Лёшка чертыхнулся под нос и печально побрёл в свою комнату.

От этих пропускных пунктов в Центре уже не продохнуть. Чуть ли не на каждом перекрёстке и переходе понаставили. Чтобы пройти, требуются какие-то мифические пропуски. Ну или приходится выстраивать маршруты, почище чем в его любимых конструктах. И то не всегда удачно. Теперь вот прямо на выходе из жилой зоны пост появился.

Елисеев с досадой оглянулся на дежурного и заметил нечто странное. Пригляделся. Мужчина уже вернулся на небольшой табурет за новенькой конторкой и что-то увлечённо читал на экране компа.

Нет, не то. Охранник за конторкой — привычная картина. Что-то другое зацепило внимание. Словно на стекле очков какая-то раздражающая грязь.

Алексей привычно выудил из кармашка джинсов не очень свежий платок и быстро протёр очки. Потом так же ловко протёр сами глаза, раздвинув пальцами веки.

Если честно, очки парню не нужны — видел Елисеев хорошо. А стекляшки на носу служили лишь маскировкой. Дело в том, что глазные яблоки у него искусственные. Два сложнейших оптико-медийных протеза когда-то вернули ослепшему мальчишке окружающий мир.

Но смотрелись они пока не очень реалистично, и люди всё время с любопытством разглядывали Лёхино лицо, то ли восхищаясь, то ли ужасаясь. Это дико утомляло замкнутого парня, потому носил очки. Хотел гоглы, как в стимпанке, но это привлекало внимание ещё больше, так что в итоге решил обойтись немного винтажными жёлтыми «велосипедами».

Ну, достаточно странностей. И так уже…

В остальном парнишка выглядел совершенно нормально — и фланелевые рубахи, и потёртые джинсы абсолютно безлики. Такой вид устраивал Лёху на все сто.

Те несколько лет, с пяти до восьми, что маленький Лёшик провёл в полной темноте, имели и свои плюсы — у него пробудился дар предсказателя.

Получился слабоватый оракул-псионик — учиться ещё и учиться. Выходило пока не очень хорошо, признаться. Парню больше нравилось возиться с машиной Голдберга.

«Снова задумался, блин», — одёрнул себя Елисеев и внимательно посмотрел на патрульного, сидевшего метрах в десяти от него. Парень никак не мог понять, что же такое мелькнуло на периферии зрения.

Он наклонил голову влево, вправо. Что-то в воздухе пронеслось, похожее на едва различимую цепь стеклянных палочек, словно выстраивалась дорожка конструкций Голдберга от Лёхи до патрульного.

Как только смог уловить похожесть, палочки стали видны чётче. И кажется, Алексей знал, что нужно делать. Не очень доверяя себе, всё же решился — с кряхтением наклонился и подобрал небольшой камешек с пола. Прищурился, изучая.

Потом лёгким взмахом руки кинул его в осветительный плафон. Под потолком тихо звякнуло, моргнул свет. Цепь заработала — призрачные стеклянные палочки поочерёдно завибрировали, как будто по ним покатился импульс.

Часть гирлянды исчезла из поля зрения подростка в стене коридора, но конец цепи приходился ровно на патрульного.

Далеко отсюда застучал отбойный молоток строителей. Немудрено — восстановительные работы идут почти круглосуточно. «Или это тоже я сделал?»

Парень замер, едва дыша от нетерпения, гадая, сработает или нет.

В этот миг дёрнулся хвост из полупрозрачных стекляшек, покачивавшихся над головой охранника. В кармане мужчины резко зазвонил смартфон, и он приложил аппарат к уху.

— Да, сейчас подойду… Ну а кого я здесь оставлю?.. Хорошо, несусь как антилопа. Есть заткнуться…

И дежурный исчез за неприметной боковой дверью.

Лёшка нервно двинулся к посту, чуточку вздрагивая от напряжения. Никого нет. Вообще никого на посту. Подросток принял независимый вид и на цыпочках проскользнул мимо, направляясь в столовую.

По пути встретились ещё два КПП, но теперь ехидно улыбающийся толстячок знал, что делать.

— Ты можешь помочь? — набычившись спросил Павел Уртаев, дёргая себя за цветную прядку волос.

Дымник нашёл Оператора в одной из строительных бригад рядом с жилой зоной. Аккуратно оттащил за рукав в сторону от грохота отбойных молотков и взвизгов электропил.

