Явно выдавая желаемое за действительное, Геббельс обнаруживал сходство между Фридрихом и Гитлером: «По стоически-философскому отношению к людям и событиям фюрер очень напоминает Фридриха Великого… Фюрер — стоик и верный последователь Фридриха Великого. Он подражает ему сознательно и бессознательно».

Одновременно Гитлер, по словам Геббельса, дал «указание опубликовать в немецкой печати подробные рассказы о Пунической войне. Пуническая война наряду с Семилетней — это тот великий пример, которому мы сейчас можем и должны следовать. Собственно говоря, она ещё больше подходит к нашему положению, чем Семилетняя война, так как в Пунической войне речь шла более о всемирно-историческом решении, последствия которого сказывались на протяжении нескольких столетий. Да и столкновение между Римом и Карфагеном, в точности как нынешнее из-за Европы, было решено не в ходе одной войны, и то, кто будет руководить античным миром — Рим или Карфаген, — зависело от храбрости римского народа и от его руководства».

Однако ухудшающееся положение на фронтах не позволяло гитлеровцам находить успокоение в исторических сравнениях. 22 марта Геббельс писал, что Гитлера «приводит в отчаяние обстановка, складывающаяся на фронтах… И даже мои исторические примеры на этот раз не производят на него особого впечатления».

24 марта Геббельс вновь обратился к книге Карлейля. Он писал: «Читая его книгу, можно ещё раз увидеть, в каких критических ситуациях оказывался наш великий прусский король и с каким внутренним спокойствием, с каким поразительным стоицизмом он всегда с ними справлялся. Ему тоже иногда казалось, что он должен разувериться в истории, даже в самый чёрный час для него восходила новая яркая звезда, и Пруссия оказывалась спасённой в такой ситуации, когда он уже терял всякую надежду. Почему бы и нам не надеяться на столь же чудесный поворот событий!».

Определяя задачи отдела культуры своего министерства, Геббельс писал 4 апреля: «Анализ сочинений Клаузевица, статьи о Второй Пунической войне, замечания по “Римской истории” Моммзена, статьи о письмах и сочинениях Фридриха Великого, жизнеописания величайших военных гениев всей истории человечества — вот намётки лишь немногих новых задач, которые больше отвечают требуемой цели, чем невинные развлекательные исторические анекдоты, лишённые всякого политического и морального смысла».

Не полагаясь только на исторические аналогии, Геббельс 24 марта дал очередные указания пропагандистам. Он писал: «Я ориентирую нашу пропагандистскую работу главным образом на выполнение отдельных конкретных заданий… В частности, мы намерены опубликовать ряд пророчеств, которые в народе сейчас приобретают большую силу… Чего только не сделаешь в эти критические времена, чтобы сохранить хорошее настроение народа!».

Геббельс писал 31 марта: «Мне доставили обширные материалы для организации астрологической или спиритической пропаганды, в частности, так называемый гороскоп Германской республики от 9 ноября 1918 г. и гороскоп фюрера. Оба гороскопа совпадают самым поразительным образом… Интересно, что оба гороскопа предсказывают улучшение нашего положения во второй половине апреля; в мае же, июне и июле обстановка якобы снова должна ухудшиться, но зато в середине августа военные действия вообще должны прекратиться. Дай-то Бог, чтобы это было так».

«Хотя и в этом случае нам, конечно, предстояли бы ещё несколько месяцев тяжёлой борьбы, но при наличии уверенности в том, что трудное время войны подойдёт к концу ещё в нынешнем году, перенести эти месяцы было бы гораздо легче, чем это будет в действительности. Я не вижу в подобных астрологических пророчествах никакого смысла, но задумал использовать их для ведения анонимной, скрытной пропаганды среди общественности, так как в нынешнее кризисное время большинство людей хватается за что угодно, даже за столь хрупкую соломинку».

Очередной «хрупкой соломинкой» стали события 12 апреля. В этот день Геббельс в ходе посещения боевой части в районе Кюстрина по своему обыкновению последних дней стал вспоминать Семилетнюю войну. Он говорил собравшимся офицерам о безнадёжном положении прусского короля Фридриха II и его решении принять яд. Затем Геббельс процитировал слова историка Карлейля: «Доблестный король! Подожди ещё немного, и дни твоих страданий останутся позади. Солнце твоей судьбы уже встаёт за тучами и вскоре воссияет над тобой!». Геббельс сообщал, что в конце декабря 1761 г. неожиданно умерла царица Елизавета, а её наследник Петр III, являвшийся поклонником Фридриха, сразу после восшествия на престол заключил в марте 1762 г. мир с Пруссией, вернув занятые русскими войсками земли без компенсации. Это спасло Фридриха II.

