Фрэнк Бэйн стоял, облокотившись о стену почтового участка недалеко от Баттеркросс. Он прикурил сигарету и бросил спичку в снег, где та зашипела и погасла. Глубоко затянувшись, журналист спрятал сигарету в руке, наблюдая, как двое мальчишек-тинейджеров прислонили свои велосипеды к окну участка и скрылись внутри.

Со стороны Бакстон-роуд показался фургон ДАФ[82], который двигался в сторону участка дороги с кольцевым движением. Вместо того чтобы свернуть на вспомогательную дорогу, он продолжал свое движение в сторону Баттеркросса. Бэйн выпустил дым из легких и автоматически запомнил номер фургона – его водитель нажал на пневматические тормоза и остановился в нескольких ярдах от светофора. За большегрузом мгновенно выстроилась очередь из машин, так как он заблокировал всю проезжую часть дороги. С пассажирской стороны кабины спустился какой-то мужчина. Фрэнк не мог рассмотреть его до тех пор, пока водитель не включил поворотник и не начал движение в сторону светофора. Теперь журналист увидел, как в его сторону через дорогу идет Джордж Малкин. Фермер не обращал на него внимания до тех пор, пока не оказался всего в нескольких ярдах от Бэйна.

– Фрэнк Бэйн?

– Это я. У вас классная машина.

Малкин промолчал.

Бэйн улыбнулся и выбросил сигарету.

– Хорошо, – сказал он, – тогда поговорим о деньгах.

Нижние, восточные склоны Айронтонг-хилл были любимым местом для любителей мотокроссов. Это были мотоциклисты, которые любили носиться по целине, поднимая тучи пыли и грязи. Только неделю назад, в воскресенье, еще до того, как пошел снег, произошла стычка между туристами и группой таких любителей. Туристы уже давно жаловались, что мотоциклисты разрушают тропы, превращая их поверхность в грязь, по которой невозможно пройти, не провалившись в нее по колено.

В это утро кто-то украл такой кроссовый мотоцикл с трейлера, припаркованного во дворе одной из ферм в пригороде Идендейла.

Патрульные на А-57 заметили на стоянке для отдыха рядом с лесом человека на мотоцикле и подъехали, чтобы задать ему несколько вопросов. Но он бросился наутек, как только увидел их, так что полицейским пришлось пуститься за ним в погоню. Полицейские были на «Рейнджровере»[83], но знали, что у них нет никаких шансов, если мотоциклист свернет в лес. В сотне ярдов находился свободный проезд, который вел на трассу, пользовавшуюся особой любовью у любителей кросса.

Мотоцикл влетел в этот проезд и поднял целую тучу неутрамбованного снега, который осел на каменной стене. Когда водитель «Ровера» затормозил, автомобиль сильно занесло, но ему удалось выровнять машину, и он последовал через проезд вслед за мотоциклистом.

Трасса, которая шла резко вверх, становилась все у́же.

– Давай лучше закончим, – предложил полицейский на пассажирском сиденье.

– За следующим поворотом мы сможем проследить, куда он направляется, – ответил шофер. – В любом случае ему придется нелегко, если снег станет глубже.

– Осторожнее! – закричал его напарник.

Поворот возник слишком неожиданно и оказался для «Ровера» слишком крутым. Машина вылетела с дороги и сползла на несколько ярдов в русло речки, остановившись передним бампером и колесами в воде.

– Чтоб ему провалиться! – сказал водитель, выключая движок.

– В гараже это никому не понравится, – заметил полицейский на пассажирском месте. – Радиатор заменили только на прошлой неделе.

– Давай лучше звони, – буркнул шофер.

Он открыл дверь и ступил в обжигающе-ледяную воду глубиной в несколько дюймов. Дно русла было покрыто неровными камнями, и мужчине с трудом удавалось сохранять равновесие, когда он выбирался против течения на берег. Протянув руку, водитель попытался схватиться за ветку березы, которая росла на берегу, и почувствовал в руке что-то другое – часть одежды. Это была рубашка – голубая сорочка в тонкую белую полоску и с белыми манжетами. Посмотрев на ярлык под воротником, полицейский понял, что рубашка куплена в хорошем магазине у известного производителя и совсем не похожа на португальскую дешевку, которую сам он покупал на распродажах в Идендейле.

