Катон замер на мгновение; в голове у него метались возражения, которые он уже собрался привести легату. Однако префект не мог спорить с прямым приказом, поэтому склонил голову, принимая его, прежде чем отвернуться и зашагать к легионерам, построившимся в сотне шагов от баррикады.

– Офицеры! Ко мне!

К тому моменту, когда последний офицер присоединился к группе, окружившей Катона, у него появился план. Достаточно простой, поскольку выбора все равно не было, и опасный по той же причине. Катону совсем не нравилось, что ему придется потерять еще больше людей. Он оглядел своих подчиненных, отметил про себя их мрачные лица и потоки дождя, стекавшие по гладко отполированному металлу шлемов на плечи. Они были хорошими солдатами, слишком ценными, чтобы рисковать их жизнью в еще одной тщетной попытке разрушить баррикаду. Катон откашлялся и сплюнул на землю.

– Легат хочет, чтобы мы без промедления освободили проход от врага. Я знаю, что ублюдки наверху снова начнут швырять в нас камни, и мы, скорее всего, потеряем многих, прежде чем сумеем добраться до баррикады и уничтожить врага. До тех пор, пока не преодолеем ее, мы превратимся в легкие мишени. У нас есть только один шанс: забросать их дротиками, а затем первые центурии построятся «черепахой» и пойдут в наступление.

– «Черепаха»? – Центурион Фестин почесал нос. – Прошу прощения, командир, но мне это представляется неправильным. Щиты не остановят камни. Варвары будут разить нас, точно кегли.

– Возможно, но так у нас больше шансов, чем если мы попытаемся войти в проход, никак не защитив го́ловы, – ответил Катон. – Давайте проделаем все по правилам. Центурион Фестин, я хочу, чтобы ты построил первую центурию в стрелковую цепь. Вторая должна собирать все доступные дротики и передавать их вперед. Бросать их нужно сразу по несколько штук, но с большими перерывами.

– Командир! Я думал, мы должны сделать все быстро…

– Да, быстро, насколько возможно, но с минимальными потерями. Таков мой план, центурион. Так что не спешите с дротиками; потом повторите атаку, построившись «черепахой», и идите в наступление. Если нам повезет, это привлечет внимание врага, а также даст время части «Кровавых воронов» забраться на скалы и прикончить засевших там варваров.

Катон повернулся к офицерам ауксилиариев:

– Харпекс, твой эскадрон должен взобраться по левому склону со стороны долины. Корвин, твои парни пойдут направо вместе со мной. Скажите им, чтобы оставили копья, щиты закрепили на спине и взяли с собой мечи, чтобы сразиться с врагом, когда мы окажемся наверху. Как только ты увидишь нас там, Фестин, можешь начинать атаку. К тому времени, когда первая «черепаха» подойдет к баррикаде, надеюсь, мы дадим варварам попробовать их собственное лекарство. Посмотрим, как им понравится, когда камни начнут падать им на головы.

Остальные радостно заворчали от такой перспективы. Все, кроме Харпекса, который смотрел вверх на скалы.

– Забраться туда будет непросто, командир. Тут по меньшей мере двести футов.

– Думаю, больше, – ответил Катон. – Отличная возможность для твоих парней перестать топтаться на месте и мерзнуть под дождем. Небольшое упражнение позволит им согреться. Хорошо, ребята, мы знаем, что должны сделать. Давайте поработаем – и постараемся проделать все хорошо. За нами наблюдает легат, вся остальная армия от нас зависит, и мы их не подведем. Проинструктируйте своих людей и занимайте позиции.

Катон обменялся салютами с офицерами, и те отправились к своим подразделениям. Только после этого он поднял голову, посмотрел на скалы и нервно сглотнул. Они торчали в долине, точно гигантские гнилые зубы, – по его прикидкам, скорее на триста футов, чем на двести. К тому же из-за дождя они были скользкими и очень опасными. А когда они доберутся до вершин, измученные тяжелым подъемом, их будет поджидать враг, полный решимости удержать свои позиции и отправить их сквозь дождь вниз, на головы других легионеров.

