Эти эмоциональные функции показывают более высокую чувствительность к условиям окружающей среды и к выбору более подходящих действий в ответ на раздражители. Этот уровень функций ярко выражен в мозгу человека и является основным источником непроизвольных и подсознательных действий.

Наивысший уровень возник вместе с появлением новой коры головного мозга (неокортекса). Маклин, по аналогии с машиной, назвал ее «водителем рулевого колеса, управляющим ходовой частью». Кора формируется в результате значительного увеличения количества клеток серого вещества у млекопитающих, которое возрастает еще больше у приматов и достигает наиболее полного развития у человека. Неокортекс является местом скопления огромного количества нервных клеток. Здесь происходит произвольное «обучение» различным видам деятельности и осуществляется контроль над остальными частями мозга. Кора – источник сознательных действий. Она представляет собой высокоразвитый орган, ведающий приспособлением к условиям среды и обучением различным функциям. Она обладает лишь начальными задатками при рождении, однако по мере развития организма она постепенно, но планомерно «обучается» всем сложным способностям и движениям, которые соотносятся с взрослением.

Созревание – это процесс непрерывного увеличения объема информации, усваиваемого и перерабатываемого корой. Этот процесс может быть не ограниченным во времени, проявляясь в виде совершенствования умственной деятельности человека. Однако неблагоприятные условия заставляют мозг принимать срочные меры для выживания. К таким условиям относятся длительные стрессы и травмы. Они «сбивают» кору мозга с пути нормального управления сенсомоторной системой. Когда это происходит, более низкие и более примитивные области головного мозга, которые соответствуют первому и второму уровням, берут управление на себя. Происходит возвращение к непроизвольным реакциям. Именно это происходит при сенсомоторной амнезии.

Как хорошо было бы, если бы мы после перенесенного стресса всегда могли вернуть контроль над своими мышцами коре мозга, ведающей произвольными действиями. Тогда нормальная жизнь не нарушалась бы из-за болей и утраты способности двигаться в результате сенсомоторной амнезии. Мы продолжали бы развиваться на протяжении всей нашей жизни, вместо того чтобы тратить силы на борьбу и постоянное, совершенно ненужное, непроизвольное мышечное сокращение. Тогда мы могли бы приблизиться к реализации своего полного потенциала, отпущенного нам природой как человеческим существам. Именно в этом состоит цель и надежда соматики.

Расположенная на юго-западе Мексики область Тараскон знаменита своим традиционным танцем «старичков». Маленькие старички в широкополых соломенных шляпах и с длинными белыми бородами стоят, сильно сутулясь и опираясь на палки. Они обычно одеты в просторные белые рубашки и крестьянские брюки, которые являются национальной одеждой региона, расположенного вокруг города Патскуаро.

В действительности роль старичков исполняют быстроногие молодые люди, облаченные в подобные костюмы и надевшие фальшивые белые бороды. Вначале «старички» стоят неподвижно под звуки музыки и кажется, что они даже не способны выпрямиться. Далее они начинают двигаться в ритме музыки, поднимая колени и шаркая ногами. А в конце незаметно для окружающих они уже переходят на быстрый танец, нечто вроде уменьшенного квикстепа, поражающего своей скоростью. А когда кажется, что быстрее уже некуда, темп музыки внезапно ускоряется вдвое и танец превращается в безумную пляску. Ноги танцоров двигаются с потрясающей скоростью, отбивая ритм по земле. И на протяжении всего танца они не прекращают сутулиться, опираясь на палки.

Жители Тараскона знают миф о старении, и им известен образ старого человека, перемещающегося на «трех ногах».

Есть что-то чарующее в этом действе, особенно в том, что в каждом «старичке» скрыт молодой человек, которого звуки музыки побуждают к радостному танцу. Какая восхитительная перемена происходит со «стариком», который кажется неспособным на быстрые движения, но внезапно приобретает невероятные гибкость и быстроту.

Восьмидесятиоднолетний Александр выглядел в точности как один из «старичков». Он опирался на палку и был постоянно наклонен вперед примерно на 50° от вертикали. Сын привел его ко мне, заранее предупредив, что у отца постоянные боли в груди и в животе (рис. 9).

