Пока Настенька была совсем крохой, мама любила наряжать её сказочной принцессой. Рюшечки там всякие, оборочки и атласные ленты. Дочка получалась просто небесной куколкой. И ощущала себя куколкой из Волшебной страны. В комнате Насти всегда было полно розового цвета, мягких игрушек и мебели с нарисованной листвой.

Её любили все — и воспитательницы в садике, и учителя в школе.

К тринадцати годам Настя неожиданно для родителей взбунтовалась. Устала от смешков одноклассников. Терпеть не могла, когда взрослые с ней разговаривали, словно с дурочкой. Это с ней, которая всегда была круглой отличницей! А что говорили за спиной мамы! Все эти презрительные ухмылки и кручение пальцем у виска. Лучше и не вспоминать.

Постепенно принцесса из сказки осталась в прошлом. Жизнь в военных городках накладывала своеобразный отпечаток на реальность. Прямо кирзовым сапогом по осенней грязи.

Последним ударом для девочки оказался день, когда папа не вернулся из командировки на юг страны, где разгорелся очередной конфликт.

— Не смей обрезать! — кричала мама сквозь рыдания.

Крупная женщина горестно металась позади дочери и никак не могла отговорить её глупого поступка. Анастасия была полна решимости: русые кудри под щелчки ножниц посыпались на пол у ростового зеркала. Был бы здесь отец…

Хрупкая, почти прозрачная девчушка в итоге стала похожа на переболевшую тифом беженку. Мама лишь кусала губы и плакала.

— Я не кукла! — рычала такая всегда тихая и примерная доченька, расшвыривая носком кроссовка остриженные пряди. — Я живой человек! И в стрелковый клуб записалась!

Этот бунт неожиданно подарил Насте смысл в жизни — пулевая стрельба сделалась серьёзным увлечением. Со временем Шпагину стали отправлять на различные соревнования, появились и первые награды, призовые места.

Когда Настя подросла и начала терять подростковую угловатость, пришли новые проблемы. К этому времени она уже училась в военном училище. Пришлось брать дополнительные уроки самообороны — чтобы отбиваться от прилипчивых ухажёров.

Почему-то все парни уверены, что девушки в училище поступают лишь с одной целью — срочно подцепить кого-то из крутых самцов. А то и не одного…

Особенно обидно стало, когда знакомые ребята из стрелкового клуба, которым она всегда доверяла, неожиданно разглядели в ней девушку и потеряли от этого последние мозги.

Вот и здесь, в Центре, к ней уже успели подкатить несколько наглых от смущения парней. Да ещё этот Оператор.

После нападения на Центр и аварии в Убежище, Насте казалось, что всё поселение псиоников теперь на больничных койках. По сути, так и было — на ногах оставались только лекари, чуть ли не круглосуточно ухаживавшие за больными. Особо тяжёлых пациентов переправили в столичные больницы, но и здесь остались лечиться сотни.

Ирину Михайловну тоже увезли куда-то. Директора нашли без сознания в одном из полуразрушенных коридоров, где она висела поломанной игрушкой в металлической паутине, которую сама и создала, стараясь задержать нападавших. Что конкретно там произошло, Настя не знала, но, говорят, Талая до сих пор находилась в плохом состоянии.

Центр выглядел пустым. Только группы строителей то здесь, то там аврально работали над восстановлением обрушенных перекрытий, заваленных лифтовых шахт и почти уничтоженного парка в Лесной пещере.

Оператор помогал как мог, всем и сразу, хотя люди относились к нему настороженно, особенно после кошмара в Убежище, где почти две сотни человек чуть не задохнулись.

Псионики не понимали поступков Стечко. Невольно сторонились парня и его клонов. Рядом с ним чаще видели Стаса-коменданта и двух ребят, чуть младше. Одного звали Фёдором, а имя второго, с шевелюрой, покрашенной цветными прядями, Настя не помнила. Какой-то анимешник.

Если нужны были новые препараты или аппаратура, то дёргали майора Края.

Или Анастасию. Это Шпагину немного раздражало. Как же быстро расползаются слухи в подземном поселении! О том, что Оператор за ней бродит хвостом, знали, похоже, все.

