В-седьмых, пока европейские союзники Америки, как кажется, сильно добиваются участия общественности в мирном процессе, отношение дружественных арабских государств представляется более двусмысленным. Соединенные Штаты часто переоценивали роль, которую были готовы играть такие страны, как Египет и Саудовская Аравия. Добившийся восстановления своих национальных территорий Египет, как правило, поддерживает умеренный исход. Но у него также и мало стимула сильно рисковать по внутренним соображениям ради переговорных программ, которые могут подвергнуться критике радикальными арабскими странами.

Что касается саудовского королевства, то оно правит племенами фундаменталистов-кочевников, как и городскими агломерациями, сравнимыми с западными крупными городами. Когда Ирак оккупировал Кувейт, он столкнулся со злобной демонстрацией корыстолюбия со стороны мощного соседа. Традиционно саудиты пытались скрыть свою уязвимость за непрозрачностью, избегая подвергаться риску до тех пор, пока все остальные стороны не окажутся безоговорочно вовлеченными в дело. Это гарантированно ведет к тому, что саудовские правители будут вести себя с превеликой осторожностью. Саудовской Аравии не пойдет на пользу, если ее станут подстегивать идти на рядовой компромисс на неконструктивных переговорах, тем более что она не участвовала ни в одной арабо-израильской войне и вполне может заниматься устройством конечного результата, находясь за кулисами, как она это делала в прошлые времена. Таким образом, Соединенным Штатам стоит сохранять тесный контакт с умеренными арабскими странами, однако следует стараться не доводить дело до того, чтобы они подвергались внутреннему давлению.

В-восьмых, Соединенные Штаты должны учитывать не только позицию основных партнеров, но также и безопасность дружественных стран, на которой зиждется стабильность всего региона. Конкретно речь идет об Иорданском хашимитском королевстве, не очень прочно располагающемся между Израилем, Сирией, Ираком и будущим палестинским государством и в силу этого сильно уязвимом перед лицом радикального давления со всех направлений. Королевство было надежным и верным другом Соединенных Штатов и поистине надежным помощником в арабо-израильской дипломатии. Его безопасность не должна подвергаться угрозе при спешке в деле завершения мирного процесса. Соглашение о палестинском государстве должно в силу этого включать положения, затрагивающие безопасность Иордании, и вопрос об израильском военном присутствии на незаселенных территориях Иорданской долины должен обсуждаться с учетом этого.

В-девятых, ключом к перспективам достижения мира являются взаимоотношения Америки с Израилем. Выживание Израиля зависит прежде всего от дипломатической защиты и, по крайней мере, в такой же степени от военного снаряжения, предоставляемого Соединенными Штатами. В таком смысле американская позиция никогда не будет рассматриваться – и не может – как совершенно нейтральная и безучастная. Не существует иного источника поставок, и уменьшение военных связей только усилит трудности Америки. Вариант слабого или слабеющего Израиля в результате действий его соседей вызовет те самые конфликты, которые американская политика призвана не допускать. Возникнет вопрос об американских гарантиях безопасности Израиля, который должен рассматриваться только в самом крайнем случае. Поскольку такая гарантия – американская или международная – превратит Соединенные Штаты в участника любого локального конфликта. То будет конкретной проблемой в случае с военными действиями типа интифады. Это приведет к неотложности установления вето на израильскую ответную реакцию на терроризм и, следовательно, либо втянет Соединенные Штаты в бесконечную войну с повстанцами, либо станет средством постоянного оказания давления на Израиль со стороны державы-гаранта или держав-гарантов. Аналогичные соображения применимы даже еще сильнее к размещению американских или международных вооруженных сил вдоль границы Израиля. Израиль, который больше не в состоянии защищать себя, рано или поздно сгинет в потоке вражды со стороны его соседей.