Влад с некоторым любопытством пошёл за ним следом — Пашка чаще сторонился его и разговаривал только в самом крайнем случае. Что должно было стрястись такого, что сам пришёл?

А теперь стоит и мнётся, теребя вихры. Наконец, паренёк решился:

— Забери моего деда в Центр, а? Он уже почти выздоровел, но за ним присматривать надо, а папаша пьёт постоянно, — на одном дыхании выдал Павел. — Я им часто звоню, но у деда приступы ещё случаются. Там просто присмотр, и всё. А здесь ещё и лекари сильные. Можешь помочь?

И замолчал, хмуро глядя из-под цветной чёлки на Оператора.

— Ты думаешь, что тут, под землёй, дедушке будет лучше? — спросил в ответ Влад.

— Ты же своих забрал?! Так нечестно! — не очень логично выпалил парень.

— Не всё так просто. Моим родным угрожала опасность, — попытался объяснить Стечко дымнику. — И они здесь временно. Держать их под землёй, да ещё когда всё нашпиговано военными, я долго не стану. Тем более что с руководством мы не ладим, мягко говоря.

— Не хочешь помочь, так и скажи, — горько бросил Уртаев и развернулся, чтобы уйти.

Но уткнулся в стоящего перед ним Влада. Когда Оператор переместился, он не заметил.

— Рассказывай, — потребовал Стечко, притормозив ладонью парня. — Давай вместе подумаем, как помочь деду. Только без детских обид и истерик, хорошо?

— Батя уже весь дом вынес на продажу, — всё-таки смог взять себя в руки и рассказать Пашка, кусая губы. — На работе пока держится, но как — не понимаю. Зарплату пропивает почти сразу и клянчит дедову пенсию. Я уж думал о доме престарелых, но в хороших очень дорого. Пенсии точно не хватит, а я чёрт знает где торчу! За дедом никто не смотрит. Пока он лежал в Питерской больнице, всё было хорошо. А теперь… А теперь какая-то задница…

— Спокойнее, не накручивай себя, — мягко перебил его Влад. — В общем, я понял. У нас с тобой есть два выхода из этой ситуации. Первый — забрать дедушку сюда. Им займутся местные врачи. Но это всё нужно обсуждать с руководством Центра…

— Так я потому к тебе и пришёл. Тебе же не откажут? Ты же самый главный псионик, — опять зачастил дымник.

— Мне этот вариант не очень нравится, — словно не слыша, продолжал Оператор, прохаживаясь перед дымником. — Здесь ещё долго будет стройка, раненых и больных много — медицинская зона забита. Я, может, и главный псионик, Паш, но тут есть своё руководство. Врачи же мне не подчиняются. Скорее всего, быстро этот вопрос не решить, но ближе к лету…

— А второй вариант? — моментально спросил Павел.

— Ну а во втором случае, — спокойно продолжил Оператор, — я дам тебе возможность заработать.

Пашка фыркнул:

— Чем же я могу помочь такому всесильному Оператору? А подачки мне не нужны!

— Дай руку, — скомандовал Влад.

Пашка моргнул и неуверенно протянул ладонь. Оператор сжал её и телепортировался, утаскивая за собой дымника.

Через секунду они стояли посреди белоснежной комнаты отдыха. Всё вокруг кристально чистое, новенькое. Яркие цветные пуфики и диваны вдоль стен. Медиа-панели на потолке и стенах исправно транслируют кучевые облака. В лицо дует прохладный воздух с лёгким запахом озона. В противоположных углах, тихо жужжа пропеллерами, плавают два арома-коптера.

Но Пашку всё равно передёрнуло. Слишком неприятные воспоминания остались у него с последнего посещения этого места.

— Снова Убежище? — уточнил он.

— Ага, оно самое, — согласился Влад. — Падай куда хочешь. Всё отремонтировано и многократно усилено. Не переживай, прежние ошибки учтены.

Но дымник расслабиться не мог — сел на краешек дивана, напряжённый, как струна. Внешне расслабленно оглядел зал, но пальцы предательски подрагивали. Он помнил, как кончался воздух, и он дышал с натугой. Помнил раскалённое жжение в лёгких… Как и помнил девочку-дриаду, погибшую на складе.

— Мне нужна разведка, Павел! Сбор информации по всей планете, оперативная и максимально объёмная. Электронная, визуальная и псионическая. Это огромный сектор работы. Если ты готов на себя такое взвалить, то о проблемах с близкими можешь забыть.