Мост примыкал к одному из балконов третьего этажа. Они нырнули в бетонную коробку пустой комнаты, потом в ещё одну, почти темную...

Миновав целую анфиладу сумрачных, люто холодных помещений, они вышли к торцу здания там, где единственное окно пустой комнаты примыкало к полу не огражденного ещё этажа. Выбравшись в него, они оказались в обширном, продутом ветром пространстве - лишь пол и потолок, и соединяющие их массивные опоры. Снизу, справа и слева, падал бело-розовый свет фонарей, но здесь царил полумрак.

Они быстро пошли вперед, входя в бетонные коробки лестничных клеток, в каждой поднимаясь всё выше. Здание оказалось длинным: как прикинул Лэйми, они прошли не меньше километра, не приближаясь к краям, чтобы их не заметили снизу. В конце концов, они уперлись в монолитную стену с единственной квадратной дырой, похожей, скорее, на нору - ведущую лишь в воздух.

- Ну вот, ты был прав, похоже, - вздохнул Охэйо.

Лэйми взглянул на него, но ответить не успел, - здание вздрогнуло раз, потом другой. Услышав мощные раскаты взрывов, он всё же полез в нору.

Туннель в толстой стене был длиной метра в два, но такой низкий, что пришлось ползти на четвереньках. Он обрывался в пустоту, и Лэйми замер над пятидесятиметровой пропастью.

За черными гребнями гор, бесконечно далеко на западе, ещё догорал золотой закат, и его тусклые отблески ещё лежали на снегу. Какое-то время Лэйми смотрел на них, дрожа от холода, - мороз к ночи стал совершенно зверским. Где-то слева мерцали розоватые вспышки и через несколько секунд доносился приглушенный гул взрывов.

- Что там? - спросил Охэйо.

- Стреляют. Плохо видно, - Лэйми попятился назад.

- А, - Охэйо зевнул и вдруг сел у стены. - Значит, всё ещё не так плохо... или наоборот.

Лэйми тоже сел, привалившись плечами к стене. Здесь оказалось странно тихо. Они не разговаривали, настороженно прислушиваясь к происходящему снаружи. Из узких незагороженных окон тянуло ледяным сквозняком, оттуда доносился далекий вой тварей, глухой гул выстрелов, бесконечный и неизменный, иногда быстрый зеленовато-белый свет вспыхивал и гас, - но Лэйми не решался подойти и посмотреть. Постепенно его начала охватывать усталость. Сонная одурь, как газ, сгущалась в воздухе.

- Слушай, - наконец сказал он. - Пошли назад, а? А то мы уснем тут, и уже точно замерзнем.

- Ладно, - Охэйо встал и потянулся. - Но сначала посмотрим всё тут, что ли...

Здесь был единственный путь - узкая железная лестница в тесной бетонной шахте. Миновав её, они вдруг оказались на самом верху, и Лэйми удивленно замер, съежившись, - хотя ветер почти стих, холод был жуткий.

Внизу, в круглой, с пологими склонами, долине, залегла целая галактика золотых и бледно-фиолетовых огней. Бледно-черное в морозной дымке небо мерцало мохнатыми, стылыми звездами - закат почти уже догорел. На его зеленоватом фоне чернел каркас огромного недостроенного здания, протянувшегося по гребню напротив. А справа из крутых склонов гор вырастал лес соединенных поперечинами сегментированных колонн защитных генераторов Ирриная. Они неровно вздымались, казалось, в самое небо. На глазах Лэйми самый верхний из составлявших их ярких зеленовато-белых цилиндров стал вдруг ослепительно-белым - и разлетелся черно-рыже-сизым облаком, осыпаясь каскадами гаснущих бело-золотых искр.

- Защита рушится, - тихо сказал Охэйо. Его глаза сузились и зло блестели. - Дело идет к концу, и быстро.

- А вход в Ирринай? - спросил Лэйми. До него долетел запоздалый гул взрыва - и тут же взорвался ещё один цилиндр, расположенный ниже. Он тоже был размером с небоскреб.

- Где-то мы неправильно свернули, - Охэйо потер ладонью нос и поёжился, глядя на нависавшую на севере огромную, зеленовато-рыжую, светящуюся волну Сугха. - Я замерз, как собака. Пошли назад.

8.

Ночью Лэйми проснулся от резкого, неприятного чувства. Ни одна лампа не горела, но в комнате было слишком светло. Он повернул голову.

