Рывком расстегнув «молнию», Слюсаренко сунул руку под куртку, нашарив рукоятку пистолета, висевшего в подплечной кобуре. Ходить по улицам с оружием было опасно, но полковник предпочитал разумный риск ситуации, когда он, безоружный, окажется лицом к лицу с вооруженной группой захвата

Патрон уже был в стволе, и потому Слюсаренко лишь сдвинул флажок предохранителя, готовый в любой миг выхватить оружие. Сейчас в кобуре покоился не один из новеньких «Грачей» под мощный «парабеллумовский» патрон, какие едва успели поступить на снабжение ФСБ, и не заслуженный ПМ, вопреки всему, остававшийся самой популярной моделью личного оружия у привыкших к нему за годы службы оперативников.

Специальный самозарядный пистолет ПСС, известный также как «Вул», не был широко известен и не был особо распространен, но спецслужбы пользовались им давно, оценив преимущества бесшумного оружия под мощный патрон СП-4 калибра 7,62 миллиметра. Весом и габаритами он почти не отличался от «Макарова» — вес с патронами всего восемьсот пятьдесят граммов, длина семнадцать сантиметров. Но «Вул», в отличие от обыкновенного ПМ, стрелял почти без звука — пороховые газы оставались запертыми в гильзе специального патрона, а пулю, способную, кстати, пробить два миллиметра твердой стали за двадцать пять шагов, выталкивал шток-поршень, закупоривавший дульце гильзы и запиравший продукты горения пороха внутри ее. Правда, емкость магазина была невелика, всего шесть патронов, но в сочетании со скрытностью и относительной компактностью оружия это было простительно, превращая ПСС в пистолет, отлично подходивший для скрытного ношения.

Тот, кто выбрался из «Мерседеса», ускорил шаг, это Слюсаренко почувствовал, даже не оборачиваясь. И одновременно боковым зрением он заметил, что двое незнакомых парней, куривших в подъезде, приближаются, выбросив едва прикуренные сигареты. Полковник крепче сжал пальцы на рукоятке пистолета, ощутив ладонью шероховатый пластик накладных щечек. Три противника, шесть выстрелов — неплохой расклад, и, возможно, прежде чем кто-то что-то поймет, ему удастся скрыться в ближайшей подворотне. Хотя происходящее выглядело странно, такой демонстративной засады он не мог себе представить. Бывшему чекисту самому приходилось организовывать подобные операции и участвовать в них лично. Слюсаренко понимал, что однажды придут и за ним, но не мог поверить, что брать его решили так глупо, как обычного гопника, а не профессионала-контрразведчика.

Дверь подъезда распахнулась, выпуская навстречу немолодую женщину с мусорным мешком. Иван, посторонившись, пропустил ее, чуть кивнув, и забежал в подъезд, мгновенно отскочив к стене. Забившись в угол за распределительным щитом, Слюсаренко рванул из-за пазухи пистолет, выцеливая дверной проем. Тот, кто шел следом, ворвался следом, замерев на пороге и часто заморгав, привыкая к царившему здесь полумраку. Прежде, чем он увидел полковника, Слюсаренко уже стоял сзади, вдавив в затылок филера короткий ствол ПСС.

— Не стреляй, — сдавленно просипел попавший в захват незнакомец, даже не делавший попыток вырваться. — Не стреляй! Черт, не дави так, дышать нечем!

— Какого хрена тебе нужно?! Кто ты?

— Успокойся, полковник, мы не арестовывать тебя пришли, — прохрипел, шумно вдыхая, незнакомец, молодой мужчина лет тридцати, довольно крепкий на вид. — Расслабься и не делай глупостей!

Торопливо обыскав своего пленника, Слюсаренко обнаружил в подплечной кобуре пистолет, австрийский «Глок-17». А в кармане нашлось удостоверение частного охранника, в прочем, название фирмы, в которой якобы работал этот шустрый парень, ничего полковнику не говорило.

— Тогда зачем?

— Если бы хотели повязать, давно бы уже спеленали, как младенца, не один ты такой резкий. С тобой поговорить хотят, полковник!

— Кто?

— Езжай с нами, все узнаешь. Машина у подъезда.

— Два баклана из соседнего подъезда — твои?

— Мои. Срисовал все же?

