Я недовольно поджала губы.

- Подумаешь. Что такого?

- Ничего. За исключением одной милой особенности под названием Память Крови, или Память Предков, которой ты не умеешь управлять.

- Раж? – я поежилась, вспоминая смесь ярости, азарта и экстаза, когда мои… мои? стальные когти вонзились в спину другого дракона. Зябко обхватила плечи руками. В тех неприветливых небесах мне было по-настоящему страшно.

- Как одно из проявлений, - уточнил меченый. – Где-то в глубине ты помнишь все жизни, прожитые твоими предками, включая чешуйчатых и хвостатых. К сожалению, Древние вовсе не отличались мирным нравом, как нынче настойчиво пытаются внушить.

Проигнорирую непочтительное высказывание меченого об Истинных Драконах, тем более оно, похоже, не далеко от правды. Сейчас меня волновали вещи поважнее. Так-так, Харатель, а ты наверняка знала о подлянках, заключенных в чистой крови. Но почему-то не посчитала необходимым просветить меня. Оказывается, ты многого не говорила, сестрица.

- И… часто я буду бросаться на окружающих? – кошмар какой-то! Я с опаской смотрела на сжатые в кулак пальцы, ожидая, что в любой момент вновь потеряю контроль. Ладно, меченый, сам спровоцировал. А вдруг я нападу на Криса или Алика? Или кого-нибудь из людей. Впервые я пожалела, что осталась без сопровождения – если снова свихнусь, удержать берсерка будет некому.

- Нет, - меченый отвернулся. – Ты атаковала, потому что считаешь меня угрозой.

Дракон нахмурился, продолжил.

- Разве раньше не возникали моменты, словно кто-то посторонний настойчиво шепчет тебе, как поступить. Или занимает твое место, а ты просто наблюдаешь, спокойно отдавая чужаку полную власть над своим телом. Потому что все происходящее кажется тебе совершенно нормальным. Это и есть Память Крови.

Я подобрала ноги, прикусила костяшку большого пальца. Дракон угадал – было. На руинах полуразрушенной крепости, когда передо мной лежало изломанное мертвое тело моего друга, юный перепуганный птенец не знал, что делать. Не знал, у кого просить помощи. Отчаянно не хотел признавать, что все кончено. И тогда кто-то другой стал действовать, кто мог изменить предначертанную судьбу. Хаос, я схожу с ума! Давно сошла. И я даже догадываюсь, чье это тлетворное влияние. Я скосила глаза в сторону меченого. Он внезапно усмехнулся.

- Хранители памяти[1] редко ошибаются. Тебе подходит твое имя, любимица солнца.

Знал бы ты насколько! Ведь древние руны можно толковать по-разному. Но я не собираюсь раскрывать тебе мой секрет. Зато я поняла, почему колебалась во время боя.

Я поднялась, пошатнулась, но устояла на ногах.

- Идем.

- Жрица? Тебе лучше отдохнуть, – меченый подобрался, напряженно следя за каждым моим неосторожным движением. Ловить он меня что ли собрался, если внезапно начну падать? Не дождешься!

- Идем, - я медленно, оценивающе сделала маленький шаг, еще один. Скривившись, ощупала шишку на голове. Здоровая, от души приложил. Удивительно, что череп не треснул! Ничего. Как-нибудь припомню. Я вообще-то не злопамятная, я просто злая. И память, как оказалось, у меня хорошая. Даже слишком.

Хе-хе. Значит, чистокровная. Да вдобавок с каким-то Наследием Предков, «крылатых и чешуйчатых», в противовес древним легендам с удовольствием разрывающих друг друга на мелкие кусочки-клочочки. Чего еще я о себе не ведаю, что знают другие и старательно скрывают?

Я почувствовала, как на смену детскому недоумению и растерянности пришла взрослая и окрепшая злость. Целый год я была опьянена внезапно свалившейся свободой, с которой совершенно не представляла, что делать. Целый год я бесцельно слонялась по миру, по счастливой случайности почти избегая наемников, наивно обманывая себя, что ищу следы убийц. И хорошо, не нашла. Следы-то ведут к Харатэль, Исхарду, прочим верховным лордам драконов. Печать Альтэссы на грамоте лжекупцов. Знак «Is». Предательство стражи Южного Храма. Не поймите меня неправильно - я вовсе не считаю, что за покушениями стоят сестра или жених. Но они явно недоговаривают.

