— Товарищ полковник, разрешите вопрос? — раздалось вдруг из строя. — Кто уничтожил деревню? Кто мог это сделать?
— Боец, ты слышал мой приказ? Если отыщешь хотя бы одного живого здесь, мы оба это узнаем, а сейчас я знаю не больше, чем ты, — честно признался Беркут. — Американцы сказали, что это партизаны, но я не верю. Если хочешь знать правду, внимательно смотри по сторонам, может, найдешь что-нибудь интересное. А сейчас — марш исполнять приказание!
Строй рассыпался. Половина полицейских выстроилась по периметру церкви, и было слышно, как под подошвами тяжелых ботинок скрипит жирный густой пепел. Остальные бойцы, по привычке держа наизготовку оружие, двинулись по деревне, разделившись на группы по два-три человека. Немало людей, прибывших в Некрасовку с Беркутом, прошли суровую школу Чечни и Дагестана, и сейчас, в лишившемся жизни поселке вели себя в точности так же, как во время зачистки какого-нибудь отдаленного аула, просто по привычке, потому что от излишней осторожности, в отличие от беспечности, еще никто не умер. Они были готовы исполнить приказ командира со всем старанием, но полковник уже почти уверился в том, что в деревне никого не осталось. Беркут не знал, что один из тех, кто мог бы пролить свет на страшные события в поселке, бредет по лесам, не так уж далеко от этих мест.
Азамат Бердыев упорно шагал в выбранном направлении, переставляя гудевшие от усталости ноги. На спину давил рейдовый рюкзак, даром, что забитый только наполовину, плечо оттягивал автомат, при каждом шаге впивавшийся в бок гранями ствольной коробки. Идти было трудно, но партизан шел, с каждой минутой все больше удаляясь от разоренной чеченцами деревни.
Азамат хотел вернуться, защитить тех людей, что дали приют ему и его товарищу, а за это теперь вынуждены были умирать от рук дикарей, но понимал, что, вернувшись, никому не поможет в одиночку, только погибнет в бессмысленном бою. Он не был настоящим диверсантом, спецназовцем, а всего лишь командиром танка Т-80. В тесноте башни боевой машины Бердыев чувствовал себя почти всемогущим, заставляя сорок шесть тонн стали и огневой мощи подчиняться каждой его мысли. Теперь же он стал просто испуганным одиночкой с «калашниковым» и горстью патронов и только и мог, что прятаться, тайком пробираясь к своим.
Бердыев шел, ориентируясь по компасу. Карта осталась у Осипова, так что партизан точно даже не знал, куда он идет, просто двинувшись на юг и надеясь на то, что узнает знакомые места. Где-то там — база его отряда, там полковник Басов ждет вестей от своих бойцов, оставленных в этой глуши на излечение. И Азамат должен дойти, должен рассказать, что случилось. И вместе со своими товарищами отомстить сразу за все, и за то, что погибла целая деревня, и за то, что убил Матвея собственными руками, послав ему единственную пулю, вместо того, чтобы истратить ее на врагов.
Азамат не умел путать следы по-настоящему, хотя кое-чему и научился, влившись в ряд партизан. И потому, когда где-то неподалеку сперва прозвучали хлопки взрывов, а затем раздалась стрельба, бывший танкист решил, что это погоня. Прижавшись к первому попавшемуся дереву, Бердыев сорвал с плеча АК-74, готовый встретить преследователей свинцовым шквалом, подороже продавая свою жизнь. И только спустя несколько минут он понял, что где-то рядом идет бой, не имеющий никакого отношения к самому партизану. Трещали автоматы, ухали пулеметы, что-то взрывалось. Еще минут через десять все стихло.
— Что там за херня? — прошептал, разговаривая сам с собой, Азамат. Так ему было проще успокоиться, забыть об одиночестве.
Бердыев мучался, гадая, кто и с кем может воевать в глухом лесу, и одной из мыслей было то, что это его товарищи, партизаны, схлестнулись в дебрях с чеченцами, уничтожившими деревню. Возможно, полковник Басов устал ждать, когда вернутся его бойцы, и сам пришел за ними, только опоздал немного.
Почти уверенный в своей догадке, Азамат решительно двинулся туда, откуда донеслись звуки перестрелки. Все же он сохранял осторожность, сдерживая себя, ведь победителями из короткого боя могли выйти с равной вероятностью обе стороны, и неизвестно, что ждет впереди. Лес сыграл злую шутку с партизаном. Если сперва показалось, что стреляли буквально в сотне метров, за соседними деревьями, то на деле пришлось пройти больше километра, прежде чем Азамат наткнулся на следы боя.