Осмотревшись, водитель увидел, что все русло ручья заполнено одеждой. На камнях лежали рубашки и брюки, носки и трусы, и через них перекатывалась вода, как будто кто-то решил постирать их таким примитивным способом. Галстук в красную и синюю полоску свешивался с засохшего куста вереска, а один ботинок опустился на дно, заполнившись водой, и теперь его шнурки извивались в потоке, как водоросли.

Шофер вспомнил, что неподалеку отсюда было найдено не опознанное до сих пор тело мужчины, которого задел снежный плуг. Рядом с телом была обнаружена пустая дорожная сумка.

– Ты уже позвонил? – крикнул он напарнику.

– Да.

– Тогда звони еще раз.

Бен Купер решил дойти до Дам-стрит пешком. Дом, в котором жила Мари Теннент, находился всего лишь в какой-то полумиле от здания Управления, сразу же за лабиринтом улочек и переулков рядом со старой шелкопрядильной фабрикой. Ехать туда на машине не имело смысла, особенно сейчас, когда улицы были забиты еле ползущим транспортом и пешеходами, норовящими пройти по проезжей части, так как тротуары все еще не расчистили от снега. Кроме того, с парковкой в районе Дам-стрит было напряженно даже в те дни, когда снега не было и в помине. Дома для работников фабрики были построены задолго до того, как появилась потребность в гаражах или широких улицах, на которых можно припарковать машину.

Сама шелкопрядильная фабрика было недавно превращена в Центр сохранения объектов культурного наследия. Старое трехэтажное каменное здание давно забросили, и многие годы оно стояло на грани полного уничтожения, но сейчас в пристройке рядом с ним открыли кафе и торговый центр. Купер никак не мог понять, что заставило дизайнеров использовать при строительстве этой пристройки красный кирпич, потому что и сама фабрика, и окружающие ее дома были построены из камня. Скалистый Край был каменной страной, и кирпич здесь выглядел как чужеродное тело.

На углу Дам-стрит мужчина в парке с капюшоном выгуливал добермана, которого крепко держал на поводке. Он подозрительно посмотрел на Бена, натягивая поводок, как будто хотел показать, что собака атакует при малейшей провокации со стороны полицейского.

Позволив мужчине пройти, Купер продолжил свой путь, пока не нашел дом Мари Теннент. Он находился в самом конце террасы – перед ним был небольшой садик, и от него открывался отличный вид на пруд, устроенный позади Центра. Между этим домом и соседним располагалась высокая глухая стена, которая эффективно пресекала все попытки соседей к общению. Эта часть улицы казалась особенно тихой и спокойной. Возможно, из-за пруда, который сейчас был покрыт тонким слоем льда. Бен взглянул на дома, стоявшие на противоположной стороне улицы, – их окна и двери были забиты досками. Эти дома ожидала или перестройка, или полное уничтожение.

Для начала Бен постучал в соседний дом, но ему никто не ответил. Он уже решил было повторить попытку после того, как посетит дом № 10, но тут за его спиной раздался голос:

– И что вам нужно?

Это оказался человек с доберманом, который возился с поводком, как будто хотел спустить собаку. Собака не проявляла к Бену никакого интереса, но детектив решил не рисковать попусту и достал удостоверение.

– Вы живете в этом доме, сэр? – спросил он хозяина пса.

– Предположим, что да. Так что вам нужно?

– Я навожу справки о вашей соседке, Мари Теннент.

– Об этой шотландской красотке?

– Не знаю.

– Мне кажется, что она из Шотландии.

– Ее фамилия Теннент.

– Вот именно. Похоже на пиво. И что же она натворила? Сидеть!

Доберман с облегчением уселся. При более пристальном изучении собака выглядела измученной, как будто слишком долго бегала по улицам. Она чем-то напоминала некоторых полицейских в Идендейле, которые толком не могли отдохнуть, потому что дежурили не менее восемнадцати часов в сутки.