- Это и есть Хара? - спросил он.

- Да. До неё около восьми тысяч километров и подойти ближе я уже не смогу: её окружает магнитное поле такой силы, что на меньшем расстоянии наши приборы просто выйдут из строя. А потом нас притянет к её поверхности, и мы элементарно разобъемся.

- Сколько она весит?

- Примерно семьдесят три триллиона тонн. Поверхность, судя по спектрограммам, - вольфрамо-иридиевый сплав с включением углерода. Идеальная кристаллическая структура, исключительно прочная. Если эта броня толще нескольких метров, её не пробъет даже ядерный фугас. А поскольку никакой корабль всё равно не может приблизиться к её поверхности, то там нет и входов.

- Как же мы попадем внутрь?

- Там есть квантовый портал. Его чувствует наш бортовой квантовый генератор. Это нечто вроде эха.

- Но ты же говорил, что пространственные воронки не работают!

- Лэйми, это разные вещи. Сколько можно объяснять? Пространственные воронки, - это просто дыры в пространстве, особым образом преобразованном, как бы короткое замыкание. А квантовый перенос, - это превращение материальных тел в волны вероятности и воссоздание их заново. Это совершенно другой принцип. Единственная трудность, - активная зона нашего Генератора, его фокус находится вне корабля. То есть, нам придется выйти наружу. Это не так сложно, потому что в шлюзе есть скафандры с индивидуальными двигателями. Я понимаю, ни у кого из нас нет опыта работ в открытом космосе... но и выбора тоже.

6.

Через пятнадцать минут все они собрались в шлюзе. Скафандры оказались тяжелыми и неудобными, - как прикинул Лэйми, они весили килограммов пятьдесят. Надеть их можно было только в невесомости, и то с большим трудом, - по крайней мере, при отсутствии опыта.

Леры казались сонными и растерянными, - Охэйо объяснил им, что к чему, но они явно не понимали сути. Возникли небольшие трудности: Унвину скафандр был велик, а Сарини обнаружила, что он не рассчитан на девушек. Будь она постарше, ей вообще не удалось бы в него влезть.

Когда все, наконец, были одеты, Охэйо лично проверил герметичность каждого скафандра и включил вакуумные насосы: чтобы открыть наружную дверь шлюза, надо было откачать воздух. Процедура оказалась весьма долгой. Пользуясь случаем, Охэйо связал всех пятерых специальной веревкой, - предосторожность нелишняя, поскольку никто из них не умел управлять реактивными двигателями скафандров. Вид у этих раздутых скорлуп с почти кубическими ранцами был ужасно нелепый; рукава и штанины сгибались с трудом, и Лэйми искренне надеялся, что путешествие окажется коротким.

Сверившись с манометром, Охэйо открыл люк; по контрасту с освещенным шлюзом его проем казался совершенно черным. Насосы не смогли откачать весь воздух, наружу немедля поплыл какой-то мелкий мусор и пыль. Лэйми стало неуютно: покидать корабль и лезть в эту жадную тьму ему совершенно не хотелось.

Охэйо выбрался первым, за ним остальные, но из-за общей неловкости процесс затянулся: он занял едва ли не минут пять. В невесомости, да ещё в тяжелой и неудобной скорлупе Лэйми совершенно потерял ориентацию. К тому же кровь так прилила к голове, что та, казалось, распухла.

Снаружи стало ещё хуже: с одной стороны темнела стена корабля, с другой - светилась тусклая звездная пыль. Головокружение и ощущение дезориентации усилились. Лэйми закрыл глаза, предоставив Охэйо тянуть их всех, - в невесомости это было нетрудно. Вскоре его начал донимать холод: металлические части скафандра остыли, и его жесткая внутренность, казалось, покрылась инеем. Лэйми, одетый лишь в шорты, дрожал, стараясь не касаться стенок. Мысль о том, что температура снаружи немногим отличается от абсолютного нуля, никак не добавляла бодрости.

Казалось, прошла уже целая вечность, когда где-то возле его уха раздался приглушенный голос Охэйо:

- Мы у цели. Стяните веревки. При переходе масса должна быть компактной. Я не хочу, чтобы чья-нибудь нога прибыла вторым рейсом.

