– Так что же твой агент? Ты не договорил, – вернулся к нейтральной теме разговора Иван.

– Ну, да! – мозг Михаила привёл в движение пласт покоящихся в нём нейронов, отчего Михаил стал непроизвольно перескакивать с одной темы на другую. – Тут интересная предыстория. В сорок шестом американцы при ЦРУ создали агентство по типу немецкого Аненербе.

– Это сразу после создания самого ЦРУ? – блеснул знанием истории американских коллег Иван.

– Ну, да. Там, вообще, дело тёмное. Немцы в сорок третьем нашли в пещере на Тибете какой-то артефакт. Они называли его «Залом Богов». Этот артефакт представлял собой комнату из мрамора, испещрённую загадочными знаками неземного происхождения из чистого золота. Посредине Зала находился алтарь непонятного назначения. Этот артефакт охраняли монахи. Они считали, что он выстроен пришельцами, как генератор некоего чужеродного вируса. Монахи считали этот вирус абсолютным злом. Поэтому они замуровали вход и охраняли его от людей. Немцы надыбали это место, уничтожили монахов и вывезли комнату в Берлин. Они видели в ней астральную защиту. Наивные! Думали – он их спасёт!

Лицо Михаила приобрело черты воина. И он гордо произнёс:

– Но против русского лома не придумали приёма!

– Это точно! – подтвердил Иван и наполнил рюмки до середины напитком победителей.

Прозвучал тост «За наших дедов», далее – троекратное «Ура!» и Михаил продолжил:

– После падения Рейха, Зал Богов исчез. Поговаривали, что америкосы вывезли его для изучения в Штаты. Где-то в конце пятидесятых ЦРУ занялось поиском внеземных цивилизаций верхнего уровня. В шестидесятом году на базе того самого агентства был создан Департамент радиоконтроля. Они вплотную занялись изучением тонких волновых полей, а в них – тоннелей в потусторонний мир. А в семидесятых и мы создали аналогичное агентство. С тех пор работаем параллельно.

– И когда решили, что американцы – враги?

На лице Михаила появилась саркастическая гримаса.

– Я тебя прошу, Ваня! Сказки для бедных! У нас, у всех, один враг – иллюминаты! Которые руководят миром, которые создали всю эту гребанную систему кредитных отношений и подсадили на долги все человечество. Ведь они, Ваня, управляют правительствами! А их адепты…

– Ты, Миш, или много выпил, или тебя зомбировали в конторе. Какие иллюминаты? Внешний враг – это отмазка для обывателей. Для чего? А для того, дружище, чтоб отвести удар от настоящих врагов народа и страны – от доморощенных казнокрадов и воров. Они деньги и ресурсы из страны выкачивают! Детей своих на западе обучают! Фактически вывозят свое потомство вместе с нашими деньгами! А мы на них работаем… забесплатно! Я это понял с самого начала перестройки. Поэтому и ушел из системы.

Михаил махнул рукой:

– Сам завёл. Американцы – враги! А с тобой я согласен. Ты снова прав, Иван. Все наши враги – доморощенные, свои!

Михаил замолчал, ловя разбежавшиеся мысли. Но, не поймав ни одной, закончил своё выступление испробованной русской формулой: «Сам дурак».

– Но все это придумали иллюминаты!

Разгоряченный и раскрасневшийся, как мальчишка на морозе, Михаил все же ухватил на мгновение тень внезапно пронесшейся мысли:

– Ну, так вот…

Коварная тень растворилась, не дав хозяину закончить предложение. Проиграв битву с собственным мозгом, Михаил посмотрел на часы.

– О! Надо ехать. Каждый раз, возвращаясь домой выпившим, подхожу к двери, беру чемоданы и заношу их обратно.

– Какие чемоданы?

– Которые жена выставляет за дверь. Все подозревает. Тридцать лет вместе. Двое детей, один внук. А все ревнует!

– Ты дед?

– Дед, – подтвердил Михаил, – скоро год, как дед.

– Вот время-то бежит… а ведь совсем недавно…

– Ваня, не трави душу! Ну, пора и честь знать. Поеду я… сдаваться.

– Давай, Миша. Завтра во сколько встретимся?

– Так же, наверное. Ты, брат, позвони. Договоримся.

– Миш! А историю-то так и не рассказал?

