Тракт сжимал быстро скачущую лошадь в безжалостно-холодных ладонях, мелькал призрачно-белыми столбами, отмерял версты, считал шаги до могилы.

– Отверженные да присягнут тебе! – шептала Проклятая дорога. Кому было присягать в этом пустыннейшем из мест?

Лето очнулся, вздрогнул и потряс головой. Разбойнику было дурно, как с жестокого перепоя. Колючий воздух резал грудь, не давал вздохнуть, не приносил облегчения. Лето задыхался, его конь тоже выбился из сил и перешел на шаг. Какая жуткая тишина! Только ветер посвистывает тоненько-тоненько, разгоняет тучи над дорогой, приглашает луну… Парень обернулся и не увидел преследователей. И Лиандры след простыл. Совсем один…

– Мне кто-то говорил прямо в уши! – напомнил о себе Тинк, разжимая судорожно скрюченные пальцы на поясе Лето, – почему мы стоим? Поехали, куда угодно, только быстрее! Хоть назад, только не здесь помирать! А мы здесь помрем, Лето, я чувствую!

Отцепив от себя Тинка, Лето спешился и осторожно подошел к краю насыпи, вглядываясь в темноту. На этом участке тракт сглаживал естественный рельеф местности. Овраги и непроходимые ночью перелески погубят Рыжика! Нет, свернуть с дороги невозможно!

Тинк, обнаружив за последние сутки такой запас трусости, что среднему вору хватило бы на целый месяц, тихонько подвывал от ужаса.

– Не скули! – хрипло прикрикнул Лето, забираясь в седло и правя противно дрожащими руками, – мы за Лиандрой поедем, не обратно же! Если она сюда рванула, значит, знала, что делала.

Рыжик вел себя странно: без видимых причин шарахался из стороны в сторону, всхрапывал и дергал головой. При каждом его фортеле сердца людей уходили в пятки. «Я сегодня загоню коня насмерть», – с тоской подумал Лето и пустил измученного Рыжика в галоп.

Насыпь миновала, дорога пошла под уклон, спускаясь к опушке леса. На небе показалась луна и нагнала жути еще больше: вдоль дороги замелькали быстрые тени, и разбойник старался не думать, чем или кем они отбрасываются. Стук копыт разбудил загадочное эхо. Лето обернулся и похолодел от страха, увидев на обочине силуэты двоих всадников: свою и… кого-то еще. То появляясь, то пропадая, призрачный преследователь не спешил обгонять. «Создатель, пребывающий на небесах, да продлится твое царствие вечно…», – путаясь и перевирая слова, Лето мысленно перебирал обрывки знакомых молитв и старался не смотреть по сторонам.

Как только беглецы въехали в лес, эхо и таинственная тень исчезли, но здесь было так темно, что Лето снова придержал коня. Рыжик осторожно ступал по мягкому ковру гнилой листвы, над головами разбойников тревожно поскрипывали деревья.

– Кажется, Лиандра нас бросила, Тинк, – прошептал Лето, лишь бы не молчать.

– Впереди кто-то есть, видишь? Ой, Лето! Это не она!

По самой середине дороги навстречу разбойникам медленно шествовал всадник. Его силуэт чернел четко, как обведенный углем, гордо поднятую голову венчала корона, на плечах тускло поблескивала узорами мантия. «Отверженные да присягнут тебе!» – взорвалась криком Проклятая дорога. Беззвучный призыв гремел повсюду, воздух дрожал магией, а от коронованного призрака веяло неотвратимостью смерти.

– Создатель… – слова застряли у Лето в горле, но ноги предательски тронули бока Рыжика, торопясь навстречу демону.

Повторить страшные слова, и пытка закончится. Демона не нужно звать, он здесь. Дорога архонтов – дом отверженных, а слабый человек, осмелившийся ступить на нее – незваный гость. За вторжение с человека дорого не возьмут, всего лишь жизнь и душу. Какая малая цена за возможность служить Проклятой дороге вечно!

Лето подъехал к демону вплотную, не замечая, что на дороге появился еще один всадник, и протянул руку навстречу своей смерти. Его ладонь взяли теплой, живой ладонью, легонько сжали и дернули. Демон исчез. Тьма рассеялась.

Разбойник несколько раз провел по лицу рукой, словно стирая морок, и огляделся вокруг. Луна, пробравшись через паутину голых веток, тускло освещала лесную дорогу. Рыжик расслабленно опустил голову, наслаждаясь временной передышкой, Тинк вцепился в пояс, как клещ, а рядом сидела Лиандра верхом на своей новой лошади.

