Крис перехватил угасший взгляд отца.

– Да не переживай, папа. Я не могу рассказать тебе всего, но ты должен знать, что моя работа в не меньшей степени направлена на безопасность страны, чем участие в сражениях за независимость моего пра-пра-пра-прадеда.

– И чем ты влияешь на безопасность Америки, слушая радио? – ехидно сощурился отец.

– Я, папа, не просто слушаю радио. Я… как бы тебе объяснить… видишь ли… – Крис запинался, подбирая слова, – мы исследуем области звуковых диапазонов, где происходят контакты с… потусторонним миром.

Отец с недоверием посмотрел на сына.

– Ты это серьёзно, сынок? Ты налаживаешь контакты с преисподней? И все это за счёт налогоплательщиков?

– Да, папа. Контакты с потусторонним миром.

– Какая глупость!

– Никакой. Я ещё всего не знаю толком. Контактёры – сотрудники, говорящие с призраками, через эти каналы выясняют необходимость проведения тех или иных мероприятий для предотвращения конца Света. А моя работа заключается как раз в поиске таких каналов в определённом частотном диапазоне и обеспечении связи по ним. Я – грабер. Понимаешь? Вот почему эта работа так важна для нашей страны и для всего мира.

– Ты хочешь сказать, что мы бомбили Белград и Ливию, вторглись в Ирак и Афганистан по указанию призраков с того света?

Крис утвердительно кивнул.

– Наш отдел за полвека существования более-менее научился расшифровывать электронные голоса душ умерших людей и выстраивать из сказанного ими логическую цепь будущих событий. Правительство принимает адекватные решения, а армия осуществляет радикальные действия. Пока, во всяком случае, мы держим ситуацию под контролем.

– Не могу поверить, что я был ранен под Багдадом, потому что мой сын установил связь с призраком, тот дал команду Президенту – и меня с моими ребятами направили в Ирак! Скажи, вам призраки отдают приказы лично или через порученцев?

– Сэр, я работаю в Департаменте только одну неделю, – обиделся на агрессию отца Кристофер, – а информацию мы получаем от душ умерших людей. Высшие силы не могут говорить с людьми. Поэтому с их стороны контактёр, и с нашей стороны – контактёр.

– Ты это серьёзно?

– Вполне.

– Ну, не знаю… – вдруг смягчился отец, – то, что ты рассказал, не укладывается в моем сознании. Прости за резкость.

– Все нормально, отец. У всех, кто первый раз слышит об этом, примерно одна реакция. И не забывай, ты дал слово молчать. К тому же я домыл посуду.

С этими словами Крис уложил последнюю ложку в посудомоечную машину и нажал на «старт». Машина мерно зашипела.

– Примерно такой звук у шума, который я изучаю.

– Но ты офицер?

– Нет, папа. Я агент. Я же показывал тебе удостоверение. Это как офицер у вас в армии.

Отец облегчённо выдохнул.

– Ну, слава Богу! А что за служба, останется нашей тайной. Кстати, Мери-то в курсе?

– Частично. Я слишком её люблю, чтобы делать из неё неврастеничку. Да она и не лезет в мои дела.

– Это до поры до времени, – улыбнувшись, предупредил отец, – хочу выпить с тобой сынок, агент Макдауэл, за твоё будущее.

Крис больше не сопротивлялся. Они чокнулись стаканами и выпили налитое виски по-мужски одним глотком.

Вскоре проснулась Мери. За ней – дети. Мери спустилась на кухню. Благодарно поцеловала Криса, поздоровалась со свёкром и приготовила завтрак. Через двадцать минут столовая наполнилась звонким смехом детей и утренними разговорами взрослых.

После семейного Рождества была праздничная семейная поездка в Австрию. Это был новогодний подарок Криса. А после – для агента Макдауэла начались трудовые будни в его новом качестве.

Более двух месяцев, сидя за большим дубовым столом персонального офиса, Кристофер перебирал на своей аппаратуре частотные диапазоны в надежде услышать хоть малейший намёк на чьё-то присутствие.