Ни один из районов мира не выступает против американских предписаний с большей сложностью, чем Залив. Вильсоновские принципы не могут руководить действиями Америки в этом регионе. Наиболее разумное объяснение недопущению доминирования какой-то враждебной державы в этом районе заключается, согласно вильсоновской точке зрения, в выборе между зол; там нет демократий, которым требуется защита. Однако Соединенные Штаты – и другие промышленно развитые демократии – имеют веский национальный интерес в недопущении доминирования в этом регионе стран, чьи цели враждебны нашим. Передовые индустриальные экономики зависят от поставок энергоресурсов из Залива, и радикализация этого района имела бы последствия, затрагивающие большой регион от Северной Африки через Центральную Азию до Индии.

Однако такое геополитическое требование времени должно претворяться в жизнь на фоне того, что две сильнейшие страны Залива, имеются в виду Иран и Ирак, враждебны по отношению к Соединенным Штатам и в своем поведении в отношении своих соседей. Как же можно добиться стабильности в Заливе вопреки двум сильнейшим державам одновременно, при отсутствии постоянных баз и при наличии только нестойких союзников?

Традиционная дипломатия рекомендовала бы улучшить отношения либо с Ираком, либо с Ираном, с тем чтобы по меньшей мере один из них мог бы создать баланс сил в регионе. Пока писались эти строки, ни один из вариантов не казался многообещающим. До тех пор пока Саддам Хусейн остается у власти в Ираке, сближение с Багдадом будет рассматриваться в этом регионе, а возможно, и во всем остальном мире, и уж, разумеется, самим Саддамом, как крупное американское поражение и унижение. И улучшение отношений с Ираном, хотя и желательное в принципе, сталкивается с большими внутренними препятствиями в Тегеране, поскольку аятоллы выработали свои собственные внутренние тупиковые ситуации.

На настоящий момент не поступало никаких значимых инициатив, которые смогли бы переломить такое положение вещей. Требуется тщательное наблюдение, что не свойственно американцам. Вызовам стабильности в Заливе должен быть дан твердый отпор; любые поползновения со стороны Ирака на существующие рамки Объединенных Наций должны получать отпор таком образом, чтобы не оставалось сомнений в том, что принцип постепенности прошедшего десятилетия теперь в прошлом и что брошенные вызовы встретят решительный отпор.

На этот момент важно укрепить отношения с союзниками, чья поддержка в возможных столкновениях была бы решающей. Среди них главная – Турция. С учетом ее соседства с Ираком, Ираном и беспокойным Кавказом, сотрудничество с ней в любой критической ситуации становится незаменимым. В Соединенных Штатах было такое великое стремление, а в Европе оно было даже и сильнее, принимать Турцию как данность, действовать, будто ее можно поставить под контроль внутренней политики без всяких издержек и будто турецкая национальная гордость или ее особые обстоятельства можно было проигнорировать. Промышленные демократии – особенно Европа и Соединенные Штаты – должны помнить, что на кону стоят главные элементы их основной национальной безопасности. Их предпочтения в плане внутренней структуры Турции должны быть уравновешены с учетом этих насущных потребностей.

Такими же чувствами мы должны руководствоваться и в нашем отношении к Саудовской Аравии и государствам Залива. Их сравнительная слабость в отношении двух региональных гигантов заставляет их быть в определенной степени осторожными, что создает пропасть между тем, что они рекомендуют в открытую, и тем, что они ожидают от Соединенных Штатов на самом деле. Соединенным Штатам следует обращать внимание на то, чтобы не усугублять их незащищенность, неопределенно реагируя на их обязательства или излишне вторгаясь в их хрупкие внутренние структуры.

Со временем роль Индии в этом регионе станет более весомой. Существует некоторая общность интересов между Индией и Соединенными Штатами в плане стабильности в районе Залива, особенно в отношении распространения фундаментализма в этом регионе. Однако, как было подчеркнуто в предыдущей главе, Индия по меньшей мере точно так же обеспокоена поддержкой саудовцами и талибанами ее собственных диссидентов, как и балансом безопасности в Заливе. И временами ее тянет играть роль посредника между Соединенными Штатами и радикалами Залива – роль, которую Америка посчитает полезной только в том случае, если она соответствует долгосрочной стратегии США. И все же со временем Залив должен сыграть важную роль во все более интенсивном стратегическом диалоге с Индией.