– Где он? Тот, черный… Он только что…

Девушка отрицательно покачала головой.

– Оно хотело забрать меня… – Тинк очнулся и заревел, размазывая кулаками слезы.

Лиандра вздохнула, а в ее глазах промелькнуло непонятное знание. Девушка указала на дорогу, предлагая ехать дальше. Лето почувствовал себя глупо. Спрашивать немую бессмысленно, а если ответ и существует, то Лето не хочет его знать! Видит Создатель, в эту ночь он пережил столько, что хватит на десяток человек!

– Срочно сворачиваем с этого проклятого тракта! – сказал Лето сдавленным от пережитого ужаса голосом.

Но девушка решительно пришпорила вороного и поскакала вперед. Неужели ей не страшно? Видимо, нет! Выругавшись для храбрости и игнорируя протестующие вопли Тинка, Лето поехал следом.

Как только к разбойникам присоединилась Лиандра, видения отступили, Проклятая дорога стала просто запущенным трактом, одиноко тянущимся вдаль. Беглецы миновали лес и выехали на открытую местность. Окончательно прогоняя ночные страхи, на востоке светлело небо. Лето повеселел и начал тихонько насвистывать.

– Смотрите, – деревня! – обрадовано выкрикнул Тинк, – дорога закончилась!

Впереди показались дома, обещающие долгожданный отдых, но Лиандра неожиданно остановилась, покинула седло и повела вороного вдоль обочины, выискивая удобное место для спуска.

– Почему?! Там же люди! Передохнем. Я пить хочу!

– Нет там людей! – Лето посмотрел на мрачное лицо Лиандры и страх уколол его в самое сердце, – эта деревня по сторонам дороги лежит. Убираться нужно отсюда.

Путь по бездорожью отнял остатки сил. Лето вел спутников, ориентируясь по солнцу, ветру и согласно своему шестому чувству, которое разбойника неоднократно подводило. Преодолев бесконечные сырые овраги и вспаханные под зиму поля, голодные и грязные, они прибыли в «Дырявый котел» лишь к вечеру.

Огромный постоялый двор на перекрестке двух морейских проселков за годы службы оброс многочисленными пристройками, навесами и сараями; отгородился от мира высоким забором и крепкими воротами. Перед его входом красовалась деревянная арка с изображением чана, окутанного паром. Рядом с котлом безымянный художник щедрой кистью набросал овощи и бурые куски мяса, издали похожие на грязь. Для разумеющих грамоту путников под рисунком была намалевана надпись – «Завидный котел».

Гервант, по свойственной ему привычке называть вещи своими именами, переименовал «Завидный котел» в «Дырявый», не сильно погрешив против истины. Но беглецы из Готы были счастливы и той непрезентабельной картине, что предстала перед их глазами.

Банда собралась в Дырявом котле задолго до назначенного главарем срока. И, если судить по угрюмому виду нелюдя, неспроста. С утра, натолкнувшись на тяжелый взгляд Герванта, Лиандра предпочла общество своего нового друга – жеребца вороной масти по кличке «Север». Почему коню досталось столь необычное прозвище, девушка не смогла бы внятно объяснить, но от звука этого имени у нее отчего-то горько замирало сердце, а из груди вырывался печальный вздох. В ее прошлом уже было дорогое существо, названное так, и стороны света здесь были не при чем.

В конюшню зашел Веселик.

– Знатный конь, знатный! Настоящий боевой, не моему чета. И как раз тебе по росту и масти, – разбойник намекал на цвет волос Лиандры, – а я чегось пришел-то: главный приказал всем вместе собраться. Пойдем-ка сразу, не с той ноги Гервант!

На заднем дворе корчмы под навесом из теса было промозгло и неуютно. Банда расселась на чурбаках, бревнах и колченогих скамейках. Гервант восседал на пустой бочке и ритмично бил пяткой в ее крутой бок. Дождь то затихал, то припускал с новой силой, превращая открытое пространство двора в жирное глиняное месиво. Стучало по крыше, дождевые капли пузырились в лужах, мутные реки воды бежали по канавам в сторону огорода. Разбойники переглядывались, изредка сплевывали, ежились от холода, но нарушить гнетущее молчание не решались. Бородатая рожа Таса, разукрашенная синяками и кровоподтеками, походила на зверскую маску. Чазбор сидел у стены корчмы, прислонившись к бревнам головой, обмотанной окровавленной тряпкой. Под закрытыми глазами разбойника залегли темные круги. Лиандра хотела приткнуться сбоку, но Веселик указал ей на место в центре, напротив Герванта.