– Странно, что это волнует такую очаровательную девушку, как вы! – удивился Антон.

– Очаровательная девушка ещё и доктор. Врач скорой помощи, – резонно ответила Екатерина. – И кому как не мне интересоваться границей между жизнью и смертью, границей между добром и злом.

– Кстати, о границах. Вспомнился один сеанс контакта с одним жмуриком, – оживился Антон, – так он рассказал свою историю гибели. Не буду пересказывать. Она долгая и печальная. Суть не в этом. Он на сеансе сообщил, что он существует теперь на другой планете.

– В смысле? После смерти стал инопланетянином? – возмутился Иван несуразности утверждения Антона.

– Я не говорил, что он инопланетянин, – обиделся тот на непонятливость Ивана. – Я сказал не «инопланетянин», а «на другой планете»! А это совершенно разные вещи!

– Да-а? – улыбаясь, протянул Михаил.

– Да-а! – передразнил его Антон и улыбнулся в ответ.

– Вы, ребята, не различаете очевидного. Как вас ещё с работы не турнули за профнепригодность?

– Меня – уже! – задрав по-ученически руку, рассмеялся Иван. – А Мише дадут генерала и тоже выпрут.

– Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнул через плечо Михаил.

Все расхохотались.

Но тут совершенно серьёзно внедрился в разговор Иннокентий:

– Меня, к примеру, никто не выгонял. Я добровольно ушёл. На пенсию. Но понять все равно не могу. В чем, тут разница? Где подвох? Морфологически – одно и то же. Инопланетянин – житель иной планеты.

Все снова рассмеялись, за исключением Антона. А Арнольд неожиданно заметил:

– Ну, почему, чем больше у человека образований, званий и регалий, тем он нуднее?

Теперь смеялись все. Даже непонятливый Иннокентий и непонятый Антон.

Наконец, когда смех приумолк, Антон сделал вторую попытку ликбеза и, надо сказать, более удачную, нежели первая.

– Я сказал, что он существует на другой планете. Это значит, что те, кто перешли в мир иной, перемещаются в совершенно конкретное место во Вселенной. И Дух нашего собеседника назвал нам место, где покоятся души умерших.

– Интересно!?

– И что это за место?

– Это Сириус, – утомлённый длительностью объяснений Антона, ответил за него Дмитрий.

– Ну, я же и хотел сказать «Сириус», – разгорячился Антон.

– Вот и сказал бы! А то инопланетяне какие-то. Не умеешь ты быть лаконичным, Антон! – приговорил Дмитрий.

– Ну, и рассказывал бы тогда сам! – вконец обиделся Антон.

Назревал пьяный конфликт между двумя интеллигентными друзьями. Но дебоша, к расстройству присутствующих, не случилось. Старший по званию мудрый Дмитрий извинился перед младшим по званию обидчивым Антоном и предложил тому продолжать. После чего друзья обменялись рукопожатиями.

– Позвольте, но ведь Сириус не планета. Это звезда, – после вынужденного тайм-аута продолжил расспросы Иннокентий.

– Иннокентий! Что вы такой въедливый? – заступился за друга Дмитрий. – Сказали Сириус, значит, Сириус! Антон передал слова Духа. Мы были вместе. И я тоже хорошо слышал: Сириус.

– Наверное, это место, где рай! – вдруг предположила, задремавшая до того на плече Ивана Катерина.

– Мы тоже так подумали… – продолжил Антон.

Только теперь все заметили, что армия теряет своих бойцов. Катя явно была не готова продолжать диалог.

– У-у-у! А время-то уже! – по-актёрски точно расставляя ударения на слова, протянул Арнольд.

– Да, ребята! Разъезжаемся по домам, – собирал корабли на рейд Михаил.

Иван не сопротивлялся. Жаль было прекращать столь интересный разговор, но Катя уже почти спала у него на плече, да и собственная усталость дёргала за рукав в сторону кровати.

Расходились, продолжая шумно беседовать.

– Хороший был вечер! – на прощанье сказал Арнольд.

– Да. Давненько так не сидели! – подтвердил Антон.

Все пожали руку Ивану, передали извинения попрощавшейся ещё за столом и ушедшей в спальню Кате. Засвидетельствовали своё желание в скором времени встретиться вновь и ушли, оставив «молодых» наедине друг с другом и с горой немытой посуды на столе, в раковине, на окне и в тайниках секретера.

