Джоанна Гренвилл подчеркивает, что и в Будапеште, и в Варшаве в глазах поднявшей голову оппозиции власть «ассоциировалась с евреями». Может быть, Андропов воспринимал их как черносотенцев и оттого проявил коварство? Или в избыточной жестокости был дальний план? Оставим этот вопрос пока открытым.

В 1957 г. после изгнания Маленкова, Молотова, Кагановича и «примкнувшего к ним» главы МИД Шепилова в Политбюро вновь оказывается Куусинен. Его забирают из Карелии после смены президента Финляндии. Одновременно его избирают в Академию наук. А Карело-Финская ССР понижается в статусе до АССР.

С уходом Семичастного, за год до событий в Чехословакии, Андропов становится главой КГБ СССР. Семичастный и Шелепин имели репутацию членов «русской партии». Триумф «интернационалистов»? Начальником военной контрразведки одновременно становится Виталий Федорчук, пришедший из ЗГВ, в 1950-52 — начальник управления особых отделов в Австрии. Спустя три года он уходит с повышением в ранге в Киев. Из какой он «партии»? В Киеве о нём говорят, что он «ищет масонов даже у себя под кроватью».

В 1972 г. профессор А.Н. Яковлев публикует в «Литературке» статью «Против антиисторизма», где заведомо критикуются одновременно «западники» и «деревенщики», но «западник» назван в единственном числе (И. Забелин), а «деревенщики» — во множестве и с издёвкой по поводу «тайны русской души». В 1959-60 гг. он учился в Колумбийском университете вместе с Олегом Калугиным. Его отправляют в Канаду

А в российской интеллигенции продолжается дуэль. Одни читают «Новый мир», другие — «Наш современник». Читающие «Новый мир» толпятся за билетами на Таганку, где царствует опальный, но защищённый Любимов. Функционеры. И офицеры. И врачи-психиатры.

Психологи упиваются ротапринтным Фрейдом, солидарно иконизируют Выготского и «полуподпольно», в рамках «психодинамики», практикуют психоаналитические методики. В самиздате в одном наборе с Пастернаком тиражируются мистик Кришнамурти, нарколог Гроф и сексолог Кратохвил. Общий рефрен: мы до сих пор ничего не знали, от нас всё скрывали, и вот теперь наконец до нас доходят истины, уже открывшиеся продвинутым коллегам по соцлагерю.

В 1979 г. решается вопрос о вводе войск в Афганистан. Побеждает точка зрения Андропова, который пугает Политбюро угрозой халифата в Средней Азии.

Этнический комплекс? Корреспондент EIR Тану Майтра неоднократно беседовал в Таджикистане с офицерами, почитавшими Андропова. И одновременно — исламиста Ахмад Шаха Масуда, а вовсе не гражданского президента Наджибуллу.

После серии странных несчастных случаев в 1982 г. меняется власть. Не ориентирующийся в пространстве Брежнев видел своим наследником Щербицкого. Но преемником становится Андропов.

Короткое правление Андропова знаменуется возвышением Гейдара Алиева и падением Щёлокова, заменяемого Федорчуком. На экраны выходит фильм «Преферанс по пятницам», где впервые показывают самый элитный ленинградский дом на улице Рубинштейна, где угнездилась продовольственная мафия. Генсек собирает вокруг себя Арбатова, Бовина, Бурлацкого, именуя их «аристократами духа».

Либеральная интеллигенция ходит сначала с воодушевлённым видом, потом с озадаченным. В новогоднюю ночь её балуют по телевизору западной киноклассикой, а спустя три месяца с экранов кино исчезают все иностранные фильмы, кроме ГДР-овских. А партийное руководство ГДР никак не может понять, что от него хочет Андропов.

Либералы окрылены делом Трегубова и свержением демонстративно разжалованного Щёлокова. Через три месяца любого, кто появляется в магазине в рабочее время, упаковывают в участок — хоть работягу, хоть артиста.

Отношения с Америкой доходят до предела напряжённости после истории с корейским «Боингом». Но вдруг генсек читает письма Саманты Смит и объявляет, что сворачивает проекты альтернативного СОИ.

