Они колебались, решаясь. Их много, он один. Если он будет сражаться… Пальцы меченого разжались, клинки глубоко вонзились в землю. И это послужило сигналом. Вся толпа бросилась на него, словно стая шакалов на умирающего льва. Повалила на землю, избивая. Кулаками, ногами, самодельными дубинками. Я не знала, чего в их действиях больше – ужаса перед Западными завоевателями и чудовищами в облике людей, мести за обманутое доверие, ненависти. Дракон даже не пытался сопротивляться, инстинктивно свернувшись в комок, прикрыв голову руками. Динька всхлипнула, рванулась из моей хватки. Маленькая птичка, попавшая в сети. Маленькая птичка, не боявшаяся бури - обезумевшей толпы, убивавшей живое воплощение своих страхов. Пара минут и все закончится. Не будет больше бесконечных раздумий, постоянного ожидания удара в спину. Месяц желаемого покоя, после которого я пересеку Морозные горы, навсегда оставив эту богами забытую деревеньку. Да, лучше бы он умер. Но, Хаос, будь я проклята, если не попробую вмешаться!

Я поднялась, опираясь на соседнее дерево. Колени подгибались, силой воли я удержалась на ногах.

- Довольно, - выговорить удалось со второй попытки. Безрезультатно - озверевшую, опьяненную кровью толпу не остановить одним сказанным едва слышно словом.

Я сорвала с шеи медальон (и как бандиты на него не позарились?), провела дрожащим пальцем по тонким линиям узора, надеясь, что получится. У меня не осталось магии, но большинство выпускниц Южного храма ей и не владеют. Медальон сам по себе артефакт, воспользоваться которым должен суметь и обычный человек. Протянула вещицу Диньке, шепчу.

- Кричи!

Она недоуменно нахмурилась, спустя секунду глаза озарились пониманием. Девчонка схватила медальон и завопила, что есть силы.

- Беда! Пожар! Враги!

Тоненький детский голосок, усиленный в сотни раз, обрушился на окрестности оглушающим громом. Эхо подхватило и понесло слова по лесу.

- Беда! Пожар! Враги! Беда!..

Динька, оробев, вжала голову в плечи. Но напугана не она одна. Я достигла своей цели: люди на поляне пригнулись к земле, шарахаясь от теней, разбегаясь в стороны, прячась в кусты и за деревьями. И лишь пару минут спустя они сообразили, что опасности нет. Удивленные лица обернулись к мне и мелкой, замечая нас. Селяне будто очнулись ото сна и попытались уразуметь, что происходит.

Вперед выскочил Грэгор, потрясая указующим перстом.

- Ить ведьма! Она с демоном заодно.

Чьи-то руки оттащили его.

- Успокойся. Это Госпожа Целительница…

- Вы же не звери, люди, - прошептала я, крепко прижимая к себе Диньку. – Вы же не звери…

Во взглядах, обращенных ко мне, друг к другу, к неподвижному дракону, скорчившемуся на земле, расплескалось непонимание. Они были растеряны, испуганы, не знали, что делать. Сейчас толпа пойдет за тем, кто первым покажет выход, подскажет верное решение.

- Права ведь Госпожа Целительница. Чего ж это мы делаем? - староста недоуменно обернулся к односельчанам. Ответом ему служили пустота в глазах и тишина. Староста потеребил бороду, задумчиво почесал кучерявую макушку. - Истину глаголет. Все по правилам да по законам должно быть положено. Вяжите демона, судить его будем.

____________________________________________________________________________________________________________________________________

[1] самая маленькая мера веса, равна 0,044 г

[2] Шесть шестерок. Считается выигрышной комбинацией при игре в кости.

[3] Повелителями Небес называют драконов из верховных семей. Также этот титул иногда используется при обращении к занимающему более высокое положение в обществе. В данном случае имеется в виду Альтэсса Южного Предела.

[4] Молодой, набирающий популярность культ Человека-Бога, теснящий исконное «языческое» (по словам служителей Новой Религии) поклонение тотемам.

Ночь. Несколько часов до рассвета. Короткая весенняя ночь, за которой неотвратимо наступит день. День принесет новую смерть.