Окинув всевидящим взором останки дружеской посиделки и оценив размах бедствия, Иван сопоставил уборку квартиры с глубоким сладким сном в объятиях подруги и, не раздумывая, выбрал второе.

Проснувшись так рано, насколько возможно после бессонной ночи, Иван, не открывая глаз, потянулся, повернулся на бок, где находилось прекраснейшее из женских тел, и обнял… подушку. От неожиданного контраста между сладостным предвкушением осязания кожи любимой и синтепоновой реальностью глаза открылись сами собой.

– Котёнок! – нежно и сонно позвал Иван.

Котёнок не ответил и не пришёл.

Иван потянулся ещё раз. Мужчины, обычно, не слишком долго переживают от временных потерь.

Полежав несколько минут в расслабленном состоянии, он встал с кровати и просквозил в туалет, оттуда в ванную. Из ванной – в гостиную. Из гостиной – в спальню. Завершило марафон появление голого мужчины на кухне. Кати нигде не было.

Иван стоял посреди кухни, по-звериному раздувая ноздри, нюхая воздух.

Что-то было не так.

Его взгляд коснулся стола. На столе лежал аккуратно вырванный из Катиного блокнота листок. Прижимал листок «Паркер» Ивана, подаренный ему Катей на День чекиста.

Иван взял со стола листок и, наведя резкость, прочитал: «Котик! Не хотела тебя будить. Меня вызвали на летающую тарелку. Инопланетяне ждут моей помощи. Кофе на плите. Посуду помыла. Целую! Твоя К».

Только теперь Иван понял, что было не так. В квартире было чисто! Гора грязной посуды исчезла, и в воздухе приятно возбуждал обоняние запах сваренного кофе.

Иван восхищённо улыбнулся.

«Вот женщины! Как можно ночью подарить нам любовь, после убаюкать, как ребёнка. Затем рано проснуться. Убрать и перемыть, сварить и, не разбудив, тихонечко уйти на работу? Не понятно! Но, приятно! Это, наверное, одна из основных причин нашей к ним неистовой любви. И в этом есть вершина нашего счастья! А своё счастье мы готовы защищать до последнего вздоха!». Так думают все мужчины. Так подумал и Иван.

Он глотнул ещё тёплый кофе. Проходя по гостиной, заглянул в тайные места, где вчера обнаружил схроны использованных рюмок и тарелок. Схроны были пусты и чисты. Повторно удивился Катиной смекалке. Вернулся в спальню. Натянул на себя джинсы и включил компьютер. Не успел монитор проснуться, как вечный дневальный – телефон взорвался громким гимном.

Иван от неожиданной громкости телефона скривился, словно ему наступили на мозоль.

Схватив телефон быстрее обычного, Иван не глядя нажал на приём.

– Да, котёнок! Слушаю.

– Ты раньше меня так никогда не называл, – удивлённо хихикнул в трубке голос Михаила.

– Ой, Миша, прости! Я думал, Катя.

– А она, что, не с тобой?

– Нет. Ушла на дежурство.

– А перед уходом прибрала квартиру и записку оставила? – предположил Михаил.

– А ты откуда знаешь? – удивился Мишиному ясновиденью Иван.

– Эх, Ваня! Забыл ты о женском коварстве! После свадьбы поймёшь, – заключил Михаил.

– Моя Катюша не такая! – наивно возразил Иван.

– Ну-ну, – пробасил Михаил, вспоминая о своём опыте перевоплощения прекрасной принцессы в сержанта американских зелёных беретов.

– А меня разбудил Антон, – перевёл разговор в другое русло Михаил. – Говорит, его разбудил Дима и сказал, что доволен встречей.

– И я доволен. Все хорошо прошло.

– Что-то у тебя голос сонный. Я тебя тоже разбудил?

– Да что ты! Я давно проснулся. Пробежался и сделал зарядку! – зачем-то соврал Иван.

– И я тоже, когда проснулся, сделал зарядку, – на другом конце трубки соврал Михаил.

И оба позавидовали друг другу.

– Так ты говоришь, Катя ушла?

– Ну, да. Её вызвали на дежурство.

– Тогда я приеду к тебе, – безапелляционно предложил Михаил. Но, вспомнив об этикете, добавил: – Если ты не против, конечно.