Я вспомнила последнюю встречу с сестрой. Харатэль выглядела задумчивой, напряженной и бесконечно усталой.

…- Лана, ты в порядке? – карие вишни глаз смотрят вроде и на меня, и одновременно мимо. Сестра разговаривает со мной, но мысленно она далеко. Я понимаю, какая ответственность лежит на ее хрупких плечах, и могу лишь сожалеть об украденном у нас времени. Но сегодня, как никогда, я хочу, чтобы она была рядом.

-Д-да, - дальняя связь – великое достижение, но к моему разочарованию она не передает тепло прикосновения. Именно то, в чем я больше всего нуждаюсь. Я одна в полутемной неуютной комнате.

- Не плачь! – жестко приказывает изображение Харатэль. – Эсса не должна плакать.

Я знаю. Мы плачем только в двух случаях – когда мы расстаемся с кем-то, кто дорог, или когда нам себя жалко. Эсса обязана равно любить весь свой народ. А жалость к себе – признак слабости, недостойный повелительницы драконов. Но иногда невозможно сдержать слезы…

- Почему?

- Власть рождает зависть. Если ты взлетаешь выше остальных, на земле остаются недовольные твоими успехами. Привыкай, Лана. Нельзя нравиться всем – неизменно найдется кто-то, ненавидящий тебя, - в словах сестры беспощадная правда. Но это не единственная причина. Есть что-то еще…

- Забери меня. Я хочу домой, - не могу больше находиться в этих стенах, где каждая деталь напоминает о произошедшем.

- Нет. Тебе нужно закончить обучение, - и я понимаю, что это ее окончательное решение. Я отчетливо чувствую, когда могу поспорить с сестрой, а когда не стоит и пытаться. Внезапно Харатэль тепло улыбается, и улыбка предназначена только мне. – Не бойся, малыш. Я уничтожу всех твоих врагов…

Тогда я впервые не поверила ей. Сестра не врала, но что-то осталось несказанным. Теперь, как никогда прежде, я хочу докопаться до истины. Но потребовать правды у Харатэль я не решусь. Легче уж поговорить с Исхардом. Я мстительно представила скандал, который закачу жениху. С криком, воем и обязательным битьем дорогой фарфоровой посуды и других хрупких антикварных вещей.

Я споткнулась о корень, схватилась за ствол дерева, чтобы удержать равновесие. Меченый покорно тащивший оба мешка – свой и мой – бросил тревожный взгляд в мою сторону.

- Жрица?

- У меня имя есть, - огрызнулась я, упрямо шагая вперед. И не надо делать вид, что волнуешься за меня. Не верю! Кто мне недавно раскроил полбашки?

- Лаанара, - тяжелая ладонь легла на плечо.

- Исчезни, - ненавижу, когда из меня пытаются сделать послушную куклу. Ощущаю себя полной идиоткой! Раз сестра далеко, буду срывать злость на том, кто рядом. Хотя он и не имеет никакого отношения к внутренним интригам Южного Храма. Я не слабачка, падающая в обморок от сломанного ногтя. Я вполне могу постоять за себя. И не надо так нагло ухмыляться.

- Ты идешь не в ту сторону, жрица.

К сожалению, злость - ненадежный союзник. Гораздо более ветреный, чем ее старшая сестра – ненависть. Она легко вспыхивает от любого пустяка и также быстро гаснет, оставляя неприятный осадок вины перед теми, кому не повезло оказаться рядом в минуты нашего недовольства миром. Моей хватило ровно на два часа, потом я мало-помалу остыла.

Мое настроение вообще отличается непостоянством погоды конца Снегогона – с утра ясно, в обед падает снег, потом зарядит дождь, а вечером снова солнечно. И хорошо, что безоблачно. Капающая на голову влага не способствует крепкому и здоровому сну на природе. Зато прекрасно смывает все мысли кроме одной – где бы скрыться от льющейся за шиворот воды.

Похоже, этот вопрос тревожил не одну меня – Рик мрачно оглядывал умытый первым весенним дождем лес и упрямо шел дальше. Его тоже не радовала перспектива ночевки в холодной луже. А именно она нам и светила, если в ближайшее время мы не найдем укромное место – солнце уже скрылось за горизонтом, еще полчаса и окончательно стемнеет.