Лэйми вновь обернулся к обрывистым, жестоким склонам гор. Их не трогала вся эта суета: они стояли здесь ещё до появления города, и будут стоять, когда его не станет. В глубине их ущелий сгущался мрак; пирамидальные вершины сияли, казалось, уже где-то за небом. Там, наверху, должен был царить космический холод; вечный, неприступный хребет, Ограда Мира.

Но истинная жестокость таилась не в горах, а под ними. Манне была древней страной, и её обитатели отчасти сохранили знания Основателей. Приход Сугха не стал для них внезапным, - они давно знали о ней, хотя и не понимали её сущности. Она стремилась именно сюда, где под горами скрывалась брешь в ткани мироздания. Чтобы эти ведущие в мир Мроо Ворота не оказались распахнуты, вокруг них, под землей, в толще скал, построили Ирринай - крепость, позднее ставшую городом. Когда Сугха пришла, желая открыть путь ещё худшему, лучшая, самая активная часть населения ушла туда. Присоединиться к ним - значило избежать Перерождения, выжить. Вот только это было не более, чем наивной мечтой. Ворота Ирриная давно были заперты, но Эменнай пока прикрывал щит - какая-то иная Реальность, непохожая на эту, охваченную чумой...

Лэйми помотал головой. Не далее, чем в ста метрах отсюда, у основания решетчатой ограды, из обшитого досками глубокого окопа торчали шапки часовых. Метрах в сорока за ней начиналось темное море низких одноэтажных домов - ни дымка, ни единого проблеска света, лишь вдали трепетали зарницы пожаров, сливаясь в тревожное марево. Но вот обитатели там были - и даже много больше, чем раньше. Сейчас они не показывались, но что будет, когда окончательно стемнеет, когда пойдет снег, когда он превратится в метель? Не этой ночью, конечно, но не позднее, чем через неделю. Когда снаружи выйдет вся пища.

Теоретически, решетчатый забор был непреодолим для одержимых. Но он окружал, наверное, квадратный километр территории - слишком большой периметр для прочной обороны. Дюймовой толщины прутья нельзя было раздвинуть, - но Лэйми помнил, как один из нелюдей пытался буквально протечь через решетку в Одиноком Городе. Когда Перерождение здесь дойдет до этой стадии, здание Инициативы окружит живое море, от которого невозможно отбиться. И даже это будет ещё лучший исход, - запасов продовольствия здесь осталось не больше, чем на месяц. Его не экономили, - это не имело смысла. Всё равно, Сугха убьет их куда раньше...

Лэйми вновь помотал головой, прогоняя мрачные мысли, и поёжился. На нем была круглая меховая шапка и пятнисто-темная тяжелая шуба с поясом, доходившая до щиколоток, но мороз пробивался даже сквозь неё. Он помахал руками, чтобы согреться, и пошел вдоль берега, невольно прикидывая, куда отсюда можно бежать.

На востоке забор упирался в Стену, венчавшую южный склон долины. За ней начинался Старый Город - немногим больше занятого Инициативой участка, но в нем жило более сорока тысяч человек. Землю за темной пропастью его рва тоже покрывал толстый слой снега, летящего бесконечной поземкой, но возвышавшиеся за ним огромные, зловещего вида здания из темного камня были живыми, с освещенными окнами. Метров через двести к югу к ним вел железный пешеходный мост, но калитка в решетке была заперта, а другая его сторона охранялась караулом. Как всегда в плохие времена, каждый был сам за себя, а по небу всё плыли и плыли буро-зеленые светящиеся облака - слишком яркие для скудного зарева городских огней.

4.

Лэйми проснулся, когда чья-то холодная рука тряхнула его за плечо. Он испуганным рывком сел, потом помотал головой и опомнился, едва узнав стоявшего у постели Охэйо - свет в комнате не горел, и друг казался темным силуэтом.

- Аннит? Что случилось?

Охэйо отступил на шаг, молча поманив его к двери. Лэйми вновь недовольно мотнул головой, отбросив назад лезущие в глаза волосы, потом встал, и потянулся. Одевшись, он посмотрел на часы. Чувства не обманули его, - он лег всего сорок минут назад.

- Аннит, какого черта? К чему вся эта таинственность?

Охэйо привалился к стене, скрестив на груди руки и насмешливо посматривая на него.

- Так интереснее. Тебе не кажется?

- Мне лично интереснее спать. И вообще, в чем дело?

