Я окинула взглядом комнату. Равнодушные образа икон в углу. Аккуратно прибранный стол, шкаф с чистой посудой, белая, украшенная изразцами печь, на широкой лавке у которой соседка положила заснувшую Марию. Я чувствовала тень беды, готовую прийти сюда, но пока она далеко, слишком далеко, чтобы я могла определить направление. Если бы я умела видеть будущее, но чего не дано, того не дано. Ладно, воспользуемся тем, что мне доступно, и попробуем взять след. А для этого нужно хотя бы примерно представлять, где сегодня бродила Динька.

- Когда девчушка пропала?

Соседка, укрывавшая Марию одеялом, на минуту оторвалась от своего занятия, нахмурилась.

- Утром ишшо. Пошла приблудного встречать, да только он один домой вернулся, - приблудным соседки называли меченого, явно не одобряя, а в тайне завидуя Марии, поселившей у себя постояльца. Молодого, симпатичного, сильного, работящего… Тьфу, было бы чему завидовать. Не отвлекайся, Ланка – речь сейчас идет не о портящем тебе настроение драконе. Значит, Динька пропала вскоре после того, как мы с господином Хоком покинули деревню. Часов семь назад, если учесть, что солнце давно миновало середину пути и начинает клониться к горизонту. Плохо, очень плохо. Чем больше прошло времени, тем сложнее обнаружить следы. Я не сильна в Поиске, например, Крису и три дня не помеха.

- А мечен… Рик где?

- Как узнал, что девка исчезла, искать пошел, - на лице женщины отразилось непритворное волнение. – Неужто и Вы думаете, что беда случилась?

- Не знаю, - честно призналась я.

- Коли действительно что произошло…. Не вернется девчонка до вечерней зорьки, вся деревня на поиски выйдет, - на лице соседки появилось испуганно-виноватое выражение.

Я догадывалась, о чем она думает - мало ли что пигалице в голову взбрело, ради сумасбродства сопливой девчонки честных людей от работы отрывать. А если, действительно, беда случилась? Женщина по-своему права, она же не почувствовала в отличие от меня, что времени практически не осталось…

- Все в порядке, - я постаралась вложить в эти слова спокойствие, которого не испытывала. – Пожалуй, тоже пойду, прогуляюсь.

Я покинула дом, вышла во двор, на мгновение замерла, обдумывая, что делать дальше. Динька пропала, когда отправилась встречать меченого. Странно, но никто ничего не видел. Неужели селяне не обратили бы внимания на подозрительную личность, уволакивающую ребенка? О другом варианте (девочку увел кто-то из знакомых) думать не хотелось – мерзко.

Значит, на мелкую напали за околицей – до окончания ночной смены дорога должна быть совершенно пуста. Должна, но не была. Но кому, а, главное, зачем понадобилась восьмилетняя девчушка? Скорей всего неизвестный похититель специально не следил за Динькой, но раз мелкая подвернулась под руку, прихватил с собой. Зачем, зачем, зачем?

А, Хаос! Чего строить предположения? Можно найти тысячу причин – невинных и отвратительных – воображение богатое, позволяет. Только напрасно потеряю бесценные минуты – отыщу девчонку и все узнаю.

Я вышла на дорогу, ведущую к шахтам. Если Вы думаете, что две версты – это мало, вы ошибаетесь. Две версты – это много, безумно много, когда надо отыскать маленький камешек у обочины дороги. А я собиралась найти даже не камешек, остатки эмоций.

Не зря мудрые люди говорят, что о доме можно судить по его хозяину. Мир материи и мир духа связаны гораздо крепче, чем может показаться на первый взгляд, и любые проявления чувств накладывают свой отпечаток на окружающие предметы. Легче всего изменениям поддается живая материя. Я не говорю сейчас о людях и драконах, о духовном «я» которых написаны толстые философские трактаты. Но даже растения и животные обладающие лишь осколками души подвержены влиянию эмоций и легко перенимают настроение того же хозяина, например. Никогда не замечали, как у одной соседки весь сад цветет и плодоносит, а у второй ничего не хочет расти? А Вы не обращали внимания, как эти женщины ухаживают за своими угодьями? Могу поспорить, первая отдается работе на земле с любовью, для нее это приятный и нужный (прежде всего ей самой) почетный труд. Вторая… выполняет необходимую, но такую надоевшую обязанность. Как я. На моей грядке всегда росли только сорняки. Зато какие!

