И все же это был Апплтон. Это Апплтон. Это Апплтон.

Рассудок подсказал бы, что следует немедленно оттолкнуть и прогнать опасного человека, однако рассудок давно покинул полутемную комнату. Единственное, что чувствовала Джейн, – это прикосновение теплой ладони к груди и странный, неведомый ответ собственного непослушного тела.

– Прикажите мне остановиться, – потребовал Апплтон, с трудом переводя дух.

– Нет, – бездумно ответила Джейн, продолжая сжимать ладонями волосы и с пугающей страстью отвечать на поцелуи.

Судя по всему, джентльмен не подозревал, кого увлек в уединенную гостиную. Обстоятельство радовало и даже немного успокаивало. Значительно хуже было бы, если бы узнал, с кем имеет дело, и оттолкнул.

А что, если уже догадался и теперь, как сама она, лишь делал вид, что ни о чем не подозревает? Нет, невероятно. Но как же он мог до сих пор не узнать? Вопрос оставался без ответа до того момента, пока Джейн не напомнила себе, что еще пару мгновений назад сама пребывала в неведении. Голос звучал приглушенно, неясно и потому казался незнакомым. Обычно Апплтон говорил четко и внятно. Не приходилось сомневаться, что он выпил, причем немало. А какое же оправдание оставалось ей? Лучше бы тоже пригубила для храбрости – во всяком случае, было бы чем объяснить собственное безобразное поведение.

Ей хотелось скандала? Что ж, скандал не заставил себя ждать!

Апплтон опрокинул Джейн на диван, подмял под себя, лег сверху и завел колено между ног. Сознание снова утонуло в тумане. Он прижался бедрами к самому интимному уголку и снова завладел ртом. Мужская страсть проявилась с ошеломляющей откровенностью. Рука легла на грудь, и Джейн вздрогнула.

– Не бойся, – прошептал Гаррет. – Против твоего желания ничего не случится.

– В том-то и проблема, – ответила она дрожащим голосом.

Он тихо рассмеялся, и этот смех возбудил ее еще больше. Апплтон способен возбуждать? Что же с ней случилось? Что заставило внезапно превратиться в безмозглое, похотливое существо?

Сквозь плотную ткань платья его палец нащупал сосок, и голова Джейн мгновенно запрокинулась от удовольствия. Губы нащупали голубую жилку на шее, и в ответ прозвучал низкий, хриплый стон.

– Ты восхитительна, – пробормотал Апплтон. – Позволь снять с тебя маску.

– Нет! – С неведомой силой Джейн оттолкнула обольстителя и вырвалась на свободу. Забилась в дальний угол дивана и осталась там, тяжело дыша и глядя испуганными, дикими глазами – к счастью, прикрытыми карнавальной маской.

– Прошу прощения, – произнес Апплтон, тоже с трудом переводя дух. – Вовсе не имел в виду… не обязательно открывать лицо, если не хочешь.

Джейн поморщилась. Ответ случился сам собой, практически без ее участия, и все же следовало контролировать ход событий. Безумная реакция, несомненно, заставит Апплтона задуматься о том, почему ей так не хотелось снимать маску.

– Нет-нет, – поспешно заверила она. – Дело не в этом. Просто…

– Просто я тебя испугал, правда?

– Да. – Джейн кивнула. На самом деле она сама себя испугала, но объяснять ничего не собиралась. Сейчас, сидя на противоположном конце дивана и чувствуя, как постепенно возвращается разум, пыталась придумать способ выбраться из опасной комнаты как можно быстрее и безопаснее. Каждое слово, каждое движение увеличивало риск разоблачения. Такого позора она не вынесет. Если Апплтон догадается, кто она на самом деле, придется срочно покинуть родную Англию, переехать в Индию или еще дальше.

Надо искать другой скандал. Этот никуда не годится.

– Простите, миледи, – проговорил Гаррет с искренним сожалением. – Не смог совладать с порывом. Это абсолютно непростительно, и я…

– Нас здесь двое, – ответила Джейн очень тихо, чтобы скрыть голос. – Так что вина делится пополам. Но вы правы, пора вернуться в зал. – Она глубоко, судорожно вздохнула. – Причем немедленно.