У ног партизана лежал труп, изорванный осколками. Явно или гранатой подорвали, или наткнулся на мину. Тело было сильно изуродовано, но все равно Бердыев понял, что перед ним — чеченский боевик, из тех, которых пригрели янки. Американский камуфляж, АКМ с изогнутым стволом, черная короткая борода, зеленая повязка на лбу, пропитавшаяся кровью — все, как и полагается. Именно такие «звери» ворвались в Некрасовку, именно они убивали местных, забавляясь, упиваясь своей силой.
Обыскав окрестности, Азамат нашел еще несколько трупов, много стреляных гильз, оружие, как поврежденное, так и вполне целое на вид. Все погибшие были чеченцами, в этом Азамат не сомневался, но кто их здесь убил, бывший танкист понять никак не мог. Казалось, горцы тут сражались с пустотой, палили по воздуху из всех стволов, а затем все погибли.
— Чертовщина, — выдохнул партизан, растерянно озираясь по сторонам.
Так и не разобравшись, что произошло в лесу, Бердыев вернулся на прежний маршрут, снова двинувшись на юг. Единственное, что он сделал, прежде, чем покинуть место странного боя чеченцев не иначе как с собственными тенями, это обыскал пару трупов. О брезгливости Азамат забыл уже давно, еще тогда, когда в тверских лесах вытаскивал останки экипажей из сгоревших на марше Т-80 Кантермировской танковой дивизии. И потому сейчас он без особых колебаний обчистил пару мертвецов, разжившись несколькими рожками с патронами калибра 5,45 и тремя ручными гранатами — одной РГД-5 и парой более мощных Ф-1. Заодно взял два перевязочных пакета и упаковку с сухим пайком, только карты ни на одном из трупов не нашлось.
Пополнив запасы, Азмат продолжил свой путь, теперь уже более уверенный в своих силах. Он прошел еще километров пять, прежде чем вспомнил про запас воды. Во фляжке еще что-то плескалось, но на самом донышке. Конечно, октябрь в архангельских лесах — это не май в степях ставрополья, но все же флягу стоило наполнить. Азамат плохо представлял, где он сейчас и много ли еще нужно пройти, да и не был уверен до конца, что идет верным курсом.
Серебристая гладь то ли пруда, то ли небольшого озерца мелькнула по левую руку в тот самый момент, когда мысль о пустой фляге подавила все остальные. Обрадовавшись подарку судьбы, Бердыев изменил направление движения, нацелившись на водоем. Ближе к берегу снова разросся кустарник. Тут-то, продираясь сквозь заросли, Азамат и понял, что он не один. Партизан краем глаза заметил движение на самом берегу и, присмотревшись, увидел человека в камуфляже и походном снаряжении, опустившегося на корточки у воды.
Замерев, стараясь даже не дышать, закусивший нижнюю губу от напряжения партизан рассматривал незнакомца, не сразу сообразив, что камуфляж на том — американский. Это означало лишь одно — перед ним враг. А еще Бердыев заметил лежащую на траве рядом с человеком в камуфляже снайперскую винтовку СВД, десантную версию со складывающимся на бок прикладом и пластиковым, а не деревянным цевьем.
Некто в американском снаряжении, невысокий, узкоплечий, какой-то щуплый и хлипкий на вид, держа оружие под рукой, и оставив у ближайшего дерева пухлый рюкзак, неторопливо пил, устроившись к лесу вполоборота. Он явно был один, и Азамат решил рискнуть. Он не был специально обученным диверсантом, но кое-чего успел нахвататься в лагере партизан, например, научившись «снимать» часового или бесшумно перемещаться по лесу. Кем бы ни оказался тот человек у озера, он мог, как минимум, стать ценным источником информации, а заодно и трофеев, возможно даже карты или, что совсем невероятно, навигатора.
Сдав назад, выбравшись из зарослей, Азамат Бердыев, стараясь производить как можно меньше шума, принялся обходить своего противника по широкой дуге, заходя сзади. Оружие он держал наготове, сняв АК-74 с предохранителя и дослав патрон в ствол. Нет ничего хуже, палить из автомата в лесу, слышно будет за несколько верст, но, в конце концов, карту взять можно и с трупа, а рисковать, ступая с неизвестным в рукопашный бой, Азамат не желал.