Над землей распахнула крылья ночь. В окно улыбался острыми рожками месяц, затмивший своим неярким сиянием более тусклые звезды. Подмигивал огонек, дрожавший на кончике очередной лучины. Его слабый призрачный свет почти не разгонял мрак, царивший в комнате.

Ночь. Все давно уснули. Не переступала корова в сарае, не кудахтали бестолковые куры. Вредная коза, недовольно блеявшая с вечера, наконец-то угомонилась. Стихло шуршание мышей в кладовке, задремала дворовая кошка на теплой печке. Спокойно посапывали старшие дочери трактирщика, малышка Рина, разметавшаяся по кровати, видела третий сон. Господин Хок отвернулся к стенке и всхрапывал, то замолкая, то начиная выводить затейливые рулады.

Деревня спала, весенняя ночь – не время для празднеств и гулянок.

Еле слышно поскрипывало перо, на бумагу ложились ровные аккуратные строчки. Ладно, не совсем ровные и далеко не аккуратные, но я старалась изо всех сил. Даже клякс намного меньше обычного. Хаос, сглазила! Я раздраженно смяла в комок очередное письмо и отправила на пол. Одумалась: глухая, затерянная среди гор деревенька не Южный Храм и не Капитолий, бумагу здесь достать трудно. Пришлось вылезать из-за стола, поднимать испорченный лист. Я аккуратно разгладила его, прошептала нехитрое заклинание, расправившее складки, вернувшее свитку первозданную чистоту. Начала заново.

« Al ’ iav ’ el ’ al ’ t tel ’ Ra …»

Ненавижу вырисовывать руны. Зато дальше пойдет легче - я смогу писать на человеческом языке, хотя требованиями этикета это не приветствуется. Впрочем, мне не привыкать нарушать общепринятые нормы. Та, кому адресовано послание, несомненно, ощутит остатки восстанавливающей магии, мне приходится только уповать, что необходимость не истолкуют как знак неуважения[1].

Спутница туда-сюда металась по столу, сердито подергивая кончиком пушистого хвоста. Знаю, Алис, мне тоже происходящее не доставляет ни капли удовольствия. Но я не умею по-другому.

Рука замерла в нерешительности. Хаос его возьми! Кто он мне? Сват? Брат? Я боюсь меченого больше всего на свете, но не позволю умереть. Это будет неправильно.

Горько усмехнулась. Снова мое «правильно» и «правильно» остального мира кардинально расходятся. Если мир перевернут верх ногами, не спеши осуждать его – возможно, это ты стоишь на голове. Проблема в том, что я не хочу меняться.

Обсасывая кончик пера, я задумчиво посмотрела в окно на небольшой кусок свободного пространства около трактира – центральную, и единственную, деревенскую площадь. Одинокий обтесанный столб, врытый сегодня, казался совершенно не к месту – и вид портил, и телегам проехать мешал. Слева беспорядочно свалена куча хвороста, которую весь прошедший день трудолюбиво собирали жительницы селения. Огонь. Говорят, драконы рождаются из огня и умирают в огне. Мало ли что говорят. Или не говорят…

…Полдень. Но сегодня вся деревня, забыв о повседневных обязанностях, собралась около дома старосты. Почему около? Внутрь не пустили – комната не безразмерная, всем желающим не поместиться. Да и суд – не бесплатное шоу гастролирующего цирка шапито, хотя для такой глуши событие исключительное. В селении каждый друг о друге все знает, если что ненароком пропадет, сразу виновника сыщут и примерно накажут, чтоб впредь неповадно было. Подстерегут в поле или за сараем и набьют морду, по-соседски сурово, но без членовредительства и не доводя дело до королевских дознавателей.

Галдеж, доносящийся с улицы, не смогли приглушить даже толстые дубовые стены. Шахтеры не отправились в штольни, женщины забросили домашние хлопоты, дети, старики…. За место у окна случилась драка, пока не задернули шторы – и без того не слишком светлая комната погрузилась в мрачные тревожные сумерки. Я болезненно поморщилась, потерла виски, еще страдая от последствий мятного зелья. Хорошо хоть способности к магии практически вернулись.