Японский капитан, лишь час назад удалившийся в свою каюту, чтобы вздремнуть, буквально ворвался в помещение боевого информационного поста. Вахта длилась уже двенадцатый день, ресурсы подходили к концу, и вскоре подлодке предстояло вернуться в Японию, и вот, когда никто не уже не рассчитывал, на горизонте появилась добыча.

— Шум винтов, — доложил акустик. — Подводная цель!

— А, русские решили, наконец, выйти в море! Идентифицировать цель!

Командир «Михисио» боялся даже мечтать о том, чтобы одна из возвращенных русскими в строй АПЛ оказалась у него не прицеле, но не сомневался, что сумеет выйти победителем из подводной дуэли хоть с «Оскаром», хоть с «Акулой», но акустик разрушил его потаенные мечты, сообщив спустя несколько мгновений:

— Подводная лодка класса «Кило»! Идет под электромоторами!

— Убрать антенну гидролокатора! Курс на сближение!

Втянув буксируемую антенну в корпус, «Михисио» начала плавно разворачиваться, направив покатый нос на источник шума, и капитан отдал следующий приказ:

— Боевая тревога! Торпедные аппараты к бою!

Тяжелые сигары универсальных дальнобойных торпед «Тип-89» легли в трубы торпедных аппаратов HU-603B, в отличие от подлодок ранних проектов, создаваемых с явной оглядкой на опыт моряков США, сдвинутых, по русскому образцу, в носовую часть корпуса. Противник уже находился в пределах их досягаемости, но капитан «Михисио» медлил, рассчитывая сделать все наверняка, чтобы вернуться обратно в порт героем, одержавшим настоящую победу. По его приказу субмарина увеличила скорость, выходя на наиболее выгодную позицию. Производимый ею шум возрос на считанные проценты, но этого оказалось достаточно, чтобы выдать присутствие подлодки.

— Шум винтов по левому борту! — Акустик закричал от неожиданности. — Надводный корабль!

Малый противолодочный корабль Тихоокеанского флота России «Смелый» стремительно разгонялся, сокращая отделявшее его от внезапно обнаруженной цели расстояния. Уже сыграли тревогу, и немногочисленная команда находилась на своих местах, готовая вступить в бой. Импульсы бортового гидролокатора «Амгунь» призрачными клинками пронзали водную толщу, снова и снова нащупывая корпус стремительно погружавшейся японской подлодки. Противник сбавил ход до минимума, укрываясь у самого дна, и русские моряки потеряли цель, упустив возможность для удачной атаки. Но капитану «Михисио» от этого не стало легче. Сменяя друг друга, над головами японцев, запертых в тесноте отсеков, крутились противолодочные корабли, к которым присоединялись и немногочисленные патрульные самолеты Ту-142, щедро рассыпавшие над волнами гидроакустические буи. Противостояние длилось больше суток, после чего «Михисио», на борту которой на исходе были запасы воздуха и энергии, накопленной в аккумуляторных батареях, удалось выскользнуть из клещей, выйдя тотчас в эфир. Но принятое в штабе Морских сил самообороны сообщение о появлении в море русских субмарин безнадежно запоздало.

Путь прорвавшегося сквозь заслон «Краснокаменска», как и других субмарин Девятнадцатой бригады, лежал сперва на север, через узость Татарского пролива, а затем по просторам Охотского моря на восток. Часть маршрута подлодки преодолели под РДП, экономя заряд аккумуляторов, и лишь иногда, при появлении японских патрульных самолетов, уходя на глубину. Затем они прошли лабиринт отмелей и подводных скал Курильской гряды, растворяясь на просторах Тихого океана. Развернувшись редкой цепью у восточного берега Камчатки, русские «Варшавянки» затаились, подстерегая добычу, которая беспечно шла в расставленную засаду.

Начались мучительно долгие часы и дни ожидания, выматывавшие сильнее, чем самый жестокий бой. Отсеки подлодок погрузились в безмолвие, а нервы сменявших друг друга на постах людей натягивались до звона, словно струны. Где-то рядом бороздили океанские волны японские эсминцы, кружили над водными просторами вертолеты, и любая оплошность могла выдать противнику присутствие субмарин с неизбежной после этого охотой, когда против горстки русских моряков, лишенных поддержки, будет действовать целый флот.

