Диана Фрай выехала с парковки у здания Управления и пристроилась вслед за патрульной машиной, которая ехала по Уэст-стрит с включенными проблесковыми огнями. Над крышами Идендейла медленно поднималось солнце. Рядом с ней сидел бледный и вконец измученный Бен. Ему надо было бы лежать дома в постели, но он отказался оставить ее одну.

– Нам надо было настоять на осмотре всех комнат, когда мы были там в первый раз, – заметил он.

– А на каком основании? У нас же не было ордера на обыск, – напомнила ему сержант. – И оснований для ареста у нас тоже не было. По крайней мере, тогда.

– Наверху было больше комнат, чем он нам показал. Он ведь и жил там, в комнатах на чердаке. Раньше это были спальни слуг.

– Скоро мы все узнаем.

Фрай видела, что констебль чувствует себя не в своей тарелке. Он возился с пряжкой своего ремня безопасности, как неугомонный ребенок. Но, по крайней мере, ее машина останется чистой. Сегодня она решила отказаться от услуг Гэвина Марфина.

– Я обязан был догадаться, что с Фрэнком Бэйном что-то не так, – сказал Купер. – В том, что он рассказывал Элисон, было столько дырок! Он ничего не сказал ей о Джордже Малкине и не позволил ей посмотреть книги по авиакатастрофам. Уолтер Роланд, может быть, и хотел с ней встретиться, но Бэйн его отговорил…

– Наверное, так все и было.

– Ну и, конечно, Фрэнк Бэйн наврал Элисон, что семья Дика Эббота эмигрировала из страны. Ведь Мари Теннент жила прямо здесь, в Идендейле. Они должны были встретиться друг с другом. Для них бы это значило очень много.

– Думаю, что да.

– И можно было бы говорить о каком-то примирении, – продолжал Купер.

– Да, Бен.

Проехав по окружной дороге, Фрай поднялась вверх по Халли-роуд до самого светофора. Ехала она за патрульной машиной из-за того, что не знала точно, как добраться до Подъема Зудящей Задницы, где располагался магазин «Иден-Вэлли букс».

– Мне бы надо было догадаться, что он манипулирует Элисон, – вздохнул констебль. – Она была слишком непреклонна в своем решении приехать, так что помешать ей он не мог. Но Бэйн постоянно находился рядом с ней, чтобы точно знать, что она собирается делать. Вот он и подталкивал ее в выгодном для себя направлении и успешно ограждал от истины. Естественно, что Бэйн успел встретиться со всеми еще до ее приезда и сумел всех настроить против Элисон, да так, что они и разговаривать-то с ней боялись. И забеспокоился он, только когда понял, что я беседую не с теми людьми.

– То есть когда он понял, что ты не будешь делать то, к чему тебя упорно подталкивают? – взглянула Диана на своего коллегу.

– Он увидел меня у Лукашей, – продолжил тот, не обращая внимания на ее замечание. – А потом у Уолтера Роланда. И тогда же понял, что я был и в книжном магазине.

– Причем несколько раз, – заметила Фрай. – Правда, он не догадывался, что ты просто покупаешь там книжки.

– Книжки об авиационных катастрофах, – уточнил Купер. – И Лоренс наверняка ему об этом рассказал. И именно Фрэнк попытался вывести меня из игры в ту ночь, а не Эдди Кемп. Правильно?

– Думаю, что да, но мы все еще ждем результатов анализа ДНК.

Патрульная машина повернула на узенькую улочку, которая шла в сторону от Эйр-стрит, и сержант повернула вслед за ней. Они затряслись по брусчатке и сильно сбросили скорость, когда подъехали к паутине переулков между Эйр-стрит и рыночной площадью. Остановились они перед мостом через реку, где полицейский в форме не позволял людям проходить дальше того места, чем находилась булочная Ларкина.

– Сегодня попозже мне придется рассказать все это Элисон, – закончил констебль.

Диана выключила двигатель и несколько мгновений сидела, глядя на книжный магазин и слушая рев реки Иден под мостом. Она не знала, что сказать Бену.

Перед входом в «Иден-Вэлли букс» двое полицейских-мотоциклистов расстегивали свои белые шлемы. Впрочем, когда они сняли шлемы, в их внешности мало что изменилось. Их абсолютно лысые черепа были такими же гладкими и белыми.

