двигать те части спины, которые он вновь стал ощущать. Мы проработали спину вдоль всего позвоночника. Джеймс старался почувствовать, а затем слегка сократить мышцы, которые ранее были сокращены непроизвольно. Околопозвоночные мышцы при помощи этих упражнений становились все более и более мягкими. Чрезмерный прогиб поясницы стал уменьшаться. Я попросил его ощупывать мышцы спины руками. Таким образом, он добавил осязательные ощущения к тем, которые головной мозг получал о смягчении мышц непосредственно от них самих.
После того как чувствительные и двигательные функции восстановились в достаточной мере, я обучил Джеймса простому соматическому упражнению, которое он мог выполнять вечером перед сном и утром, после того как проснулся. В это время активность головного мозга несколько замедлена и научение осуществляется легче.[6]
Джеймс выполнял эти короткие упражнения соматического контроля в течение недели. Когда он, улыбаясь, явился ко мне во второй раз, я понял, что сенсомоторная амнезия постепенно отступает. Он больше не чувствовал острые боли и двигался свободнее и увереннее. После дальнейшего анализа движений его спины и туловища в положении лежа на столе, я научил его более сложному соматическому упражнению, которое он выполнял на протяжении всей следующей недели, вновь обучаясь контролировать свои ощущения и движения.
Когда я увидел Джеймса в очередной раз, он сказал мне, что не чувствует ни малейшей боли. Теперь он не жаловался на боль, а хотел, чтобы его туловище стало более гибким. Это дало мне понять, что он «прошёл сквозь зеркало на другую сторону». Он больше не был сосредоточен на избавлении от боли, его сейчас больше интересовало увеличение гибкости, что означало возвращение его чувствительно-двигательного контроля. Я понял, что скоро он перестанет быть моим клиентом, и я поздравил Джеймса с этим. На третьей встрече мы выяснили, что улучшение контроля над центральными мышцами туловища позволило раскрепостить движения плечевых и тазобедренных суставов. Я обучил его сложному комплексу скоординированных движений туловища, рук и ног. Затем я попрощался с ним как с клиентом.
Спустя несколько лет я встретил Джеймса и спросил, как он себя чувствует. Он сказал, что все в порядке. По утрам он по-прежнему выполняет соматические упражнения, которым я его обучил. Он до тех пор не почувствовал себя нормально, пока не напомнил сам себе, насколько это хорошо – ощущать мышцы удлиненными и расслабленными. Проснувшись утром, он потягивается, как кошка, и только после этого идет на работу. Несколько раз в неделю он бегает по утрам. Нагрузка на телестудии осталась прежней, но сам Джеймс изменился. Он научился смягчать реакцию на стрессы и получал удовольствие от работы. «Вы были правы, – сказал Джеймс. – Оказывается, возможно, чтоб и волки были сыты, и овцы целы».
Хроническое мышечное напряжение
Джеймсу повезло. Проблема была своевременно распознана, и излишнее напряжение мышц снято. Он испытывал боли лишь на протяжении нескольких лет. Мы могли помочь ему, если бы он пришел и позже, но к тому времени он прожил бы с болями 20–30 лет. У меня бывали клиенты, которые чувствовали боли в той или иной части тела на протяжении 40 лет. У них всегда также диагностировалось хроническое напряжение мышц в зоне боли. Постоянная боль и хроническое напряжение мышц обычно взаимосвязаны. Однако их можно предотвратить еще до возникновения.
Мышцы предназначены для выполнения определённой функции – сокращения или укорачивания. Сокращение происходит, когда мышцы получают электрохимический сигнал из центральной нервной системы. Когда сигнал прерывается, останавливается сокращение и мышцы расслабляются, достигая прежней длины. Для того чтобы расслабить и удлинить мышцу, затраты энергии не требуется, она нужна только для сокращения и укорочения мышцы. Когда мы произвольно сокращаем мышцу, а затем расслабляем ее, мышца должна стать почти полностью мягкой. В расслабленной мышце совершенно отсутствует электрическая активность. Полностью произвольно управлять мышцей означает обладать способностью сокращать и расслаблять ее в полной мере.
Многие люди сокращают мышцы спины, плеч и бедер, для того чтобы осуществлять различные движения. Но по окончании выполнения движения они не в состоянии произвольно расслабить мышцы и добиться их возвращения к первоначальной, естественной длине. Вместо того чтобы степень сокращения и потребление энергии уменьшились до нуля, мышцы у таких людей остаются сокращенными на 10–20 %, а иногда и на 40 %. Как бы такие люди ни старались, им не удается добиться полного расслабления мышц. Их мышцы продолжают работать и потреблять энергию.