Обрадованный тем, что плененный союзническими войсками один из дезертиров был доставлен на базу, Михаил многозначительно произнес:

– Завтра расскажу. История – жесть!

– Кончилось то чем? – никак не мог угомониться раззадоренный Иван.

– Терпение, друг мой, терпение! – лукаво улыбнувшись, произнёс интриган. – Надо поспешить. Не то моему водителю тоже чемоданы выставят.

– Хорошо. Завтра, так завтра, – пока Михаил, сопя, натягивал туфли, нарочито зевнул стоящий в проёме комнатной двери Иван.

Когда с обуванием было покончено, Михаил медленно распрямился больше положенного, отчего стал похож на упитанный вопросительный знак, выгнувшийся в обратную сторону. Замерев на несколько секунд, вопросительный знак выпрямился и превратился в восклицательный знак. При этих манипуляциях из верхней части трансформера исходил то ли свист, то ли хрип.

Иван заворожённо наблюдал за действом.

Наконец существо приняло облик Ваниного друга Миши, повернулось к Ивану и неожиданно спросило:

– У нас осталось «на посошок»?

Иван улыбнулся.

– Так жена же?

– Если приду навеселе, точно прибьёт! Подумает, что был у бабы. А на бровях приползу – вернулся от друзей, – рассмеялся Михаил.

Иван бросил взгляд в комнату на журнальный столик и, улыбнувшись Михаилу, констатировал:

– «На посошок» – две трети бутылки. Заходи!

Михаил вновь засопел, снимая туфли.

– Не мучайся. Так заходи, – предложил Иван.

Миша сопнул ещё два раза, впихивая полувытащенную ногу назад в туфель, и направился в комнату.

Друзья звонко чокнулись стаканами. Выпили «на посошок». Изгнав из бутылки последнюю каплю «зелёного змия», раскланялись, и Михаил, глухо пнувшийся о дверь соседней квартиры, был эвакуирован лифтовой кабиной на первый этаж.

Через минуту ночную тишину нарушил гул заводящегося мотора. Темноту улицы осветили синие мерцающие огни проблесковых маячков. Гирлянда огней покатилась по улице, пока не исчезла за стеной углового дома. Все стихло.

Иван прибрал в комнате. Включил приёмник и стал пускать ресивер вперёд и назад, в поисках того, что так будоражило его воображение.

Полтора часа поисков не принесли результатов и Иван, сморённый алкоголем и эмоциями, принял душ и уснул мертвецким сном.

Утро не принесло обычных в таких случаях неприятных ощущений. Напротив. Несмотря на непродолжительность сна, Иван проснулся отдохнувшим и бодрым. Он встал. Сделал зарядку. Принял контрастный душ. Заварил кофе. И сел за написание новой книги. Он решил во что бы то ни стало написать нерассказанную Михаилом историю об американском «коллеге», В принципе, окончание было необходимо лишь для удовлетворения собственного любопытства. Он уже придумал свой сюжет этой истории.

Иван положил руки на клавиатуру ноутбука и пустота монитора начала заполняться черными буквами. Бездушный компьютер оживал: «Эта история произошла совсем недавно с одним моим хорошим знакомым – агентом ФБР, волей судьбы столкнувшимся с мистическими проявлениями обычных, на первый взгляд, явлений радиотехники». «Проявлениями» – «явлений». Не бьётся! Надо другими словами. Да и вообще… предложение тяжёлое. А если так: «Однажды агент ФБР…». Вообще глупость получается. Прямо – «Красная шапочка» какая-то.

К сожалению, писательство не шло. Мысли, как кони перед обрывом, встали дыбом. И ни туда, и ни сюда.

Два часа мучений, четыре чашки кофе и полпачки сигарет вылились в несколько строчек бездарного текста, который, по окончании экзекуции над мозгом, был безжалостно уничтожен.

«Не судьба!», – вырвалось, наконец, у Ивана. И ноутбук, сложившись пополам, съел собственную клавиатуру, чтобы она не печатала больше высосанный из пальца текст.

В середине дня, где-то между двумя и тремя часами, мобильник проиграл гимн СССР, впоследствии названный гимном России, но в сознании Ивана так и оставшийся гимном Советского Союза.

Звонил Михаил.

– Привет, дружище!