Гладиолус лихо развернулся, и буквально взлетая над трещинами в асфальте, протаранил парочку дорожных знаков и въехал в переулок. Ноктис успел заметить спину Промпто, который неподвижно стоял вдалеке. Перед ним полыхало пламя: оно поднималось ядерным грибом вверх, закрывая газовым облаком небо. Стекла трещали, а этот придурок стоял как вкопанный.

Прежде чем Гладиолус успел что-то сказать, инфант покинул броневик и захлопнул дверь. Буквально в следующий момент машину потрясло от взрывной волны, и всю поверхность замело то ли пылью, то ли пеплом. Что-то пару раз треснуло по обшивке, потом был небольшой толчок. Механизм немного подался вперед и замер снова. Мечник пораженно застыл, чувствуя, что сделал непоправимое. Вернее, не сделал: остановить Селума – вот что от него требовалось.

А теперь, судя по всему, тот нарвался на взрыв. Промпто, одной ногой уже в могиле, утянул за собой единственную надежду этой страны.

Гладиолус не открыл – вынес дверь, хотя для этого требовались усилия. На нетвердых ногах он вышел и тут же почувствовал ужасный жар. Обшивка броневика накалилась, но покрышки выдержали: все-таки разработки устойчивой к высоким температурам резины не прошли даром. Надо же, в такой критической ситуации он подумал о металлоломе. Гладиолус со зла пнул бок автомобиля и мысленно приготовился обнаружить останки наследного принца.

Респиратор справлялся с гарью и пеплом, которые темным облаком заполнили все пространство. Развороченные стены домов, кое-где обвалы, липкий асфальт под ногами – взрыв точно был мощным. Слуга сделал несколько нерешительных шагов в сторону и увидел два силуэта, чуть намеченных в серой дымке. Мечник чуть не сошел с ума от радости, и в тот же момент понял, что двинуться не сможет. Бывают такие типы стресса, после которых остается только сползти на землю без сил. Гладиолусу еще хватало твердости держаться на ногах.

Этот необыкновенный парень, это чудо королевства тащил за собой обмякшего Промпто, перекинув одну руку через плечо. Голова стрелка свободно болталась – он был если не оглушен, то контужен. Вокруг них поблескивали мельчайшие частицы кристалла, создавая тонкую, как стекло, защиту. Она была полноценной: юноша ступал по тонкой поверхности, а не по расплавленной земле. Селум легко доставил свою ношу на место, сделав знак Гладиолусу, сесть в машину. Ноктис, не касаясь двери, открыл ее: опять сила Этро помогла ему. Гладиолус, перебравшись назад, в машину, принял Промпто и втащил внутрь кузова. Там могли свободно поместиться до шести бойцов. Кроме того, слева была медицинская станция, куда входили простейшие установки и аптечка. Выдвинув прилагающиеся к станции носилки, которые были хитро собраны для экономии места, парень поместил туда тело светловолосого друга. Когда мечник обернулся, чтобы найти принца, тот уже был рядом и протягивал ему респиратор. Двери Ноктис закрыл и включил систему фильтрации воздуха. В принципе, теперь Промпто мог обойтись без маски.

Гладиолус быстро стащил то, что осталось от старой защиты: резина немного поплыла, и если бы не устойчивая к огню основа, которая плотно прилегала к самому лицу, стрелок получил бы тяжелые ожоги. Но сие смазливое личико абсолютно не пострадало. Когда мечник осмотрел голову пострадавшего, то невольно усмехнулся: этот пацан имел сказочную удачу. Сам Гладиолус никогда так легко не отделывался. Этот красавчик даже волос не сжег, хотя первоклассной шевелюрой ему не хвастаться. Мечник осторожно провел пальцами по прядям, устроив окончательный беспорядок на голове Промпто, но за ними он не нашел ни ран, ни ожогов. Когда Гладиолус опустил товарища обратно, тот слегка пошевелился и застонал. Мечник встревожился, и быстро осмотрел его тело: жилетку, конечно, придется выбросить. Небольшие ожоги на груди и животе, местами уже набухали пузыри, сползала кожа. Раны не были страшными, максимум – вторая степень.

— На спине, — возню Гладиолуса прервал совет Ноктиса, успевшего стянуть с раненного ботинки и, заодно, собственные перчатки. Разумеется, если бы не сила одного вояки, резать жилетку Промпто было бы долго. Ноктис помог Гладиолусу убрать респиратор, сам снял свой и направился к аптечке:

— Не трогай его руками, — глухо приказал принц, когда Гладиолус попытался возразить. — Внесешь какую-нибудь заразу.

Мечник все это время молчал, выполняя приказы, хотя его что-то грызло, что-то хотелось сказать. Промпто снова застонал и попытался перевернуться на бок, но тут же дернулся, зашипел и оставил попытки. Гладиолус помог ему и придержал за грудную клетку, стараясь не касаться обожженных мест. Тогда-то он и понял, почему блондин так страдал. Видимо, жилетка была из плавких некачественных материалов, так что она, нагревшись, впилась в спину стрелка, и слиплась с кожей, так что вся поверхность тела, на проверку, представляла собой одну зияющую рану.

— Игнис, что скажешь? – тем временем добивался принц.

Жестко затрещали помехи, через которые едва прорывался голос координатора. Селум напрягся, нахмурился и выключил связь. Потом вернулся, мрачно стянул с себя куртку и достал аптечку. Сверху лежал небольшой, прозрачный, с маслянистым блеском баллон, где-то литровый, не больше. Ноктис зубами отвинтил крышку и щедро полил себе на руки, игнорируя, что заливает и пол.

— Отдирай, — кивнул он Гладиолусу, который с некоторым опасением глядел на своего «повелителя».

— Стой, — вдруг отменил приказ он. Поставив емкость где-то рядом, Селум пошарил в аптечке и достал целых шесть коробок различных ампул. Рядом с ними он нашел медицинский пистолет, который как раз был хорош для быстрых инъекций в полевых условиях. Игнис советовал успокоительное первой группы и обезболивающее шестой. Обезболивающее было только первой группы и двенадцатой. Подумав немного, Ноктис отказался от успокоительного в пользу обезболивающего двенадцатой группы: сердце Промпто должно было выдержать, у него же не было болевого шока.

Гладиолус, наблюдая за Селумом, откровенно нервничал. Промпто, снова придя в себя, крепко вцепился в руку товарища, похоже, не замечая ничего вокруг.

— Что ты делаешь? – поторопил мечник принца. Тот нахмурился, вставил ампулу в разъем и, приставив к плечу, нажал на спусковой механизм. С легким шипением игла нашла мышцу и ввела лекарство.

— Теперь ждем, — глухо отрезвил товарища Ноктис, обрывая все попытки того возражать. Гладиолус лишь нахмурился, а шрам у него потемнел.

Промпто сквозь зубы цедил проклятия на незнакомом языке. Лицо у него исказилось, видно, что терпел он из последних сил. Парню казалось, что кто-то жрет его тело, кто-то невыносимо горячий, а воздух совершенно не охлаждал, усугубляя ощущение.

— Мать вашу, уберите эту хреновину! – взвыл он, потеряв самообладание.