Лэйми поднял ресницы и спешно схватился неуклюжими в металлизированных перчатках руками за веревку; леры тянули с не меньшим усердием, и вскоре все они сбились в беспорядочную кучу. В безликих одинаковых скафандрах, да ещё в темноте нельзя было понять, кто из них где. Лэйми осмотрелся.

Они парили над носовой частью корабля. Охэйо включил и настроил Генератор заранее, - но в пустоте разглядеть, работает он или нет, не получалось. С другой стороны висела белесая мгла. У Лэйми возникло вдруг удивительно острое ощущение, что он с громадной высоты падает в темную воду, затянутую бледным туманом. Его сердце немедленно часто затрепыхалось, и он торопливо закрыл глаза.

- Кажется, всё в порядке, отправляемся, - донесся словно бы издалека голос Охэйо. - Не бойтесь. Если я ошибся, мы не успеем ничего почувствовать.

По мнению Лэйми, последнее заявление было совершенно излишним. Когда его слабо потянуло куда-то, - он не знал, вверх или вниз, - он не стал открывать глаз. Ему хотелось только одного: чтобы эта неприятная процедура как можно быстрее закончилась.

Внезапно его охватил ослепительный, чистейший белый свет. Его сознание мгновенно растворилось в нем, и он действительно не успел ощутить боли.

Вопросы и ответы

1.

Это было, как взрыв: он разлетелся на миллионы сверкающих частей, потом, так же быстро, вновь стал целым. Когда сознание вернулось к нему, Лэйми решил, что ничего не изменилось. Та же невесомость, тот же холод. Та же тьма. Он открыл глаза.

Они парили в круглом, просторном помещении, залитом неярким золотистым светом, медленно, как во сне, опускаясь на пол: здесь была сила тяжести, хотя и очень слабая. Тем не менее, поняв, где верх и где низ, Лэйми словно родился заново.

Осмотреться внимательней ему не дали. Охэйо начал очень энергично выбираться из скафандра, и леры охотно последовали его примеру. Лэйми оставалось лишь присоединиться к ним, но освобождение из жесткой, промерзшей скорлупы заняло немало времени. Сняв шлем, он осторожно вдохнул здешний воздух: чистый, прохладный, лишенный какого-либо запаха.

Круглый зал был метров сорока в диаметре и десяти в высоту. Его стену прорезало восемь узких, как щели, проходов; у каждого из них стояли две тонких прозрачных колонны, заполненных золотистым светящимся газом. За ними Лэйми видел ряды расходившихся во все стороны таких же тонких, только металлических колонн. Пол тоже был металлический, темный, очень ровный. Потолок составляли восемь узких клинообразных массивов; между ними мерцал призрачный голубой шар.

- Мы не сможем вернуться обратно, - сказал Охэйо, задумчиво посмотрев вверх. - По крайней мере сейчас. Понятия не имею, как это всё управляется.

- А что будет с кораблем? - спросил Лэйми.

- Он будет висеть там, где я его оставил. До тех пор, пока не кончатся запасы энергии, конечно. Но до этого ещё много лет. Время есть.

Они все выбрались из скафандров и теперь сидели, вернее, парили в воздухе, едва касаясь пола. На взгляд Лэйми, в одних шортах здесь было прохладно. Из них пятерых только Охэйо в своей зеленой кожаной куртке и джинсах из фиолетового вельвета выглядел одетым относительно прилично; относительно, потому что его ноги были босы. Унвин тоже был в шортах, Сарини - в темном халате, из-под которого виднелись лишь её маленькие ступни. Маахис был обнажен и сейчас, свернувшись, дрожал от холода. У них совсем не осталось вещей: только Охэйо захватил свою неизменную сумку.

Он вытащил кинжал, попробовал острие на ладони, - сначала очень осторожно, потом сильней, потом вдруг ударил со всей силы. Клинок соскользнул, оставив едва заметную белесую царапину. Охэйо широко улыбнулся.

- Уф! По крайней мере, старость нам не грозит. Приборы показывали, что Реальность здесь изменена, и я подозревал, что именно для этого, только не был уверен.