Капитан второго ранга Шварц, покидавший главный командный пост своей подлодки лишь для того, чтобы вздремнуть пару часов в тесноте своей каюты, сверился с прицепленным к переборке графиком, и, взглянув на бегущие по циферблату своих часов стрелки, в очередной раз скомандовал:

— Поднять антенны!

Балластные цистерны подлодки были заполнены забортной водой лишь частично, удерживая «Краснокаменск» на небольшой глубине. Тоннель «шнорхеля», питавшего кислородом дизельные генераторы, соединял «варшавянку» с окружающим миром, позволяя экономить заряд аккумуляторов. В отличие от атомоходов, субмарины проекта 877, как, впрочем, и большинство их японских аналогов, действовавших в этих водах, были скорее «ныряющими», чем по-настоящему «подводными», и капитан второго ранга Шварц экономил ресурсы для встречи с противником, сознательно идя на риск быть обнаруженным случайно залетевшим в эти воды каким-нибудь патрульным «Орионом».

Тонкий штырь антенны, выдвинувшийся из ограждения рубки, рванулся к поверхности, вздымаясь над волнами. Радист скрючился над приборной панелью, пытаясь поймать голос далекой земли. Подлодка всплывала для сеансов связи с секундной точностью, но всякий раз до этого эфир был пуст. Штаб молчал, и, вдоволь наслушавшись тишины, Шварц снова командовал погружение. Но в этот раз все оказалось иначе.

— Есть связь, — неожиданно сообщил радист, колдуя над своими приборами. — Принимаю сообщение! Пометка «особой важности», товарищ капитан!

Короткая радиограмма была принята на борту «Краснокаменска» и расшифрована в течение считанных десятков секунд, после чего командир сообщил собравшимся в рубке офицерами:

— Разведка обнаружила японский конвой на траверзе острова Симушир. Транспорт и два корабля эскорта. Однозначно, конечная точка их маршрута — Камчатка. Они идут к нам навстречу, и мы сделаем все, чтобы эти корабли никогда не добрались до суши!

Штурман склонился над картой с линейкой и транспортиром, пытаясь рассчитать, а, точнее, угадать, ту воображаемую точку, где пересекутся на какой-то миг курсы японских кораблей и русской подлодки. «Краснокаменск», подчиняясь приказу своего командира, изменил курс, уходя дальше от берега, растворяясь в глубинах Тихого океана. Но на переставшей существовать для других подлодке благодаря гидроакустическому комплексу МГК-400 «Рубикон» знали обо всем, что происходило вовне. И, наконец, акустик, сдавленный со всех сторон переборками своего тесного отсека, сообщил:

— Шум винтов по пеленгу двести двадцать! Групповая цель!

Три корабля под флагами японских ВМС шли на север по водной пустыне Тихого океана. Остались далеко в стороне выраставшие из океанских волн сторожевыми башнями острова Курильской гряды, надежно запиравшие непрошеным гостям путь в Охотское море, к русским берегам. Десантный транспорт «Кунисаки» величаво покачивался на волнах, а вокруг цепными псами метались корабли эскорта, непрерывно ведущие наблюдение и поиск целей. Время от времени с палубы эсминца поднимался в небо вертолет, описывая широкие круги, центром которых являлось идущее компактным строем соединение. Но водная поверхность была пуста до самого горизонта, а пронзавшие глубины импульсы сонаров рассеивались в пространстве, не встречая на пути никаких препятствий. И лишь на экранах РЛС контроля воздушного пространства изредка появлялись отметки, обозначавшие противолодочные самолеты Р-3 «Орион», барражировавшие вдоль Курильской гряды.

Никто в экипажах японских кораблей, начиная от командующего соединением и до помощника кока, не верил, что в этих водах может произойти встреча с противником, давно списав со счета русских моряков. Это было очередное рутинное плавание, и расслабившиеся от подобной мысли офицеры, коротая очередную вахту на мостике десантного корабля, вели неспешный разговор.

— Русские беспомощны и не помешают нам в открытом море, — произнес, уставившись в иллюминатор, старший помощник, в отсутствие уединившегося в своей каюте капитана командовавший сейчас на «Кунисаки». — Их флот давно уже перестал существовать, равно как и авиация. Сверхзвуковые ракетоносцы «Бэкфайр», которых опасались в былые времена даже американцы, давно сгнили на своих аэродромах, превратившись в металлолом, а иных боевых самолетов на смену им так и не появилось. Несколько ракетных катеров «Тарантул» опасны только у берега, а больше ничего гайдзины нам не смогут противопоставить.