Гаррет встал, поправил одежду и протянул руку.

– Позвольте помочь вам подняться.

И она приняла помощь. Возможно, не смогла отказать себе в стремлении насладиться последним мгновеньем скандального поведения. Возможно, знала, что впредь ничего подобного не случится. Возможно, понимала, что, узнав, кто она такая, Апплтон никогда больше не проявит ни страсти, ни доброты, ни деликатности. Почему-то стало грустно.

Джейн подала руку и разрешила себя поднять. Прежде чем сделать шаг, Апплтон снова заключил в объятия и нежно поцеловал в щеку.

– Благодарю за незабываемый вечер, леди Голубое Домино.

Горло необъяснимо сжалось, и слова застряли в груди.

Впрочем, ответа не потребовалось. Легкий щелчок дверной ручки заставил обоих резко обернуться.

– Что это было? – в ужасе прошептала Джейн.

– Я никого не заметил, – так же тихо ответил Апплтон. – Но будем надеяться, что если кто-то сюда заглянул, то нас не увидел.

Джейн прижала к губам кулак.

– А если и увидел, то не узнал.

Проснулась Джейн с больной головой. Ночью она долго крутилась в постели, пока сон все-таки не сморил, а утром, едва открыла глаза, сомнения и тревоги мгновенно вернулись и навалились с новой силой. О чем же она думала вчера вечером? Ведь знала, что это Апплтон. Знала! Пусть и не все время, однако достаточно долго для того, чтобы прекратить поцелуи и уйти. Но ведь она этого не сделала! Апплтон, конечно, принял ее за какую-то таинственную даму легкого поведения, а она позволила целовать даже после того, как узнала, с кем имеет дело.

Оправданий морального падения не существовало. Никаких. Оставалось лишь надеяться, что Апплтон так и не догадается, что предметом страсти оказалась именно она.

В чем же все-таки заключается причина внезапной слабости? Может быть, виновато отсутствие очков? Конечно, в них она узнала бы джентльмена намного раньше. Платье? Аромат сирени? Проклятые духи! Да, они действительно привлекли и свели с ума мужчину. Жаль только, что совсем не того, кого следовало. Правда, того, кого следовало, не существовало в природе, но это уже совсем другой разговор.

Джейн села в постели и обняла подушку. Да, вечером целовалась с Апплтоном. Целовалась с огромным удовольствием.

Не хотелось думать о том, что кто-то – одному богу известно, кто именно, – мог их видеть. Оба старательно привели в порядок одежду, Джейн, как могла, поправила прическу, и только после этого они вышли из гостиной. Коридор казался пустым, и все-таки ощущение постороннего присутствия не оставляло. Не исключено, что кто-то из слуг просто не хотел мешать господам, а потому скрылся с глаз. Скорее всего, так оно и было, однако беспокоило предчувствие, что желанный скандал разразится раньше, чем удастся должным образом его спланировать. От апоплексического удара спасала лишь слабая надежда на то, что слуга – даже самый любопытный и пронырливый – не смог бы узнать ее в голубом платье и в маске-домино. То же самое относилось и к любому из гостей, так что для скандального поведения карнавал оказался самым подходящим временем.

Джейн глубоко вздохнула и еще крепче обняла подушку. Вопрос о том, узнал ли ее слуга, все же оставался второстепенным. Куда важнее казалось не позволить Апплтону догадаться, с кем он так страстно целовался в гостиной. А для этого следовало и впредь обращаться с ним с нескрываемым презрением. Глупцом Апплтон не был. Распутным повесой, соблазнявшим неизвестных молодых леди в полутемных гостиных, несомненно, был, но глупцом – ни в малейшей степени. Так что пока не удавалось представить, как сбить его с толку, но иного выхода не существовало. Нельзя позволить Апплтону заподозрить правду. Насмешки, колкости – подобного унижения она не переживет.

Гаррет со стоном перевернулся в постели. Яркий солнечный свет сообщил о наступлении утра, а тяжесть и пульсирующая боль в голове напомнили о том, что вчера вечером он выпил лишнего. Много, много лишнего. Одно хорошо: едва добравшись до подушки, отключился и всю ночь проспал без обычных кошмаров.