— Халтурно работаете, — хмыкнул Слюсаренко, ослабляя хватку и опуская оружие. Он уже понял, что сейчас опасности ждать не нужно. А вот после «разговора»…

«Глок» незнакомца перекочевал за пояс чекиста, но прежний владелец импортной «пушки» не выглядел огорченным. Слюсаренко подтолкнул незнакомца к выходу, и тот неторопливо двинулся вперед, а следом — сам полковник, сжимавший в крамане готовый к выстрелу ПСС.

Железная дверь со скрипом распахнулась, и двое примеченных ранее бывшим чекистом парней, болтавшихся у соседнего подъезда, а сейчас перебравшихся гораздо ближе, мгновенно напряглись. Их босс, без лишних слов догадывавшийся, что находится на прицеле у партизана, махнул рукой, и оба его помощника отступили назад.

— Прошу, — незнакомец, так и не назвавшийся, указал Слюсаренко на «Мерседес». — Если не против, располагайтесь сзади.

— Извольте, — усмехнулся Иван, отметивший, что оружие у него никто отобрать не пытался. Наверное, это следовало расценивать, как знак высокого доверия.

Слюсаренко плюхнулся на заднее сидение «Мерседеса», а его пленник устроился спереди, рядом с угрюмым шофером. Еще двое, страховавшие своего патрона, направились к приткнувшейся в дальнем углу двора серой «Ауди».

— Едем, — произнес незнакомец, передавший странное приглашение Слюсаренко. — На дачу!

Машины выехали со двора, «Мерседес» первым, за ним, чуть поотстав, «Ауди» с эскортом. Водитель, хмурый неразговорчивый мужик, точно знал маршрут, не задавая лишних вопросов. Его сосед тоже замолчал, и Слюсаренко не стал нарушать тишину, уставившись в окно и стараясь получше запомнить маршрут.

Сперва кортеж изрядно пропетлял по городу, избегая оживленных магистралей, движение на которых замерло, парализованное пробками. Наконец, примерно через час, машины вырвались из столицы, промчавшись по пригородам, почти без задержки миновав кольцевую и двинувшись куда-то на северо-запад. Еще через полчаса, буквально пролетев за это время километров восемьдесят, словно никаких правил и знаков, ограничивающих скорость, попросту не существовало, кортеж уткнулся в ворота, перегородившие шоссе, исчезавшее где-то в осеннем лесу. Слюсаренко не заметил ни одного человека рядом, зато увидел дистанционно управляемые камеры над въездом, должно быть, тот, кто находился у монитора, опознал своих — створки ворот плавно распахнулись, и машины проехали дальше. Через пять минут «Мерседес» затормозил перед симпатичным домиком, всего лишь двухэтажным, вовсе не похожим на какую-нибудь виллу олигарха. Вокруг — заботливо подстриженные кусты, ухоженные цветники, беседка чуть в стороне.

Тот, кто возглавлял посланную за Слюсаренко группу, покинул машину, распахнув заднюю дверцу и выпуская наружу своего пассажира:

— Прошу вас!

— И что дальше? — поинтересовался Слюсаренко, выбравшись из «Мерседеса» и одергивая на себе куртку.

— Проходите внутрь, там вас ждут. А я останусь здесь, когда все закончится, отвезу вас обратно, ну, или куда скажете.

Бывший чекист кивнул, двинувшись к коттеджу. По обе стороны от крыльца замерли крепкие молодые мужчины с цепкими взглядами ничего не выражающих глаз и компактными пистолетами-пулеметами «Бизон» на плечах — не узнать это редкое оружие, бросавшееся в глаза цилиндрическим шнековым магазином, было невозможно, тем более, для кадрового контрразведчика. Еще один плечистый молодчик терпеливо ждал полковника на ступенях. При приближении Слюсаренко он требовательно протянул широченную ладонь, сурово буркнув:

— Ваше оружие!

Слюсаренко молча отдал сначала ПСС, затем трофейный «Глок», и охранник, посторонившись, произнес:

— Прошу! Поднимайтесь наверх!

Пожав плечами, бывший чекист, которому происходившее все сильнее напоминало сцену из американского кино, послушно зашел в дом, поднявшись по извилистой лестнице на второй этаж. Он оказался в просторной комнате, не производившей впечатления того места, где кто-то постоянно жил. Из мебели — стол посередине, несколько стульев, диван у стенки и закрытый бар. У противоположной стены — огромный плазменный телевизор. Никаких украшений, ни фотографий, ни картин на голых стенах, ковров или гобеленов тоже нет, зато есть запах краски и еще чего-то строительного.