Некоторые американские энтузиасты СОИ видели в проекте возможность для совместного прорыва в новые технологии и новые миры. Удаётся добиться реакции генсека. Он заявил, что в отличие от Брежнева, является не атлантистом, а континенталистом.

Означает ли его континентализм примирение с Пекином? Наоборот: Бурлацкий пишет о Китае как об опасной феодальной империи, хуже халифата. Так какая у него ориентация? Евроцентричная? Оставим пока этот вопрос открытым.

Когда становится известно, что генсек безысходно болен, региональная партийная пресса издевается над ним в открытую. Перед уходом в мир иной он оглашает имя своего наследника — это Горбачев. Об этом говорил даже Джеймс Бейкер с высокой трибуны.

Из Канады возвращается Яковлев, и раскол элиты и литературы выходит на новый виток.

В Ленинграде научная и клиническая психиатрия делится на два лагеря. Она бы и не хотела делиться, но парткомы распространяют литературу, которая делит. Например, полемику «деревенщика» Астафьева с интернационалистом Эйдельманом.

Врачи, отложив истории болезни, пишут друг на друга доносы. Федор Измайлович Случевский не поладил с главврачом Арнольдом Петровичем Зайцевым. Зайцев имеет репутацию «русопята». Соответственно, Случевский автоматически попадает в демократический лагерь. А парторг больницы Эльманович, верный Зайцеву, — в патриотический. «У меня дедушка был ксендз», — говорит Эльманович.

…Об А.Н. Яковлеве в Ленинграде ходят слухи, что он все-таки тайный «русак», благо близкий к нему А.Я. Дегтярев патронирует отряд историков язычества, загадочно именуемых волхвами. Потом израильский профессор Илья Земцов — человек из когорты Гейдара Алиева — расскажет, что Яковлев курировал неофициальные советские контакты с Израилем.

Годы спустя Владимир Крючков будет утверждать, что Андропов считал Яковлева проходимцем. (К этому времени выдвиженец его босса Алиев возглавит самое самодостаточное государство экс-СССР.)

У Юрия Изюмова другие сведения: Андропов одновременно давал фору Горбачеву, Лигачеву и Яковлеву. Действительно, на свободные выборы выходят Народные фронты и Объединённый фронт трудящихся. Либералы именуют себя левыми, а «правые» — ругательное слово, означающее одновременно «партократ» и «антисемит». Общество «Память» политической силой не становится, зато становится пугалом на Западе и на интеллигентской кухне.

В Ленинграде психиатры-либералы ликуют: главным психиатром назначена Людмила Рубина. Её предшественник Владимир Барабаш в газете «Приморские новости» излагает свои представления о тлетворном генетическом влиянии на организм и судьбу славянина даже однократного соития с еврейкой. Его избирают в Международную академию экологии. В Бехтеревском институте с восторгом встречают высокого гостя — далай-ламу, перед которым накануне раскрылись двери секретных советских НИИ. Главные инженеры крупнейших заводов делегируют на Байкал топ-менеджеров для участия в организационно-деятельностной игре «Лель». У директората появляется новый авторитет — Фридрих фон Хайек. Мизантропия транслируется будущими приватизаторами, «заряженными» в австрийском Институте прикладного системного анализа (IIASA).

Лигачёвский сухой закон, аналогичный тому, который в Финляндии писал Сантери Алкио, сменяется полной свободой торговли. Административно введённые кооперативы перепродают переданную и стыренную собственность по рыночным ценам. Союзный бюджет истощается. Россия экономически эмансипируется от СССР.

Лозунги «За нашу и вашу свободу» и «Освободимся от подбрюшья» взаимодополняемы, как «инь» и «ян». Яковлев печатает труды о покаянии и об информационной теории, но впоследствии признается, что он не «деревенщик» и не интернационалист, а буддист из японской партии-секты «Сока гаккай».

К «Памяти» примыкает ханты-мансийский писатель Юван Шесталов. Ему приклеивают ярлык «Юван, не помнящий родства». Однако газету «Шаман», где он печатается, распространяют активисты Ленинградского Народного фронта. В газете тема НЛО соседствует с темами языческого быта, а родство угро-финских народов распространяется на волжских мусульман. Об этом читателя просвещают профессора из Хельсинкского университета.