Катон почувствовал, что внутри у него все сжалось, когда он оторвал взгляд от зловеще нависших над долиной скал и зашагал к пехоте ауксилиариев, строившихся по обе стороны долины. До наступления вечера он освободит проход для армии – или его изувеченное тело будет лежать рядом с телами сотен его товарищей на земле перед баррикадой, под победными взглядами врага, спрятавшегося за ней.

– Первая центурия! Остановиться! – крикнул Фестин.

Дождь утих, превратившись в легкую морось, и на небе начали появляться голубые заплаты. Слабое утешение для промокших до нитки солдат, стоявших по щиколотку в жидкой грязи перед проходом. Легионеры, выстроившиеся в одну линию примерно в тридцати шагах от баррикады, выставили перед собой щиты, сжав в правых руках дротики. Ауксилиарии заняли позиции с флангов, и Катон видел, что враг с опаской наблюдает за подготовкой римлян к новому наступлению. Когда солдаты остановились, победные крики варваров стихли в ожидании, что будет дальше.

– Приготовить дротики!

Легионеры поудобнее перехватили дротики и отвели руки назад. Тут же один из вражеских воинов выкрикнул предупреждение, его мгновенно подхватили другие голоса, и варвары нырнули вниз, спрятавшись за баррикадой. Катон увидел, как что-то упало на землю на некотором расстоянии перед легионерами, подняв тучу брызг, и понял, что воины на вершине скалы сбрасывают вниз камни помельче, чтобы пристреляться.

Фестин окинул взглядом строй, убедился, что все солдаты из Первой центурии готовы, и громко крикнул:

– Метнуть дротики!

Темные тени наполнили воздух под громкие выдохи солдат, с силой швырнувших тяжелые дротики. Первый залп взметнулся вверх по дуге, и большинство дротиков упало по другую сторону баррикады. Несколько не долетели до цели и отскочили от валунов и скал, защищавших варваров. До Катона донеслись знакомые звуки: звон металла, ударяющего в щиты, и глухие шлепки, с которыми наконечники входят в плоть. Фестин, следуя приказу не спешить с атакой, подождал несколько мгновений, прежде чем отдать следующий приказ:

– Передать дротики вперед!

Солдаты из Второй центурии передали своим товарищам новые дротики из запаса, имевшегося у каждого. Как только легионеры были готовы, Фестин отдал приказ приготовиться к следующему залпу. И снова вражеские воины, осмелившиеся высунуться из-за баррикады, мгновенно исчезли из вида. Катон повернулся к Корвину и двадцати «воронам» его эскадрона и махнул рукой, показывая вперед.

– Наша очередь, парни. За мной!

Он побежал в сторону крутого склона, тянувшегося по краю долины. На другом фланге Харпекс увидел, что командир повел людей вперед, и сделал то же самое со своим эскадроном, направив его влево от прохода. Когда они добрались до отдельно стоявших камней, Фестин отдал приказ выпустить следующий залп, и через мгновение от крутых склонов по обеим сторонам прохода отразилось звонкое эхо.

Катон начал взбираться вверх, стараясь делать это максимально быстро, но осторожно, всякий раз проверяя скользкие подвижные камни, прежде чем за них ухватиться. За ним следовали ауксилиарии, которые тяжело дышали от усилий и тихонько ругались. Оказавшись на более надежном участке склона, Катон остановился, поднял голову, посмотрел на скопление камней и низкорослые деревья впереди и понял, что им предстоит тяжелый подъем под острым углом между скалами и усеянной камнями стороной долины. В этот момент Фестин отдал новый приказ выпустить дротики, и Катон подумал, что скоро метательные снаряды закончатся и легионерам придется выстроиться в «черепаху», чтобы пойти в наступление под угрозой падающих сверху камней. Они не могли терять драгоценное время, и Катон показал в сторону крутого склона:

– Сюда!

Довольно скоро ему пришлось опуститься на четвереньки, и он продолжал карабкаться вверх, цепляясь за выступы камней и внимательно выбирая место, куда поставить ногу. Тяжелые доспехи и щит, висевший на ремне на спине, довольно скоро сделали подъем невероятно тяжелым; холод и сырость остались далеким воспоминанием, пот ручьями стекал по его лицу, сердце отчаянно колотилось в груди.