В углу лежали собранные сумки. Мне придется покинуть эту «хлебосольную» деревню раньше, чем я рассчитывала. Не важно. Я найду другой путь. Жаль, конечно, что не удалось решить дело миром…

…Староста гладил бороду, озадаченно смотря на меня. Я не понимала, что могло быть неясного в шести простых словах. Устало повторила.

- Я беру дракона под свою защиту.

Староста икнул и, наконец, выдал.

- Зачем вам убивец, Госпожа Целительница? – почтительности в его голосе заметно прибавилось со времени суда, может быть, потому что сейчас я выглядела не растерянной девчонкой, а властной леди, каковой мне надлежит быть. Хотя бы выглядела, коли не чувствовала внутренней уверенности.

Вздохнула. Я предполагала, что разговор предстоит не из легких. Терпение, Лана, сегодня твой главный помощник.

- Мне нужен слуга. Вы ведь знаете законы, Уважаемый?

- Госпожа, - староста тщился решить непосильную задачу. – Сами видели, что он на поляне натворил. Он - демон западный! Ваши сестры велели казнить предателей без жалости и пощады.

- Я отменяю приговор. Дракон мне нужен живым.

Не получается у меня властный тон. Харатель сахарным голоском заставляет дрожать закаленного в боях воина, а я не способна напугать одного деревенщину. Староста скривился, будто от зубной боли, но от своего не отступил.

- Госпожа, не могу я его отпустить, не правильно это, чтоб убивец от наказания ушел. При всем моем уважении, что я людям скажу? Южный Храм далече, а с соседями полвека прожил и еще, дай боги, столько же проживу. Не могу я вмешиваться. И Вам, Госпожа, не советую. Вы хоть и помогаете нам, а все ж чуждая здесь…

Чужая. Все правильно. Я и не желала становиться своей. Мне просто требовалось временное убежище на зиму. Пришла пора прощаться. Однажды начатый путь обязан быть продолжен.

Я накалякала замысловатую подпись. Глупо сочинять письма, когда достаточно немного магии, чтобы связаться с любым драконом, который согласиться ответить. Я знала, мне не откажут в беседе. Дело в другом. Я боялась взглянуть в глаза той, которой предназначено письмо. И увидеть в них разочарование или снисхождение. Не уверена, что хуже. Не оправдать ожидания дорогого человека, не дотянуться до непомерно высокой планки.

Впрочем, разочароваться можно лишь в том, кого считают, по меньшей мере, равным себе, а вот когда на тебя смотрят со снисхождением, значит, заранее отказывают в возможности достичь чего-либо. Хватит! Я же решила, что больше не буду прятаться за чужие спины. Я смогу обойтись без опеки мамок и нянек. Сама, только сама!

- Алис, - протянула руку, собираясь закрепить свиток на ошейнике кошки. Моя спутница недовольно сощурилась, заворчала, хвост стукнул по столешнице. Она не хотела оставлять меня.

- Алис, кроме тебя, мне некому доверить это письмо. Отнеси его Альтэссе. Пожалуйста.

Кошке не нравилась моя просьба, но она покорно ждала, пока я прилаживала свиток. Не удержавшись, я коснулась рукой короткой шерстки. Странное ощущение, словно утрачивала частичку сердца.

- Береги себя.

Кошка потерлась макушкой об пальцы, выпрыгнула в окно, растворившись в темноте. Пожалуй, мне тоже пора. Решение принято, осталось исполнить его.

Я забросила тяжелые сумки на плечо, бесшумно покинула комнату. Медленно спустилась вниз, осторожно выбирая, куда поставить ногу, чтобы старая лестница не выдала случайным скрипом. Вышла на улицу. Весна, а ночами по-прежнему прихватывал морозец. Я поежилась, накидывая на волосы капюшон. Воздух легким облачком пара вырвался изо рта, устремился к темному небу. Я стряхнула свою ношу у плетня, на замерзшую грязь. Вернулась в конюшню, неторопливо оседлала сонных лошадей. Звезды яркие, до рассвета еще часа четыре, времени достаточно.

Мне везло – деревня спала, даже сторожа не было видно. Вероятно, лентяй забросил свою колотушку, и безответственно дремал в каком-нибудь сарае. Тем лучше. Никто не заметил, как я вывела лошадей за околицу. Темные ветви старого тополя качались над головой. Животные нервно переступали, не понимая, с чего хозяйке вздумалось отправиться на прогулку посреди ночи. Я, успокаивая, погладила по шеям испуганно вздрагивающих кобылок. Потерпите, милые. Опасности нет.