Прошу прощения, снова я отвлеклась. Постоянное пребывание человека в одном месте изменяет окружающее его пространство, можно сказать, вещи подстраиваются под своего владельца. Но даже мимолетное прикосновение останется в памяти предмета. Ненадолго. На пару минут или часов. И как ни странно, отрицательные эмоции хранятся дольше, чем положительные, на этом и строится расчет – хотя мои способности к Поиску всегда оставляли желать лучшего и, вполне вероятно, мне не удастся ничего почувствовать.

Итак, ищем страх. Но не осознанный страх перед чем-то конкретным и не неясное тревожное предчувствие, а… Все дети незаслуженно видят во взрослых существ сильных и добрых, не способных причинить им вред. И если кто-то посмел разрушить эту наивную веру, то в глазах восьмилетней девочки это будет выглядеть… предательством. А что Вы чувствовали, если бы Вас предали? Кроме злости на себя и на того, кто обманул Ваше доверие? Правильно. Недоумение. Растерянность.

Я зажмурилась, попыталась расслабиться и открыться для окружающего мира, впустить внутрь, раствориться среди полей. Если ощущения людей и животных я еще худо-бедно могу прочитать (особенно в некоторые удачные или неудачные как полчаса назад моменты), то работа с неживым миром всегда мне давалась с непомерным трудом (правильнее сказать, вовсе не давалась). Хорошо бы присесть, а лучше лечь, но пачкать одежду в грязи сегодня не входило в мои планы. Поэтому будем медитировать стоя. Догадываюсь, что для посторонних представляю довольно занятное зрелище – абсолютно неподвижная статуя с блаженным выражением лица (слюни разве не пускаю), будто воочию вижу Второе Пришествие. Не получается у меня по-другому. Хотя знаю умельцев, которые читают окружающий их эмоциональный фон также естественно, как дышат. Кстати, сенсориков[1] в первую очередь учат именно отгораживать свой внутренний мир от внешнего. В противном случае, если постоянно жить чужими чувствами, можно очень быстро сойти с ума…. Хватит тянуть время, Ланка! За работу!

Так, и что мы имеем? Усталость, смешанная с удовлетворением от хорошо выполненной работы… Ожидание заслуженного отдыха... Тоскливая мыслишка об надоевшей жене и такой же постылой любовнице… Радость встречи… Гнетущие раздумья о непредвиденных расходах…

Множество разнообразных мыслей и чувств оставили свой след на камне дороги, на потемневших влажных сугробах. Только того, что я искала, здесь не нашлось. Будем надеяться, я просто не добралась до нужного места, зато теперь я поняла со всей ясностью, насколько сложная задача стояла передо мной – по дороге, ведущей к шахте, каждодневно ходила едва ли не половина деревни. И погружение в бурлящий океан чужих эмоций мне показалось даже более омерзительным, чем работа золотаря[2]. Там хоть не осознаешь беспросветную ночь темного храма людских душ и не кажешься сам себе вором, тайком крадущим мгновения чужого счастья.

Да, временами каждому необходим рядом человек способный целиком и полностью понять, а главное принять все наши мысли, чувства, разделить желания. Иногда на один миг хочется распахнуть настежь ворота личного храма, раскрыться до конца, не оставить недосказанных слов.

Но гораздо чаще, намного чаще мы стыдимся тайн, прячущихся в извилистых закоулках нашего «я», иногда совершенно напрасно, но чаще оправданно запираем двери души на чугунный засов, задергиваем шторы на окнах, засмаливаем щели. Вторгаться к другим без приглашения я, как воспитанный дракон, полагала невежливым. И хотя сейчас я лишь собирала обрывки чужих чувств, задержавшихся ненадолго в нашем мире, мне от этого не легче.

За пару часов целенаправленного движения черепашьим шагом в сторону шахт я прошла едва ли половину пути, вымоталась как собака и почувствовала непреодолимое желание залезть в бадью с горячей водой, взять жесткую мочалку и тереть-тереть-тереть, пытаясь смыть пот с тела и груз чужих переживаний с души.