Свадьба планировалась роскошная, а вот на предварительное семейное торжество собирался только узкий круг самых близких друзей. Кузина Гаррета Люси обещала приехать вместе с мужем, герцогом Кларингтоном. Кассандра и Свифтон, разумеется, тоже собирались присутствовать. А еще ждали мисс Джейн Лаундз. Гаррет закатил глаза. Мисс Лаундз его то раздражала, то выводила из себя, а порою умудрялась делать все сразу. Впрочем, одну неделю, наверное, вытерпеть все-таки удастся. Странно, что Люси так упорствует в дружбе с этой самоуверенной, знающей все на свете особой.

Картрайт все еще стоял возле двери, ожидая распоряжений.

– Проследи, чтобы это отправили сегодня. – Гаррет отдал письмо.

– Как прикажете, – с поклоном ответил дворецкий.

Гаррет вернулся к массивному, красного дерева, письменному столу, снял со спинки кресла сюртук и сунул руки в рукава. Собаки не сводили с хозяина глаз. Он вышел за дверь, и спаниели потрусили следом. За ними чинно зашагал дворецкий. Миновав коридор, господин остановился, чтобы погладить любимцев, а слуга тем временем предупредительно распахнул дверь.

– Позаботься о собаках, Картрайт, – распорядился Гаррет, надел шляпу и вышел на улицу, где стоял экипаж. Устроился на бархатном сиденье и бросил прощальный взгляд на свой лондонский дом.

Прекрасный особняк рождал в душе чувство законной гордости. Гаррет числился предполагаемым наследником графа Оулдриджа, однако дом в элегантном районе Мейфэр, равно как и все его содержимое, включая слуг, оплачивался из тех средств, с которыми матушка вступила в брак со вторым сыном графа, и из наследства, оставленного дедом по материнской линии. Гаррет обладал собственным состоянием, причем немалым.

Экипаж тронулся, и мистер Апплтон отправился в графство Суррей – в поместье невесты, леди Кассандры Монро, где предстояло провести целую неделю.

– Молодая леди, не могу позволить вам покинуть этот дом прежде, чем услышу удовлетворительные ответы на все свои вопросы. – Темные кудри Гортензии Лаундз подпрыгивали в такт ударам ноги по ковру.

Джейн поправила очки и посмотрела на мать. Сегодня она разошлась не на шутку; даже не обратила внимания на тот возмутительный факт, что дочка явилась в кабинет насквозь промокшей и первым делом поспешила к камину, чтобы просушить книгу.

– Ты меня слушаешь? – гневно воскликнула леди Лаундз.

Джейн взглянула на отца. Лорд Лаундз тоже поправил очки, слегка пожал плечами, сочувственно улыбнулся и снова углубился в чтение. Своим видом папа дал понять, что предпочел бы, чтобы скандал продолжился в другом месте. Джейн нисколько не обиделась: она и сама с тоской посматривала на книгу и мечтала, чтобы страницы не покорежились от сырости. Ах, да! Нельзя отвлекаться; мама, кажется, что-то спросила.

– Конечно, слушаю.

Леди Лаундз скрестила руки на груди и взглянула с подозрением.

– Почему ты мокрая?

Джейн поджала губы.

– А я думала, что ты хочешь поговорить о миссис Банбери. – Отвлекающий маневр. Самая верная тактика. Не поднимая глаз от книги, отец усмехнулся.

– Да, миссис Банбери, – подхватила мама. – Совершенно верно. На ее счет у меня возникло несколько вопросов.

Джейн глубоко вздохнула, аккуратно сняла очки и вытерла о рукав. Замедление процесса. Второй беспроигрышный тактический прием.

– Мама, мы это уже обсуждали. Я давно не ребенок. Мне исполнилось двадцать шесть лет. Синий чулок. Старая дева. – Она не стала объяснять, что именно решительное нежелание матери признать этот очевидный факт и заставило придумать нелепую миссис Банбери: подобный аргумент ни за что бы не подействовал.

– Ничего подобного! – матушка снова сердито топнула. – Что за чушь ты несешь! Не верю собственным ушам! – Она в гневе повернулась к мужу. – Чарльз, ты слышишь, что говорит наша девочка?

Лорд Лаундз поднял голову и откашлялся.

– Да, дорогая. Да, конечно. Старая дева в синем чулке. Так оно и есть.

– Нет! – воскликнула мама. – Наша Джейн не старая дева и не синий чулок!