Рис. 9. Осанка Александра

Он постоянно сутулился с наклоном в 50°, так что когда спал на спине, он вынужден был подкладывать три большие подушки под голову. Это типичное положение старика из загадки Сфинкса.

Сын Александра сказал мне, что, несмотря на возраст, его отец не ожидал, что хоть что-то может изменить его нарушенную осанку, но надеялся, что я смогу хоть немного облегчить его хронические боли в передней части тела. Не принимая во внимание его осанку, Александр был бодрым, активным для своего возраста человеком, который не жаловался ни на что, кроме частых болей в животе и пояснице. Он выглядел упитанным, отличался хорошим аппетитом, сохранял интерес ко многим вещам и во всем остальном был вполне здоров в свой 81 год.

Сын сказал, что сутулость впервые появилась у Александра после 65 лет, когда он ушел на пенсию, и затем она постоянно нарастала в течение последующих 15 лет. Уйдя с работы и живя на собственные сбережения и пенсию, Александр, очевидно, чувствовал себя беспомощным в том, что касается его финансового будущего. Он постоянно жаловался на инфляцию и падение стоимости акций. Казалось, что чем больше Александр беспокоился о своем уязвимом финансовом положении пенсионера, тем сильнее он сгибался пополам.

Я внимательно осмотрел Александра со всех сторон и в положении стоя, и во время ходьбы, как я это делаю со всеми своими клиентами. Я ощупал мышцы его туловища, чтобы определить, что является причиной нарушения осанки.

Его брюшные мышцы были тверды и сильно напряжены. Прямая мышца живота идет от лобковой кости и паховой области к середине груди, покрывая половину передней поверхности грудной клетки. Если эта мышца напряжена, она оттягивает грудную клетку вниз по направлению к лобковой кости. Если же она напряжена чрезмерно, то она тянет все туловище вперед, что приводит к типичной старческой осанке. Небольшие межреберные мышцы Александра также были перенапряжены, что приводило к вдавливанию передней стенки грудной клетки, наклону головы вперед и нарушению нормального положения шеи, которая стала похожей на шею стервятника.

Спортсмены хорошо знают, что мышцы, испытавшие большую нагрузку, на следующий день непременно болят. У Александра же мышцы живота, грудной клетки и шеи работали постоянно, поэтому в них и ощущались непрекращающиеся утомление и боль. То же самое происходило с мышцами спины, которые, постоянно напрягаясь, изо всех сил пытались не дать туловищу полностью упасть вперед. Так как Александр не мог произвольно расслабить эти мышцы, то ему приходилось жить с постоянной болью и усталостью. Он просыпался, полный энергии, но уже через несколько часов чувствовал себя измотанным. Кроме того, постоянное сокращение мышц живота и груди не давало Александру возможности нормально дышать. Его дыхание было слабым и поверхностным. Потребление кислорода из-за этого было недостаточным для усвоения пищи, и это усиливало его постоянное утомление.

Врач, лечивший его вначале, объяснил Александру, что его жалобы на слабость вызваны атрофией мышц, которые, повидимому, подвергались дегенерации. Однако на самом деле происходило противоположное. Брюшные мышцы Александра вовсе не были слабыми. Напротив, они были невероятно сильны. Иначе и быть не могло – ведь они постоянно работали.

Поняв, что проблемы Александра были вызваны не дегенерацией его мышц или каких-либо других структур, а нарушением функций, я начал обучать его, как преодолеть основную проблему – сенсомоторную амнезию мышц. У меня не было трех больших подушек, чтобы он смог лечь на спину, поэтому я предложил ему лечь на бок. Когда он лег, я не пытался выпрямить его туловище. Вместо этого я предложил ему сделать совершенно противоположное. Я велел ему, лежа на боку, согнуться вперед еще сильнее, почти до 90°. Ему это понравилось. Я начал демострировать ему то, что делают во время этого сгибания мышцы его туловища. Вначале он не понимал, что я делаю, но постепенно начал чувствовать различные части передней стороны своего тела.