- Я отыскал тут что-то вроде выхода. Не хочешь пойти со мной?..

5.

Они спустились в вестибюль восточного фасада, и Лэйми с интересом приник к окну. Оно выходило на Старый Город, - за недалеким рвом лежала просторная площадь, окруженная громадными и очень древними зданиями из темного камня. Их стены покрывало множество причудливых узоров и украшений, как и высокие чугунные столбы освещавших площадь тускловатых красно-белых фонарей. Их тревожный свет расплывался в затянувшем всё вокруг морозном тумане, - температура снаружи явно ушла далеко за минус сорок. Между запутанным лабиринтом из высоких кустов, окаймлявших дорожки, искрился нетронутый снег. Может, они и могли туда попасть, - а толку-то...

- Вот он, - сказал взобравшийся на подоконник Охэйо.

Он протянул руку, указывая, но Лэйми поначалу всё равно ничего не замечал. Между окном и площадью протянулась высокая решетка ограды, - и он не сразу понял, что на её фоне темнеет такой же решетчатый мост, точнее, ведущая к нему лестница. Сам мост поднимался над оградой и шел куда-то налево, исчезая из поля зрения.

- Ведет в сторону гор, - ухмыляясь, сказал Охэйо. Его глаза ярко, возбужденно блестели. - Проверим, а?

Лэйми поёжился.

- Ты с ума сошел! У нас уши от мороза отвалятся...

Охэйо с силой сжал его руку. Его взгляд стал жестким.

- Мы должны как-то попасть в Ирринай, потому что иначе нам не выжить. Ты хочешь отказаться от этого? Сейчас?

Лэйми не отвел глаз.

- Нет.

- Тогда пошли.

6.

Мост был просто рядом бетонных плит, обнесенных трубчатым ограждением. Под ним был ров глубиной метров в десять, заросший здесь корявыми деревьями. Их покрытые инеем верхушки торчали по обе стороны моста. Наверху, в морозной мгле, мерцали ледяные звезды, и, несмотря на роскошную шубу, Лэйми ежился, - но только отчасти от холода.

Справа, всего метрах в сорока, стояло двухэтажное здание детсада. Ни одно из окон не горело, светились лишь окружающие его фонари, - они протянулись цепочкой несколько ниже моста. Их бело-фиолетовое сияние отблескивало на пушистом, нетронутом снегу.

Вдруг откуда-то сзади донесся топот. Лэйми увидел низкую, коренастую, темную фигуру мужчины, бежавшего к боковой двери. Вслед за ним, нелепо переваливаясь, неслась стая Переродившихся - неуклюже, но быстро.

Лэйми смотрел сверху, из темноты на свет, словно на сцену в театре, и всё, происходящее там, казалось совершенно нереальным. Мужчина добежал до черной железной двери, и, гремя ключами, начал открывать её. К нему стремительно неслись пять или шесть горбатых туш с тупыми зубастыми мордами и непропорционально длинными руками. Сердце Лэйми замерло, он даже не знал финала этой пьесы, - успеет мужчина открыть дверь или нет.

Он успел. Но за узким тамбуром оказалась вторая, такая же. И вместо того, чтобы закрыть внешнюю дверь, мужчина начал отпирать внутреннюю!

- Закрой дверь, идиот! - заорал Охэйо. Миг спустя к нему присоединился и Лэйми... но Переродившиеся уже были на крыльце. Они ворвались в проем, оттуда послышались невнятные вскрики, шум борьбы... затем раздался надрывный сиплый вопль такой силы, что вокруг отозвалось эхо. Затем все стихло, слышалось только урчание и рык тварей. К двери сбегались всё новые, и на крыльце их собралось уже десятка два. Там, в темноте, продолжалась непонятная возня, но Лэйми уже не смотрел на неё. Он видел страшный финал одной из сотен тысяч творившихся в Эменнае трагедий - и знал, что если выживет, то заставит Мроо заплатить за всё сполна.

7.

Мрачно посмотрев друг на друга, они пошли дальше. Всего метров через двести мост, минуя косой срез Стены, выходил на стройку, - два пятиэтажных корпуса уже были закончены, но их окна и балконные двери зияли черными провалами. С натянутых между крышами тросов свисали тусклые желтые лампочки, плавно и беззвучно покачиваясь, - и в такт им в каждом проеме двигались темные тени. Лэйми ещё раз передернул плечами и невольно ускорил шаг.