Нет, Влад довольно славный парень, но на вид ботан ботаном. Настя таких ребят избегала. Настоящий мужчина в её представлении совсем другой. В стрелковом клубе и училище вокруг девушки примеров было предостаточно. Там во главе угла иные качества — сила, умение постоять за себя, упорство и верность слову.

Нет, уроды Шпагиной тоже попадались, но их было довольно мало.

А Влад куда лезет? Настя его уважала, как сильного и знающего псионика, и слегка побаивалась. Но в качестве пары не воспринимала вообще.

А ещё он злил Шпагину, тем что лез не в своё дело. Участвовал в трёх крупных операциях, и каждый раз всё заканчивалось каким-то идиотизмом. Что в Красноярске, что при нападении на Центр. А уж про Убежище и говорить не стоит. И везде… Везде жертвы и смерть!

«Если ты такой всесильный, то какого чёрта гибнут люди?»

Больше всего Настя жалела девочку-дриаду. С ней она успела поболтать, пока торчали под защитным куполом. Странная и светлая Оксана могла бы стать её подругой, если бы не…

Вообще, Шпагина не особо помнила, чем всё закончилось. Вот она задыхается и теряет сознание, а вот уже очнулась в больничной палате Центра.

«О, явился…И снова в белом. Только что яблок не хватает. Конских…»

— Привет, — мягко произнёс парень.

Он появился в дверях комнаты отдыха, что размещалась в конце коридора их больничного крыла. Женщины и девушки на соседних диванчиках деликатно отвернулись, уткнувшись в книжки и гаджеты, словно их здесь нет. Но уши навострили.

— Привет, — отозвала Настя и помахала рукой.

Постаралась максимально искренне улыбнуться, гася в душе любые нотки раздражения. Помнила, что Влад ко всему прочему эмпат и легко распознает фальшь в словах.

— Не хочешь погулять в Лесной? — спросил Стечко, не заходя внутрь. — Там уже многое восстановили…

Бродить среди деревьев Насте совсем не хотелось, но надо. Она постаралась настроиться на ощущение солнца и улыбки, загоняя негатив глубоко внутрь. Задание есть задание — ей нужно приручить этого парня. Хотя что тут приручать? Вон уже как в глаза заглядывает. Боится, что откажу…

— Давай, это прикольно, — согласилась Шпагина. — Жди здесь, схожу переоденусь.

— Сын, ты должен нам многое рассказать. Прямо здесь и сейчас, — строго проговорила Светлана Васильевна, устраиваясь на бордовом диванчике.

В светлой гостиной таких два — образцово стояли вдоль стен небольшой квартиры, что Влад попросил у коменданта для своей семьи. Комната казалась неуловимо женской — лёгкие занавески с еле заметными пастельными узорами у медиа-окна, уютно-бордовые скатерти на столах и деревянный журнальный столик с подсвеченной икебаной.

Они только что вернулись из больницы. Бабуля осталась там — ещё не отошла после кислородного голодания и постоянно скачущего давления.

Нурлан с ногами забрался на стул у компа и запустил на экране мульт, позабыв про старших.

Влад устроился в кресле напротив дивана и кратко рассказал маме что происходит с ним, с Центром, и, вообще, что творится вокруг. Кое-какой информацией поделился ещё в Приозерске, но там он торопился, потому сейчас пришлось излагать более развёрнуто…

— То есть… Ты клон моего сына? — прошептала Светлана Васильевна, крутя светлую прядку волос в пальцах. — А увидеть Владика… тебя… сына, я смогу?

— Пока нет. — Стечко поник головой. — Артефакт в Белой зоне. Она сейчас плотно перекрыта. Снова конфликтовать с военными я не хочу. Мы и так… Не в самых добрых отношениях. Давай чуть позже, ладно?

— Ты домой нас вернёшь? — поинтересовалась женщина, пристально глядя на Оператора.

— Не хотелось бы, — покачала головой Влад. — Там я не смогу вас полноценно защитить. Пожалуйста, побудьте пока здесь. Мне так будет спокойнее. Хорошо? Да и бабушка пусть поправится, окрепнет… Ею занимаются лучшие врачи.

О силе медиков-псиоников Влад знал абсолютно точно — сам их «проапгрейдил» несколько дней назад.