В большом помещении, разгороженном бетонными стенами на несколько звуконепроницаемых офисов, напряжённо сканировали пустой эфир ещё трое сотрудников-граберов. В одном из офисов за кофе и чтением литературы ожидали команды двое контактёров. Ещё две комнаты были предназначены для отдыха и релаксации граберов. Окон в помещении не было. И не могло быть. Вся действующая группа находилась под землёй на глубине семидесяти ярдов. К секретному объекту вела лифтовая шахта из оборудованной ещё в шестидесятых годах спецквартиры-бункера первого этажа невзрачного пятиэтажного дома, в одном из кварталов Нью-Йорка. Спецобъект состоял из восьми таких же больших, трёх маленьких помещений, большого склада продовольствия из расчёта нахождения пятидесяти человек, оружейной комнаты, столовой с кухней, дизельной подстанции, бойлерной, кондиционерной, медпункта, душевых, туалетных комнат и ещё двух помещений с бронированными дверями неизвестного назначения и неизвестной площади. Под землёй объект занимал почти полквартала. Строился он как штаб командования спецоперациями на случай ядерной войны с Советским Союзом. После его передали секретному Департаменту ФБР. Несколько переоборудовали, обновили систему жизнеобеспечения и связи, а остальное оставили как есть.

Дни текли. За два месяца работы Кристофер успел устать настолько, как если бы он отработал год в NASA. Очень большого напряжения требовало прослушивание пустого эфира, составление формул, расчёт волновых изменений, давящая тишина офиса. После часа работы он выходил в комнату отдыха. Садился в релаксационное кресло, включал лёгкую музыку и, полулёжа, дремал. Кресло прокатывалось волнами под напряжённой спиной, расслабляя мышцы и разгоняя застоявшуюся кровь. Полежав десять минут в кресле, он вставал и перемещался в фитнес-комнату. Там он несколько минут качал на тренажёрах мышцы спины и рук, бегал, крутил педали велосипеда, потом переходил в столовую, где пил чай без сливок. Через сорок минут отдыха возвращался на своё рабочее место, включал аппаратуру, надевал наушники и запускал программу сканирования.

Два месяца рутины заставили Кристофера сто раз пожалеть, что когда-то он, как восторженный ребёнок, загорелся предложением Джимми и попросил его переговорить с руководством о назначении. И никому не рассказать. Все знали, что Крис служит в ФБР, и представляли его в несколько ином качестве. И самый дорогой на земле человек, его Мери, жила в этой сказке и светилась изнутри гордостью за мужа. Так что… тупик.

В очередной раз пройдя ежечасный курс релаксации, Крис вернулся в офис, сел в рабочее кресло, «на автомате» включил аппаратуру, надел наушники и запустил сканер. Наушники мерно зашипели, отгоняя все мысли.

Очередной час работы близился к концу. Кристофер начал потихоньку поглядывать на большие электронные часы, висевшие перед ним на стене, когда в наушниках что-то щёлкнуло и металлический голос произнёс:

– Здравствуй, Кристофер.

Кристофер настолько привык к тому, что ничего не происходит, что если бы к нему не обратились по имени, он, скорее всего, понял бы, что что-то произошло, только тогда, когда изменилась бы частота.

Кристофер молниеносно остановил сканер и выполнил инструкцию А-951, которая обязывала его нажать кнопку подсоединения звуковой аппаратуры в комнате контактёров и удерживать объект в диалоге до появления в наушниках голоса контактёра. При переключении диалога контактёром на себя он должен был спектральным анализатором запустить разложение звуковой волны на диапазоны с целью вычленения частоты, на которой ведётся вещание, и выявления тоннеля в «иной мир». По окончании контакта – расшифровать запись, сделать «формат» и передать копию записи на диске лично в руки шефу отдела. Для этих целей на стеллаже в каждом офисе находился бронированный чемоданчик, внешним видом не отличавшийся от обычного «дипломата».

– Я вас слушаю. Кто вы? Назовитесь.

Кристофер тыкал пальцем по кнопке вызова контактёра, но она не срабатывала, а кричать было бесполезно. Полная пуленепробиваемость и шумонепроницаемость. Хорошо, хоть все действия отслеживал компьютер.