Выслушав Геббельса, офицеры не скрывали своего скептицизма. Один из них даже спросил рейхсминистра: «Какая же царица должна умереть сейчас, чтобы спасти Германию?». У Геббельса не было ответа. Однако когда он вернулся в рейсхминистерство, ему сообщили о скоропостижной кончине президента США Рузвельта.

Геббельс тут же позвонил Гитлеру. Очевидцы утверждают, что он сказал по телефону: «Мой фюрер! Я поздравляю вас. Звёзды предсказывали, что поворот в судьбе свершится во второй половине апреля. И вот он настал!».

Однако повторения «чуда» времен Семилетней войны не произошло. Хотя Франклина Рузвельта сменил Гарри Трумэн, который впоследствии стал соучастником развязывания Холодной войны, в то время США не собирались разрушать антигитлеровскую коалицию, так как стремились заручиться военной поддержкой СССР в войне против Японии. Военные действия союзников против Германии продолжались. Через 4 дня после смерти Рузвельта, 16 апреля, Советская Армия развернула грандиозную операцию по окружению и взятию Берлина.

Успешное наступление Советской Армии Гитлер объяснял «изменой» военных. Штабной офицер записал в своем дневнике: «Когда в ночь с 20 на 21 апреля я докладывал Гитлеру о прорыве советских войск в районе Котбуса, который привёл к крушению восточного фронта и к окружению Берлина, я находился с ним — это был единственный раз — один на один. За несколько часов до этого Гитлер принял решение перенести свою ставку, штаб верховного главнокомандования, а также генеральные штабы сухопутной армии и военно-воздушных сил… в так называемую Альпийскую крепость, то есть в район Берхтесгадена и южнее… Гитлер внимательно слушал полное трагизма донесение, но снова не нашёл иного объяснения успеху советских войск, кроме слова “предательство”. Учитывая, что при этом не было свидетелей, я набрался храбрости и задал Гитлеру вопрос: “Мой фюрер, вы так много говорите о предательстве военного командования, верите ли вы, что действительно совершается так много предательства?”. Гитлер бросил на меня нечто вроде сочувствующего взгляда, выражая тем самым, что только дурак может задать такой глупый вопрос, и сказал: “Все неуспехи на Востоке объясняются только предательством”. У меня было такое впечатление, что Гитлер твёрдо в этом убежден».

И в то же время до последних дней своей жизни Гитлер продолжал цепляться за «соломинки». 22 апреля Гитлер принял предложение генерала Йодля о переброске вновь сформированной 12-й армии генерала Венка и 9-й армии генерала Буссе с западного фронта на восточный. Эти армии должны были двигаться в южные пригороды Берлина и, соединившись там, нанести удар по войскам 1-го Украинского фронта.

Тем временем бои уже шли в самом Берлине. Однако Гитлер не терял надежды на армию Венка. Позже командующий войсками в Берлине генерал Вейдлинг на допросе показал: «25 апреля Гитлер заявил мне: “Положение должно улучшиться. 9-я армия подойдет к Берлину и нанесёт удар по противнику вместе с 12-й армией. Этот удар последует по южному фронту русских. С севера подойдут войска Штейнера и нанесут удар по северному крылу”».

Первые признания возможности поражения Германии возникли в гитлеровском руководстве ещё в начале 1943 г. Тогда же видные руководители страны заговорили о необходимости сместить Гитлера. После поражения под Сталинградом Геббельс, Шпеер, Лей и Функ предпринимали попытки ослабить позицию Гитлера, активизировав деятельность совета министров по обороне рейха, который возглавлял Геринг. Во время встречи с Геббельсом 2 марта 1943 г. Геринг говорил, что «фюрер постарел на пятнадцать лет за три с половиной года войны». Он поддержал попытки Геббельса «освободить фюрера от военного руководства», убрать из его окружения Бормана, Ламмерса и Кейтеля и передать руководство страны Совету министров обороны рейха во главе с Герингом. Однако тогда эти попытки были пресечены Борманом и Гиммлером.