Ефрейтор Российской Армии Андрей Стешин, видя, как под японскими пулями валятся на землю пытавшиеся спастись из западни дети и женщины, завыл, впиваясь зубами в землю, на которой лежал, устроившись меж узловатых корней старой ели. Рядом, до боли в пальцах стискивая цевье автомата, вполголоса матерился Олег Бурцев, по щекам которого, покрытым слоем грязи, катились слезы.

— Суки, что творят! — Командир разведгруппы, вышедшей к селу за несколько минут до появления японской пехоты, утробно зарычал. — Твари!

Каким-то чудом двое разведчиков, пробиравшихся лесами к линии фронта, оставив позади разгромленный аэродром Сил самообороны Японии, который и был целью их вылазки, не пошли в деревню сразу, и потраченные на раздумья минуты спасли их жизни. Но сам Бурцев предпочел бы оказаться там, под огнем противника, чем оставаться сторонним наблюдателем, не имеющим права вмешаться, помешать убийству.

Стешин, вскрикнув, схватил свой АКМС, вжимая в плечо затыльник складного приклада, и Олег ударил своего напарника кулаком в бок, прошипев в лицо:

— Нельзя! Отставить! Выдадим себя — здесь и ляжем, и никому не будет лучше!

— Да кому мы нужны, если просто будем смотреть?! Их еще можно спасти! Что же это?! Чисто фашисты, «зондеркоманда» какая-то!

— С целой ротой вдвоем будем воевать? Совсем рехнулся?!

— К черту!

Поведя стволом автомата, ефрейтор нажал на спуск. Навинченный на ствол набалдашник ПБС скрадывал выстрелы, превращая их в едва различимые хлопки, сопровождаемые лязгом затвора, а с расстояния уже несколько десятков метров вообще невозможно было различить ни звука.

Командовавший пехотным взводом лейтенант Хиро Онода развлекался стрельбой по движущимся мишеням, едва ли воспринимая их, как живых людей. поймать силуэт в отверстие диоптрического прицела, плавно нажать на спуск, чувствуя подушечкой пальца рифление, а плечом — резкий толчок приклада, и увидеть, как валится в траву еще одна бегущая по пустырю, нелепо размахивая руками, фигурка. Солдаты, расположившиеся вдоль лесной опушки, обменивались азартными возгласами, улюлюкая при особо удачном выстреле. И японский офицер не сразу понял, что картина боя вдруг резко изменилась, когда что-то горячее с жужжанием пролетело возле его лица, почти касаясь щеки, и стоявший в десятке шагов капрал, захрипев, рухнул, будто подкошенный.

Один за другим, повалились на землю еще два японских солдата, сраженные прилетевшими из тайги 7,62-миллиметровыми утяжеленными пулями. В образовавшуюся в заслоне брешь устремились бежавшие из обреченной деревни жители. Двое, мальчишка лет двенадцати, и девочка на вид не старше семи, которую он буквально тащил за собой, ухватив за руку, бежали точно на позицию разведчиков. Видя кинувшегося следом японца, на бегу менявшего опустевший магазин штурмовой винтовки, Бурцев открыл огонь из своего АКМ, увидев, как противник, согнувшись пополам, завалился назад.

— Ложись, — закричал понявший, что его бойцы падают с ног не просто так, лейтенант Онода. — Все в укрытие!

Автоматная пуля, прилетевшая из таежного сумрака, ударила его в горло, и офицер захлебнулся собственной кровью, но его солдаты, укрываясь среди кочек, уже открыли шквальный огонь в сторону леса, опустошая магазины штурмовых винтовок. Через несколько секунды к ним присоединился бронетранспортер. Угловатый «Тип-73» выполз из-за крайних домов, и, выплюнув из выхлопных труб струю дизельной гари, развернулся на месте. Люк в его крыше распахнулся, и из проема, как чертик из коробочки, выпрыгнул солдат, поспешно развернувший в направлении остававшегося невидимым противника ствол установленного открыто на турели крупнокалиберного пулемета. «Браунинг» злобно рыкнул, выпуская поток тяжелых пуль. На головы лежавших на опушке разведчиков посыпались щепки, и Бурцев, отползая задом, приказал:

— Валим! Сейчас все сюда слетятся!