– Нет. Разумеется, нет, дорогая, – согласился мистер Лаундз и снова погрузился в книгу.

Прижав к губам платок, Гортензия снова посмотрела на дочь.

– Мы потратили целое состояние на платья и на обучение. Получили приглашения на все лучшие балы, вечера и рауты. Не понимаю, почему ты до сих пор не нашла мужа!

– Мне не нужен муж; сколько же можно повторять?

– Хотя бы попыталась, – жалобно пролепетала Гортензия.

Как всегда, мама не слушала. Вот почему потребовалась миссис Банбери.

Джейн водрузила очки на место.

– Кажется, я собираюсь провести неделю в деревне, среди гостей. Разве не так? – Логика. Как правило, с ее помощью удавалось успокоить маму хотя бы на время.

Леди Лаундз издала смешной звук, как будто икнула.

– Но ты не сумеешь в полной мере насладиться компанией. Знаю, что не сумеешь. Наверное, мне лучше поехать вместе с тобой и…

– Нет. – Джейн постаралась скрыть панику. Если мама проведет в деревне целую неделю, праздник будет безнадежно испорчен. Достаточно уже и того, что она появится в последние дни, на свадебном торжестве. – Разумеется, наслаждаться компанией я не собираюсь, мама. Беру с собой побольше книг, чтобы…

Гортензия воздела руки к небу.

– Книги, книги, книги! Вы оба думаете и говорите только о книгах и больше ни о чем! – Она перевела обвиняющий взгляд с дочери на мужа и обратно.

Джейн подошла и обняла мать. Да, она искренне сожалела, что бедной женщине не удалось родить девочку, которая, как и сама она, любила бы общество, праздники, наряды и безделушки. Вместо этого на свет появилась дочка, во всем похожая на погруженного в науку отца – известного ученого, получившего рыцарское звание за достижения в области экономики и успешные инвестиции значительных средств королевской семьи. Джейн даже внешне напоминала отца: темные волосы, темные глаза, круглое лицо. Впрочем, округлые бедра, скорее всего, следовало считать результатом любви к кексам, а не наследственной чертой, но это к делу не относилось. Все важные качества мисс Лаундз в полной мере переняла от отца, сэра Чарльза Лаундза.

– Прости, мама, – пробормотала Джейн. Гортензия была милой, заботливой и всегда желала только добра. Не ее вина, что единственная дочка выросла синим чулком.

Леди Лаундз с подозрением прищурилась.

– За что простить?

Джейн убрала руку.

– За то, что читаю Сократа, а не «La Belle Assemblйe». За то, что походам по магазинам предпочитаю колонки политических новостей. За то, что вечера провожу в театре, а не в светских гостиных.

Плечи Гортензии резко поднялись и тут же стремительно упали. Белоснежный платок взметнулся к глазам.

– О, Джейн, если бы ты только постаралась!

Джейн вздохнула. Она старалась. Еще как старалась. Разве не мечтала она стать миниатюрной, прелестной барышней с хорошим зрением, всем сердцем любящей танцы и кокетство? Увы, не суждено. Чем быстрее матушка расстанется с матримониальными иллюзиями и смирится с реальностью, тем легче им будет общаться.

Мама не оставила выбора. Вопреки сегодняшнему эпизоду, сдаваться она не собиралась, и Джейн решила применить тайную, непогрешимо действенную силу: леди Люси Хант, свою лучшую подругу. Люси уже пообещала пустить в ход свой редкий дар убеждения и уговорить леди Лаундз оставить дочь в покое. Джейн мечтала провести жизнь в чтении, учебе, борьбе за гражданские права женщин и организации интеллектуального салона. Ей хотелось вырваться на свободу, а не тратить время на бесконечные светские развлечения, где она отчаянно скучала.

Ради этого она и обратилась ко второму по важности оружию своего арсенала: к миссис Банбери – новой компаньонке. Идея возникла прошлой осенью, после неприятного происшествия с другой подругой – Кассандрой Монро. Тогда Кэсси пришлось притвориться несуществующей особой по имени Пэйшенс Банбери. Пикантность ситуации заключалась в том, что своим поступком Кэсси обманывала человека, которого любила целых семь лет, и… что ж, шарада оказалась под сомнением после того, как капитан Свифт обнаружил двойственность молодой леди. К счастью, все закончилось благополучно, и теперь Джейн собиралась на свадьбу в сопровождении несуществующей компаньонки.