Небо за окном тлело неестественным коричнево-зеленым сиянием, исходившим из-за низко нависших туманных туч. Горы исчезли, скрылись, утонули в них.

Лэйми на несколько секунд закрыл глаза. Его сердце вдруг бешено забилось. Он постарался убедить себя, что это всё сон, но напрасно. Итак, Сугха проломила защиту, и он, возможно, уже не увидит неба. Никогда больше.

В комнате было очень жарко. Хотя он лежал нагим поверх простыни, его тело блестело от пота, как и тело Лэйит - вчера, утомив Наури или просто разнообразия ради, она пришла к нему. Обычаи Инициативы, где она выросла, не касались интимных отношений, - нравы в ней были свободные, что, собственно, и привлекало в неё молодежь, - по крайней мере, в довольно значительной степени. Охэйо не одобрял таких вольностей, - сонно ворча, он свернул постель и отправился к Наури. Лэйит же вовсе не казалась усталой, и они весьма интересно провели два вчерашних часа, забыв обо всем. Сейчас она спала; её рука накрыла его бедро. Он осторожно убрал её и поднялся, босиком прошлепав к окну.

Зрелище было жуткое - снег и тучи, казалось, сплавлялись в гнойном, зловонном сиянии, не дающем теней. Оно то становилось ярче, то пригасало, завораживая своими медленными, незаметными переливами. На западе, над Новым Городом, в небо упирались сотни тонких бледных лучей, рисуя на тучах что-то вроде географической карты. Ничего подобного Лэйми раньше не видел.

За его спиной скрипнула постель, - он-таки разбудил девушку. Лэйит прошлепала к нему и уткнулась лбом в холодное стекло, опираясь ладонями о подоконник. Он бездумно накрыл рукой её круглый зад.

- Ну, вот и всё, - сказала она. - Снова эти тучи. Выглядит жутко. Как будто за ними что-то движется. Что-то очень большое... и смотрит на меня...

По нагой коже Лэйми пробежал острый ледяной озноб; одновременно его бедро коснулось гладкого бедра девушки. Он бездумно прижался к ней сзади, лаская её грудь. Едва Лэйит молча наклонилась вперед, он накрыл ладонями выпуклые изгибы её талии, и одним резким толчком вошел в неё, двигаясь ритмично и быстро. Лэйит часто задышала, поджимая живот, и Лэйми опустил ресницы, не думая ни о чем, кроме своих ощущений.

Бега и ловушки

1.

Они замерли на смятом одеяле, усталые и сонные. Лэйми бездумно смотрел в потолок, забросив руку за голову; вторая его ладонь накрыла горячий живот девушки. Он хотел встать и вымыться, но сил не было уже никаких. Несколько минут назад он почти умер, когда тугая дрожь сплавила их тела в бесконечных, ослепительных конвульсиях - второй или третий раз за ночь...

Зевая, Лэйми вспомнил другие их ночи - душные, жаркие, долгие. Это было что-то сумасшедшее. Они любили друг друга так жадно, словно каждый их миг был последним, иногда целыми часами, словно бы не чувствуя усталости, все мокрые и блестящая от пота, а потом полуживой Лэйми лежал рядом с Лэйит, и на её губах проступала усмешка, и смех был в длинных темных глазах, полускрытых слипшимися волосами... он не знал, что стало бы с ним без неё. После той ночи утра не было. Совершенно ничего не изменилось. Не стало светлее. Тучи всё так же висели над землей, - они больше не двигались, просто медленно клубились, словно кто-то сверху лениво помешивал их. Все ини бродили, словно в воду опущенные; выходить под это жуткое небо было попросту страшно. Посты с внешней ограды сняли. Впрочем, твари тоже не показались за день ни разу. Город за укреплениями вымер, лишь на западе по-прежнему мерцало зарево.

На второе утро всё осталось таким же. И на третье. Уже никто не выходил наружу. Все калитки и ворота в ограде заварили, все окна плотно занавесили или заклеили бумагой. К обитателям здания вернулось подобие прежнего настроения, но оно приняло странный оттенок, - все уже знали, что приближается конец. Это не могло не сказаться на нравах. Дисциплина Инициативы рухнула, - всё занимались тем, чем хотели. На пятый день тьмы Лэйми стал замечать в коридорах неодетых юношей и девушек, - они тоже искали утешения в любви. Складывались самые странные пары. Они с Лэйит тоже словно тонули друг в друге, валяясь в постели целыми днями. В этом было что-то неправильное; Лэйми понимал это, но ничего не мог сделать.