Джейн. Что же, черт возьми, с ней произошло? Удастся ли когда-нибудь научиться понимать женщин? Точнее, эту женщину? Почему она так быстро вернулась на оборонительную позицию? Даже не позволила что-нибудь объяснить. Собственно, это было не так уж и важно. Он просил провести с ним ночь, но не требовал обещания. Да, получилось крайне некрасиво, но ведь при первой же возможности он попытался исправить оплошность. Опустился на колени не где-нибудь, а во дворе поместья Морландов. А она холодно, безжалостно отмахнулась.

Гаррет запустил пятерню в волосы. В последнее время почему-то стало казаться, что между ними происходит нечто особенное.

Понятно, что Джейн испугалась; это он знал точно. Испугалась, потому что испытала ощущения, о существовании которых прежде даже не подозревала. Возможно, отказ стал способом держать его на расстоянии. Разве подобная позиция не типична для мисс Лаундз? Отгородившись книгами, она держала на расстоянии весь мир и высокомерно созерцала окружающую жизнь через стекла очков. Пряталась от людей, скрывалась от реальности, укрываясь плащом интеллектуального превосходства. Ему удалось ненадолго выманить отшельницу из убежища, но в результате она захлопнула дверь перед его носом.

В то прощальное утро держалась холодно. Невероятно холодно. Такой он еще никогда ее не видел. Но эта ледяная дама мало походила на настоящую Джейн; уж он-то знал, какой теплой и искренней она способна быть.

Гаррет едва слышно выругался. Почему же, черт подери, он вдруг сделал предложение? Потому что должен был сделать? Потому что испытывал чувство? Но можно ли это чувство назвать… любовью? Он не знал, что такое любовь. Проклятье! Джейн, кажется, в него влюблена – во всяком случае, так утверждала Кассандра. Правда ли это? Что, если Джейн права, и они просто испытали приступ сумасшествия? В любом случае теперь уже все закончилось. Она ответила решительным отказом. Остается лишь забыть и одиноко брести своей дорогой.

Подошла вторая собака и радостно завиляла хвостом. Гаррет погладил и ее.

– Давайте-ка посмотрим, что нам пишут, – пробормотал он, решительно выбросив из головы мысли о Джейн Лаундз.

Верхним в стопке оказалось свежее письмо от Изабеллы Лэнгфорд. Слегка нахмурившись, Гаррет сломал печать и развернул листок.

«Гаррет! Пожалуйста, навестите меня при первой же возможности. Необходимо поговорить.

Искренне Ваша

Изабелла».

Гаррет бросил письмо на стол и пустым взглядом посмотрел в окно. Пора раз и навсегда объяснить Изабелле, что он никогда не станет за ней ухаживать. Надо было сказать об этом раньше, да предсвадебная суета не допускала столь решительных действий. Следовало объяснить, что грубость по отношению к Джейн нестерпима, а если выяснится, что сама миссис Лэнгфорд или ее мерзкий лакей испортили седло перед скачкой, то оба непременно поплатятся.

Мелькнул вопрос, не причастна ли вдова к заточению в винном погребе. Но какой в этом смысл? Зачем бить бутылкой по голове и запирать на всю ночь в подвале? Учитывая мотивы появления Изабеллы в поместье, он должен был бы очнуться в ее постели и услышать требование брачного предложения. К тому же из кармана исчезли золотые часы, так что, скорее всего, преступление совершил кто-нибудь из слуг. Леди Морланд заверила, что непременно разберется, но, судя по всему, вор до сих пор не найден.

Гаррет приказал подать экипаж и отправился на Чарльз-стрит. Отлично вышколенный, дорогой дворецкий проводил в гостиную, а вскоре появилась хозяйка и распорядилась подать чай.

– Спасибо за визит. – Она лучезарно улыбнулась.

– Изабелла, я…

– Нет. Позвольте сказать то, ради чего вас пригласила.

Гаррет кивнул.

– Пожалуйста.

– Знаю, что вы не испытываете ко мне нежных чувств, даже в ответ на мою привязанность. И все же полагаю, что нам все равно имеет смысл вступить в брак.

Гаррет открыл рот, чтобы возразить.

– Выслушайте, прошу вас.

Он закрыл рот и снова кивнул.

