Утром 14 июля подразделения Бабия остановились на отдых в лесу неподалеку от деревни Останковичи. Заняли круговую оборону, выставили сторожевое охранение под командованием младшего лейтенанта Демидовича. Не думали, что в этом лесу у них будет, пожалуй, самый тяжелый бой за все время и без того нелегкого пути.

Только капитан Бабий собрался прилечь, как прибежал боец от младшего лейтенанта Демидовича и доложил, что сторожевое охранение атакуют немцы силами до роты пехоты.

— Ну, рота — это не страшно, — сказал командир. — Передайте Демидовичу, чтобы он постепенно отходил в глубь леса и заманивал туда эту роту.

Противник удивительно легко дал заманить себя в ловушку. Как только вражеские солдаты углубились в лес, сотовцы с трех сторон открыли огонь и буквально в течение нескольких минут уничтожили гитлеровцев. Но это было только начало боя в лесу у деревни Останковичи.

Около полудня фашисты на автомашинах подбросили к месту боя еще примерно батальон пехоты с артиллерией и минометами. Начался массированный артиллерийский и минометный обстрел места, где отряд стоял раньше. Ведь к этому времени он успел отойти чуть севернее, так что гитлеровцы практически били по пустому месту. Затем вперед пошли фашистские автоматчики. Боеприпасов в отряде оставалось крайне мало, поэтому Бабий приказал подпустить фашистов на возможно более близкое расстояние и бить наверняка. Одновременный залп с фланга застал противника врасплох. Воспользовавшись замешательством врага, перешли в контратаку, причем кое-где дело дошло до рукопашной, которую фашисты не выдерживали и бежали, понеся большие потери.

Однако и эта схватка еще не была концом боя. Не прошло и двух часов, как гитлеровцы, получив подкрепление, правда на сей раз более осторожно, вновь стали наступать. Боеприпасы у сотовцев были почти на исходе. Поэтому Бабий приказал командирам подразделений часть боеприпасов передать четвертой роте лейтенанта Протасова, оставив себе только необходимый минимум. Эту роту он выдвинул на правый фланг, приказав прикрыть отход основных сил отряда. Четвертая рота блестяще справилась с поставленной задачей. Ее бойцы не только прикрыли отход, но и нанесли большие потери гитлеровцам. Больше в этот день враг не предпринимал попыток пробиться в лес.

В итоге этого тяжелого боя сотовцы уничтожили более батальона пехоты, сожгли десять танков и бронетранспортеров, взяли много пленных. В их руки попала карта с нанесенной оперативной обстановкой. Теперь Бабий знал, где наши части, знал, где находится сам в данный момент, поскольку его группа на карте была помечена жирным красным кружком. Теперь стало ясно, что они полуокружены. Единственный выход к своим частям лежал через труднопроходимое Кабанье болото.

Всю ночь на 15 июля отряд переправлялся через это болото. Кое-где пришлось мостить гати, трудно было тянуть на себе орудия, но сотовцы упорно штурмовали трясину.

К утру отряд был на противоположной стороне. Люди измучены до предела, грязные, голодные. Выбрали удобное место у небольшой речонки, выставили охранение и, приведя себя в порядок, подкрепившись, легли спать.

Командир отряда твердо решил больше в бой не вступать: боеприпасов в отряде почти не было. Оставались они только для разведывательных групп и групп охранения, да и то по одной обойме на винтовку и по одному диску на пулемет.

18 июля 1941 года отряд Бабия, насчитывавший 900 человек, — с оружием, в полной военной форме, с личными документами, комсомольскими и партийными билетами — соединился с частями 102-й стрелковой дивизии 20-й армии.

Итак, без малого месяц ожесточенных боев с врагом. За это время гитлеровская пропаганда не раз уже «хоронила» нас, крича в своих хвастливых сводках о «полном уничтожении» 100-й стрелковой дивизии. А мы были живы, более того — готовы к дальнейшей борьбе!