Бронетранспортер, переваливаясь через ухабы, пополз к лесу, наматывая на широкие гусеницы лежавшие на пустыре тела расстрелянных жителей деревни. Пулемет бил короткими очередями, заставляя русских солдат вжиматься в землю, камуфлированными ужами извиваясь меж выступавших из земли узловатых корней. А следом за БТР, поднявшись с земли и выстроившись в цепь, двинулись японские пехотинцы, стреляя в сторону леса. Рикошетом летавшие меж древесных стволов легкие пули калибра 5,56 миллиметра визжали над головами разведчиков. Стешин, снова вскинул АКМС, сквозь ветви кустарника, разросшегося на опушке, прицелился в ближайшую группу японцев, но окрик Бурцева заставил его опустить оружие.

— Не стрелять! — Олег ухватил своего спутника за рукав. — Нужно сбить «косых» со следа и валить отсюда по-тихому. После того, что мы видели, нас едва ли отпустят живыми, если схватят, это же военное преступление, то, что эти суки творили в селе. Так что нам с тобой надо себя беречь и живыми дойти до командования. Давай, за мной!

Ползком преодолев несколько десятков метров и углубившись в лес, разведчики поднялись на ноги, слыша за спиной рык двигателей и отрывистые крики на японском, перемежавшиеся треском одиночных выстрелов. БТР, вломившийся в подлесок, оставлял за собой широкую просеку, по которой шла пехота. В тылу, среди сваленных в бесформенную кучу тел казненных жителей русской деревни, в бешенстве метался капитан Канимицу, выслушивая донесения своих людей.

— Заслон был обстрелян из леса, — доложил взводный японскому офицеру. — Убиты трое солдат, еще четверо ранены и нуждаются в медицинской помощи как можно скорее. У противника автоматическое оружие!

— Кто посмел обстрелять моих солдат?! Направить туда первый взвод, прочесать лес!

— Это может быть опасно, — покачал головой заместитель командира, с ужасом глядевший до этого на трупы, лежащие в луже крови, над которой уже вились мухи. — Возможна засада. Это же тайга, бескрайние дебри, и наши враги выросли на этой земле, а мы здесь всегда будем чужаками. Потеряем бойцов и никого не поймаем!

Капитан Канимицу, обернувшись и ухватившись за рукоять болтавшегося на поясе самурайского меча, закричал, брызжа в бешенстве слюной и глотая слова:

— К дьяволу! Найти этих гадзинов! Я их лично обезглавлю, как делали со своими врагами наши предки! Запросите у штаба поддержку с воздуха — и вперед! Обшарить все, проверить каждый куст! Никто не должен уйти!

Остановленные приказом на лесной опушке японские пехотинцы дали разведчикам несколько драгоценных минут, чтобы затеряться в чаще. Благодаря лохматым накидкам «гилли» они буквально сливались с лесом, а выработавшиеся за месяцы войны в этих краях навыки позволяли ходить, не оставляя следов. Но скрытность компенсировалась низкой скоростью, тем более, Олег Бурцев упорно не расставался с упакованным в рюкзак лазерным целеуказателем, двадцать с лишним килограммов которого оттягивали плечи, сковывая движения. И потому, когда над тайгой раздался стрекот винтов, разведчики успели преодолеть немногим больше километра.

— С-сука! — Бурцев кинулся под разлапистые ветви ближайшей ели, скомандовав спутнику: — Воздух! Замер, живо!

Стешин, нырнув под крону, прижался спиной к шершавой коре, вскинув «калашников» и вращая головой в поисках цели. Быстрая тень набежала на лицо и тотчас исчезла, а рокот турбины оглушил, на мгновение лишая ориентации. Ефрейтор сумел рассмотреть своего противника. Легкий разведывательный вертолет ОН-1 «Ниндзя» пролетел на малой высоте, так что верхушки тянувшихся к небу вековых елей царапали бронированное днище его фюзеляжа. Винтокрылый разведчик, пришедший в армейской авиации Сил самообороны Японии на смену старым, «понюхавшим пороха» еще над пропитанными влагой джунглями Вьетнама ОН-6 «Кейюс» американского производства, описывал круги над тайгой, заставляя русских разведчиков, чье возвращение за линию фронта становилось все более сомнительным, цепенеть, непроизвольно задерживая дыхание. «Ниндзя», в отличие от большинства боевых геликоптеров, не имел никакого вооружения, если не считать четырех ракет «воздух-воздух», но опасность представлял немалую. Оптико-электронная станция наблюдения, в состав которой входил и тепловизор, позволяла обнаружить излучающую тепло цель, такую, как человек, несмотря на любую маскировку. Бурцев, провожая взглядом кружащий над лесом вертолет, пожалел, что в их снаряжении не нашлось теплоизоляционной ткани, способной превратить людей настоящих «невидимок».