– Возможно, союз и не будет основан на любви, но детям нужен отец. Мне необходим муж. А вам рано или поздно потребуются жена и наследник.

В сознании прозвучали слова Джейн: «Никто не обязан вступать в брак».

– Понимаю, Изабелла. Поверьте, вы прекрасны и, вне всякого сомнения, станете кому-нибудь превосходной женой. Но…

Изабелла глубоко вздохнула.

– Знаю, что сомнения мучат вас из-за Гарольда. Из-за того, что вы рассказали мне в поместье.

– Это одна из причин, но…

Изабелла не дала договорить.

– Должна кое-что вам показать, – настойчиво перебила она.

– Я отправила твоей маме письмо от имени миссис Банбери с заверениями, что компаньонка чувствует себя значительно лучше. И даже подписалась за нее. – Люси широко улыбнулась и передала Джейн чай. Разговор происходил в гостиной лондонского дома герцога и герцогини Кларингтон.

– Не забыла изменить почерк? – Джейн положила в чашку пару кусочков сахара. После возвращения из поместья нога уже успела окрепнуть, хотя сердечная рана продолжала кровоточить. Однако ради подруги Джейн старалась держаться бодро.

– Разумеется, не забыла, – ответила Люси. – Впрочем, сомнительно, что за все эти годы леди Гортензия хотя бы раз обратила внимание на мой почерк.

– Покажи, – попросила Джейн. – Готова поспорить, что найду не один промах.

– Ах, конечно! Ты у нас крупный специалист в области всевозможных промахов. – Люси рассмеялась и подошла к изящному письменному столу возле окна. Достала из ящика лист пергамента, взяла перо и принялась писать.

Джейн тем временем в сотый раз задумалась, не рассказать ли подруге обо всем, что произошло между ней и Апплтоном. Ну, или хотя бы не обо всем, а о некоторой части событий. И снова решила ничего не говорить. Один эпизод обязательно потянет за собой другой, и так далее. Придется раскрыть всю печальную историю, повторять которую совсем не хотелось. Пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить маму не верить собственным глазам и доказать, что на самом деле мистер Апплтон предложения не делал. Потребовалась исключительная изобретательность, чтобы найти приемлемое объяснение тому факту, что джентльмен остановил экипаж, добился разговора наедине с молодой леди, а в заключение опустился на одно колено. И все же Джейн сумела внушить леди Гортензии, что мистер Апплтон просто-напросто захотел услышать отзыв о книге, которую она только что прочитала, а во время обсуждения что-то потерял в траве.

Отец, разумеется, не поверил ни единому слову. Многозначительно вскинул брови, посмотрел на дочку сквозь очки и невозмутимо вернулся к своим цифрам. К счастью, лорд Лаундз никогда не считал, что брак является той конечной целью, к которой должна стремиться каждая молодая леди. Вмешиваться он не собирался. С мамой, однако, пришлось повозиться.

Люси положила перо и вернулась с готовой запиской.

– Вот, пожалуйста. Точная копия послания миссис Банбери.

Джейн поставила чашку, взяла письмо и принялась внимательно изучать.

– Ага. Вот и выдала себя.

– Где? – возмущенно воскликнула Люси и заглянула через плечо.

– Например, здесь. – Джейн показала на букву «p». – Большой кружок с хвостиком на конце – характерная черта почерка Люси Хант.

Герцогиня нахмурилась.

– Разве я так пишу?

– Да. Но не волнуйся. Мама вряд ли заметит сходство. Но если будешь писать мне, менять почерк не советую. – Джейн засмеялась.

– Да, ты необыкновенно наблюдательна и умна, сказать нечего. Вот только оправдывает ли редкое мастерство страдания над ужасным томом под названием «Трактат по истории почерка и чего-то там еще»?

– И графологии, – напомнила Джейн.

– Тоска, – отозвалась Люси.

Джейн положила листок на стол. Взяла чашку и сделала пару глотков. Вздохнула.

– Во всяком случае, версия о внезапном недомогании и срочном отъезде миссис Банбери отлично сработала на свадьбе. Думаю, что ничто не мешает использовать удачный прием и впредь. Мама настаивает, чтобы я начала посещать все светские события сезона. Почему бы не заверить ее, что миссис Банбери готова повсюду меня сопровождать? Тогда всякий раз можно будет прятаться в твоей библиотеке и весь вечер спокойно читать.