В боях под Минском воины 100-й стрелковой дивизии уничтожили 101 вражеский танк, 13 бронемашин, 61 мотоцикл, много автомашин разных марок, 23 орудия, сбили 20 самолетов. В боях под Острошицким Городком был полностью уничтожен 25-й танковый полк 7-й танковой дивизии вместе с командиром полка полковником Ротенбургом, а также 82-й пехотный полк 31-й немецкой пехотной дивизии. За время тяжелых боев при выходе из окружения были наголову разбиты еще три пехотных полка немцев[4].

Этот отзыв главнокомандующего Западным направлением свидетельствует, как высоко оценивались действия дивизии в целом и ее частей. Вскоре по представлению главнокомандующего Западным направлением Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1941 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные в этих боях доблесть и мужество 355-й стрелковый полк был награжден высшей правительственной наградой — орденом Ленина, а 46-й гаубичный артиллерийский полк — орденом Красного Знамени. Орденами и медалями были награждены многие командиры, политработники и бойцы дивизии[5].

В Журнале боевых действий 100-й стрелковой дивизии 20 июля была сделана такая запись: «Маршал Советского Союза тов. Тимошенко… в районе Дорогобужа встретил лейтенанта тов. Хабарова. Узнав от него, из какой части… сказал, что 100-я дивизия хорошо дралась, толково воюет и, если будет время, заедет посмотреть, как она сейчас устроилась. Передайте бойцам и командирам привет».

«Месяц тяжелейших боев! Уничтожено пять фашистских полков, в том числе один танковый… Вроде бы неплохой итог…» — так размышлял я, сидя в штабном блиндаже в лесу севернее деревни Подмошье, где 100-я стрелковая дивизия пополнялась личным составом, боевой техникой и вооружением.

Отдых мы, конечно, заслужили. Но о каком отдыхе могла идти речь, когда на всем огромном советско-германском фронте бои не прекращались ни днем, ни ночью, когда враг рвался к стенам столицы, когда, взяв Ельню и клином врезавшись в расположение наших войск, фашисты создали весьма удобный плацдарм для наступления на Москву?

Правда, в это время Красная Армия ценой огромных усилий вынудила гитлеровцев перейти к обороне на главном — Западном стратегическом направлении. Это был большой успех!

Теперь, чтобы продолжать наступление на Москву, фашистское командование должно было позаботиться о надежном обеспечении флангов группы армий «Центр».

В дополнение к директиве ОКВ № 34 от 12 августа указывалось: «Первоочередная задача состоит в том, чтобы ликвидировать вклинившиеся на запад фланговые позиции противника, сковывающие крупные силы пехоты на обоих флангах группы армий „Центр“… Лишь после полной ликвидации угрожающего положения на флангах и пополнения групп будут созданы условия для наступления на широком фронте глубоко эшелонированными фланговыми группировками против крупных сил противника, сосредоточенных для обороны Москвы».

Итак, враг собирался с новыми силами, пополнял свои потрепанные дивизии, подбрасывал танки, авиацию, готовился к последнему броску на Москву.

Советское Верховное Главнокомандование прекрасно понимало, что образовавшийся после захвата 19 июня войсками 2-й немецкой танковой группы Ельни и прилегающих к нему населенных пунктов выступ является важным плацдармом для будущего наступления на Москву.

Город Ельня расположен в котловине, окруженной со всех сторон в радиусе восьми — десяти километров высотами. Он имеет во всех направлениях хорошо развитую сеть шоссейных и железных дорог. На высотах, господствующих над городом, враг сильно укрепился. Ельнинская группировка с каждым днем пополнялась новыми людскими ресурсами и техникой.

Ельня. Старинный русский город на Смоленщине. Первое упоминание об этом городе в Летописи относится к 1250 году, когда далекие наши предки громили здесь орды Батыя. Прошли века, и отправились ельнинские крестьяне бить полчища Наполеона. Здесь останавливался со своим штабом М. И. Кутузов во время преследования разбитой французской армии.