Посмотрела на раскинувшуюся в стороны деревню, на мирные оцепеневшие дома, на пустынные дворы. Меня снова одолели сомнения. Досадливо прикусила губу. Чему тебя только учили, жрица?! Решила – действуй!

Не спеша, я брела по сонной улице. Ноги странным образом норовили повернуть вспять, к окраине. Вперед, ленивые! Письмо послано, поздно отступать.

Изба старосты. Добротные, недавно покрашенные стены. Небольшие окна, что не удивительно при здешних-то морозах. Резные наличники. Тяжелая дубовая дверь, под козырьком намалеван образ какого-то божка – хранителя дома. Во дворе несколько сараев, коровник, птичник, свинарник. Хорошее хозяйство, сразу видать сноровистого человека. Впрочем, у старосты трое дюжих сыновей, один другого крепче. Не то, что у бедной Марии…

Я глубоко вздохнула, сосредоточилась. Начала плести заклинание, словно умелый рыбак сеть. Паутинка, побежала от моих ног, накрыла двор, дом, часть улицы и кусочек соседней избы. Спите, спите крепче, люди добрые. Смотрите диковинные сны и не замечайте, что творится у вас под носом.

Массивная дверь заперта на засов изнутри. Немного колдовства, и она легко отворилась. Я бесшумно прокралась через темные сени, освещенные тусклым сиянием месяца, проникавшим в открытую мной дверь. Мда, из тебя бы вышла отличная воровка, эсса. Правда, ненадолго – до первого дракона. Я хмыкнула, представив лица леди и лордов, Повелителей Небес, застукавших одну из советниц Южного Предела за столь непристойным занятием. Плевать. Лишь бы меня не обнаружили селяне, проблем возникнет гораздо больше.

Коридор сделал поворот, оставив меня в кромешной тьме. Я брела практически на ощупь, чувствуя себя слепым котенком. Рука наткнулась на шкаф, я сделала шаг в сторону. Болезненно приложилась коленкой об острый угол неудачно подвернувшейся лавки. Сдержанно, сжато выругалась. Наставили препятствий, честному дракону не пройти.

Наконец добралась до кухни. На полу, подложив руку под голову, безмятежно храпел один из сыновей старосты – добрый молодец в королевскую сажень[4] ростом. На лице в прямоугольнике лунного света, падавшего из окна, виднелась счастливая улыбка. Напряженно косясь в его сторону, я сдвинула тяжелый сундук, которым придавили крышку погреба. Раздавшийся скрежет показался мне оглушительным, но на самом деле, наверно, был едва слышен. Я успокоила себя тем, что этой ночью спящих не разбудит и отряд королевской кавалерии, в полном облачении марширующий мимо дома под звуки оркестра.

Несколько минут с сомнением всматривалась во тьму подпола. Тщетно. Я знала, меченый там, но разглядеть что-то в липкой все поглощавшей мгле было невозможно. Сердце в груди трепетало, словно испуганная птица. Прежде чем решимость окончательно покинула меня, я спустилась вниз, зажгла прихваченную с собой свечу. Круг света выхватил из темноты посыпанный опилками настил, пыльные банки с соленьями-вареньями, груды ящиков у стены, изрытой крысиными норами, меченого.

Он сидел, прислонившись спиной к столбу, поддерживающему полы в избе. Одна нога выпрямлена, другая согнута в колене. Руки расслаблены. Черная спутанная грива волос разметалась по плечам. На звук моих шагов, он оглянулся, окинул меня безразличным взглядом.

- А, это ты, жрица?

Рик равнодушно отвернулся. Я замерла, не зная, что ответить на его приветствие – все тщательно подобранные и многократно прокрученные в голове слова неожиданно разлетелись, оставив после себя звенящую пустоту. Его голос звучал странно: немного разочарованного, будто он ожидал кого-то другого, каплю недовольно, словно я отвлекла дракона от чего-то очень важного. Но больше всего в нем слышалось усталости.

- Я хотела сказать спасибо, - тихо прошептала я. Хаос, трудно принять, но это происходит на самом деле! Я благодарю меченого!