Бен Купер распахнул входную дверь и пошел вдоль книжных полок. Без Лоренса магазин больше походил на мавзолей, и детектив-констебль чувствовал себя так, словно шел по декорациям к телевизионной костюмированной драме. В небольшой кухоньке в тыльной части здания он увидел открытое окно. В помещение надуло немного снега, и теперь он таял на сушилке для посуды. Снег виднелся и на днище перевернутой кофейной кружки.

Пока Фрай говорила по рации, Бен поднялся наверх и медленно пошел по комнатам. В магазине было так тихо, что он нехотя открывал те двери, к которым подходил, боясь того, что может увидеть за ними.

Самой большой комнатой на верхнем этаже была та, где они с Дианой уже были и где находились авиационные раритеты. Еще одна комната на этом же этаже была переделана в подобие кабинета, где негромко гудели два компьютера. Неудивительно, что в коридоре было столько книг – их вынесли туда именно из этих комнат.

А потом Купер нашел то, что искал, – между двумя стопками книг находилась слегка приподнятая над полом дверь, которая открывалась не в комнату, а еще на одну лестницу, узкую и без ковра. Именно там, на самом верху здания, расположились комнаты, в которых Лоренс жил. Здесь находилась неубранная гостиная, ванная комната и большая спальня с громадной металлической кроватью. Бен искал следы присутствия в этих комнатах Мари Теннент, когда услышал какие-то звуки у себя над головой. Это были ясно слышные звуки, которые говорили о присутствии в доме крыс. Они так шумели на ничем не прикрытых досках, что казалось, будто на лапах у них были ботинки, подбитые гвоздями. Вместе с их шагами раздавался еще какой-то специфический звук, словно по полу что-то тянули, – от этого звука сразу же возникала ясная картина волочащегося за ними хвоста.

Диана Фрай молча наблюдала за Купером с порога спальни. Он увидел, как у нее передернулись плечи, когда она услышала звуки у себя над головой.

– Нам только что звонили из больницы, – сказала сержант.

– Лоренс? – уточнил ее коллега.

– Боюсь, что да.

Купер неожиданно сел на кровать, которая протестующе застонала.

– Ты сделал все, что мог, Бен, – сказала Фрай. – Никто на твоем месте не смог бы сделать большего.

– Я мог догадаться обо всем гораздо раньше. Ведь закладку из его магазина я увидел в книгах у Мари почти неделю назад. Я же знал, что она здесь бывала. Читала она все без разбору, а не только Даниэлу Стил. Книги были у нее дома на всех полках. И она покупала все больше и больше книг, выкладывала большие суммы, хотя и не могла позволить себе такие траты. Естественно, Лоренс Дейли подходил ей гораздо больше, чем Эдди Кемп. Кроме того, она следовала совету матери и пыталась найти для себя хорошего мужчину. И когда Мари сказала матери, что у отца ребенка свой собственный бизнес, она совсем не имела в виду, что он моет окна.

– Ничего большего мы сделать не могли, Бен.

– Нет, могли, – возразил Купер. – Мы могли бы найти ребенка.

Диане пришлось отступить в сторону, чтобы позволить ему протиснуться мимо нее. Спустившись по узкой лестнице, констебль прошел в большую комнату с авиационными экспонатами. Куртка-бомбер, кислородная маска, личные вещи, принадлежавшие давно умершим летчикам, выглядели довольно мерзко теперь, когда их хозяин сам умер, и Купер почувствовал, что ему становится душно в атмосфере комнаты. Он распахнул дверь на улицу и вышел на площадку пожарной лестницы, позволив холодному воздуху заполнить помещение и пошевелить паутину в углах комнаты.

Внизу, под собой, он увидел все еще не тронутый двор, в котором валялись разные предметы непонятной формы, покрытые свежевыпавшим снегом.

Переулок, проходивший за домом, был полон полицейских машин с работающими двигателями. Раздался громкий хлопок и звук разрыва – один из членов вспомогательной команды сорвал висевший на воротах замок с помощью лома. Но легче от этого не стало – ворота нельзя было открыть под тяжестью лежавшего на них снега. Чем больше люди давили и ругались, тем плотнее и тверже становился снег, превращаясь в подобие кирпичной стены.